Под прицелом ...

Я усмехаюсь:

– No. Pero soy mejor que un policia (Нет, я лучше, чем полицейский).

Я могу натравить на кого угодно весь мир всего лишь одним движением камеры. Это то, что я действительно собираюсь сделать с этим ублюдком. Чтобы отомстить за Кристину и других детей, страдающих от жестокого обращения взрослых с оружием в руках.

(вырезано)

Медленно поворачиваюсь, молясь, чтобы мне не выстрелили в спину, и замечаю, что каким-то образом камера оказалась на столе. Она включена и направлена прямо на нас. Судя по всему, Келси хочет заснять мою гибель, чтобы проигрывать этот ролик во время офисной рождественской вечеринки и других праздничных мероприятий.

(гаснет свет)

Большой конференц-зал возле студии новостей. Сейчас рано, здесь пока никого нет – ни корреспондентов, ни дикторов, и поэтому относительно тихо. Сегодня мы знакомимся всей командой, хотя по-настоящему меня интересует только встреча с Келси Стентон.

Потребовалось приложить немало усилий, чтобы заполучить ее в команду. Чамберс знает, она – настоящее сокровище, идеальный журналист, даже если ей приходится быть кошмаром для директора. Она умна, харизматична и известна широкой публике благодаря своей связи с Коллинзом. Она сможет привлечь внимание к нашим репортажам, поскольку хорошо выполняет свою работу. Думаю, раньше ей приходилось делать спецрепортажи для того, чтобы перейти на свою настоящую должность. Я только не вполне уверена, насколько у нее большой опыт подобной работы и в какой области. Полагаю, надо было раньше спросить об этом.

Все бы ничего, но ее отношение ко мне может стать проблемой. Чамберс предупредил, что она не в восторге от этого перехода и что ему пришлось надавить на нее. В принципе я ожидала нечто подобное. По слухам, она ненавидит бульварное телевидение, и думаю, меня в том числе, поскольку это единственная сфера, которую я хорошо знаю.

Обозреваю через окно студию, в которой пока еще темно и тихо, входит Джимми. Мне нет нужды оборачиваться – он слишком громко топает.

– Олсон, – бросаю вместо приветствия и вижу, что он внимательно изучает меня, отвыкнув видеть в чем-то кроме джинсов. Сегодня я решила одеться более элегантно – в черные хлопчатобумажные брюки и темно-синюю шелковую блузку. Длинные густые волосы заплетены в косу.

– Привет! – делаю еще одну попытку, не оборачиваясь.

– Ой, – даже не глядя, я знаю, что он краснеет. – Доброе утро. Вот это да!

– Ага. Сегодня утром будет летучка для всей команды, а затем Чамберс хочет с нами поговорить. Так что до обеда должно еще хватить времени по-быстрому проверить технику.

– Круто, – он отодвигает стул и усаживается в него с грацией бегемота, которая временами у него проявляется.

Следующим приходит Конрад и тихо садится возле Джимми. Я по-прежнему не оглядываюсь.

- Что вы знаете о Келси Стентон? – спрашивает рыжеволосый детина. Он терпеть не может тишину и говорит, лишь бы слышать звук своего голоса. Это первое, что я поняла про него.

– А что с ней? – у меня не очень много информации, но есть свои предположения.

– Я слышал, она – настоящая стерва, – высказывается Конрад. – Редакция новостей ненавидит с ней сотрудничать. Они дерутся друг с другом, лишь бы не заниматься ее сюжетами и роликами. А визажистка содрогается от ужаса, когда приходится работать со Стентон.

– Да, – соглашается Джимми. – Я слышал то же самое. Зачем она нам, Харпер? Саманта вроде бы намного лучше.

– В каждой команде должен быть свой трудный подросток, – пожимаю плечами. – И все мы знаем, что это – не один из нас, – довольно проговариваю мягким тягучим голосом и только теперь оборачиваюсь, чтобы увидеть в дверях, догадайтесь кого? Конечно же, Келси Стентон! Холодное выражение лица, зеленые глаза опущены – эта женщина привыкла прятать эмоции.

– Легка на помине, – я даю понять ребятам, что она здесь.

Те краснеют и стараются не встречаться с ней глазами.

Она не одна. За спиной – Эрик Коллинз. Он заботливо приобнял ее за спину. Красивое лицо нахмурено.

– Ну-ка повторите, – начинает он, но Келси прерывает его:

– Спасибо, что сопроводил меня, Эрик, – мягко говорит она с неприкрытой нежностью в голосе. – Удачного дня.

Эрик кивает, хмуро глядя на нас. Я – единственная из всех, кто смотрит ему в глаза. Он снова переводит взгляд на блондинку, наклоняется и целует в щечку.

– Не позволяй им изводить тебя, Келс, – слова предназначены только ей, но я слышу их. – Я люблю тебя.

Она кивает, провожает его к выходу и закрывает дверь.

Комната заполняется звенящей тишиной. Келси, одетая в темно-красный брючный костюм и светлую блузку, остановилась перед нами. Ее лицо просто-таки излучает гнев. Кажется, она нервничает, но старается не показывать этого.

– Стерва готова приступить к своим обязанностям, – медленно произносит она и усаживается в кресло в самом конце стола. В этот момент мне приходит в голову мысль, что наше первое совещание могло бы начаться и получше.

Мы сидим в микроавтобусе, который Чамберс предоставил своей новой «выездной команде». Если он еще раз нас так назовет, мне придется пнуть его ногой. Он сделал неудачную попытку взбодрить нашу четверку напутственной речью, а затем просто отправил на задание, из-за чего пришлось ускорить проверку техники и пропустить обед.

Келси Стентон сидит позади в позе «не мучайте меня» и все еще кипит от злости. Если бы она была дикобразом, пришлось бы сейчас вытаскивать иглы из задницы.

Меня это совершенно не напрягает. Однако бедный Джимми съежился в глубине микроавтобуса, мечтая оказаться где-нибудь в другом месте. Конрад же остался в студии, проверяет оборудование и общается с другими редакторами. У нас больше не было стычек этим утром, но она до сих пор не оттаяла. Она открывает рот, только когда кто-то из нас задает ей прямой вопрос. По иронии судьбы я единственная, у кого хватает мужества это сделать. Все-таки надеюсь, что она – профи и сможет быстро включиться в работу перед камерой, иначе я ей устрою – мало не покажется.

Сейчас обеденный перерыв, но мы отстаем от графика – мисс Самомнение закрылась почти на целый час в офисе, чтобы «порешать срочные дела». У нас назначена встреча на два часа с уполномоченным лос-анджелесского округа, чтобы обсудить вопросы выдачи разрешений на поставку воды неким политическим деятелям. Мое замечание, что это схоже со случаем в Чайна-тауне было встречено ледяным молчанием.

– Ты могла бы, по крайней мере, сделать вид, что не ненавидишь меня, – говорю ей, зная, что это разозлит ее еще больше. – Я имею в виду, что в конце концов нам придется долгое время работать вместе, – мое отношение к ней далеко от ее ненависти ко мне. Я почти жалею ее.