Под прицелом ...

Стук в дверь. Без приглашения заходит Франклин Сондерс, наш генеральный директор.

– Доброе утро, Харпер.

– Доброе утро, Большой босс. Чем могу помочь? – Сондерс по рангу выше Чамберса, тот –всего лишь директор новостных программ. Он старше и толще – по этому признаку их можно отличить друг от друга.

– Харпер, – начинает он, усаживаясь на диван напротив моего стола. – У тебя есть опыт работы скрытой камерой?

Вообще-то существует много разных остроумных вариантов ответа на этот вопрос, но я выбираю официальный, все-таки он имеет в виду работу. Закрываю шкаф и облокачиваюсь на него спиной, скрестив руки:

– Да, я умею работать незаметно. У Вас есть какие-то предложения на этот счет?

– Сегодня утром я получил информацию от одного своего человечка. В одной из местных элитных школ, ну, ты знаешь, для белых детей, вскоре готовится серьезная сделка с наркотиками.

Услышав это явно расистское высказывание, недобро прищуриваюсь:

– Знаете, по той же причине мои родители уехали из Луизианы.

Он приходит в замешательство.

– Что? – затем понимающе улыбается, будто мы являемся членами одного клуба для избранных. – А, чтобы быть в окружении людей получше.

– Совершенно верно, – соглашаюсь с ним, но совсем по другой причине. – Д-р Кинг {1} 1 Д-р Кинг – Мартин Лютер Кинг – самый известный афроамериканский баптистский проповедник, яркий оратор, лидер движения за гражданские права чернокожих в США. Убит в Мемфисе, штат Теннесси, предположительно Джеймсом Эрлом Реем. был хорошим другом моих родителей до того, как его убили. К тому же, в детстве я считала мисс Паркс {2} 2 Мисс Паркс – Ро́за Ли Паркс – американская общественная деятельница, зачинательница движения за права чернокожих граждан США. Конгресс США удостоил ее эпитетом «Мать современного движения за гражданские права». своей любимой приемной бабушкой.

Вначале Сондерс выглядит озадаченным, а потом начинает злиться по мере того, как до него доходит смысл моих слов. Я – не член твоего клуба, приятель. И даже не стелю белые хлопчатобумажные простыни на своей кровати. Только фланелевые или атласные, в зависимости от планируемых мероприятий. Но это уже другая история. И мне что-то не сильно нравится эта.

– Меня назвали в честь Харпер Ли, написавшей о незаконном осуждении и убийстве человека, вся вина которого заключалась только в том, что он родился не с тем цветом кожи. Мои предки поселились в Луизиане задолго до того, как она стала одним из штатов. Мои родители любят Новый Орлеан, потому что в нем прекрасно смешались разные культуры и нации. Но когда в шестидесятых на Юге началась борьба за расовую справедливость, по личной просьбе д-ра Кинга они переехали в Бирмингем, чтобы быть на передовой. Я не задумывалась о том, что я – белая девушка, до тех пор пока не стала достаточно взрослой, чтобы понять – это не имеет никакого значения, если, прежде всего, ты не являешься порядочным человеком, – завершив свой монолог, я впиваюсь в него долгим взглядом.

– Я не имел в виду ничего такого, – бормочет он. – И мне даже все равно, что ты – дайк. Но не думаю, что голосование за Предложение 109 было такой уж плохой идеей.

Недавно в Калифорнии было выдвинуто на голосование Предложение 109, согласно которому предполагалось запретить доступ нелегальных иммигрантов ко всем общественным услугам. По какой-то непонятной причине законодатели и большинство калифорнийцев искренне верят, что отсутствие грин-карты является уважительной причиной для того, чтобы оставить маленьких детей без медицинской помощи.

– А мне все равно, что Вы – расист-гомофоб. И Вам понадобится длительное лечение, если я еще раз услышу что-либо подобное. Но давайте не будем залезать в такие дебри, хорошо, босс? – делаю акцент на последней фразе, чтобы сгладить впечатление от первой части своей тирады.

Сондерс прочищает горло, восстанавливая пошатнувшийся авторитет. Похоже, меня не уволят за сказанное, но мне почти хотелось этого.

– Я хочу, чтобы вы с Келси посетили школу и посмотрели, что там можно обнаружить по наркотикам.

– Не вопрос.

По многолетнему опыту я знаю, что для совместной работы нам не обязательно нравиться друг другу.

Он рад снова вернуться к теме новой передачи.

– Очевидно, там есть какой-то крупный дилер, и мне бы очень хотелось, чтобы мы «выкурили» его оттуда. Это было бы здорово для рейтингов.

– И для детей также, – не могу удержаться, чтобы не вставить свои пять копеек. – Мне, скорее всего, понадобится новая техника.

Обычно в таких ситуациях мне требуются миникамера, минимагнитофон без усилителя, пара упаковок батареек и ручка-микрофон. Миникамера выглядит как пейджер и не вызывает подозрений. Я креплю ее к поясу так, что достаточно только правильно повернуться в сторону снимаемого объекта. От камеры идет провод к минимагнитофону для записи звука и изображения, он проходит под рубашкой, а в рюкзаке держу батарейки и минимагнитофон. Ручка-микрофон похожа на обычную толстую авторучку. Когда необходимы снимки скрытой камерой, я всего лишь нервно кручу ее в руках, направляя в нужное место. Картинки получаются не очень красивыми, но с хорошим разрешением, и их любят показывать в прайм-тайм.

– Нет проблем. Просто скажи Чамберсу, что нужно.

– Я составлю список. Еще нам с Келс надо будет придумать, как ей пробраться туда неузнанной.

– Меня это тоже беспокоит. Как считаешь, это реально?

С усмешкой оглядываюсь на Келс, сидящую в кабинете напротив. Она мирно пьет чай и просматривает какую-то папку с документами. Шальная мысль закрадывается в голову.

– О, да, – говорю Сондерсу и разворачиваюсь к выходу. – Кажется, я знаю, как это сделать.

Сондерс поднимается и следует за мной, поглаживая по спине:

– Тогда я вверяю это дело в твои умелые руки, – с этими словами он быстро направляется в свой кабинет, чтобы избежать моей вспышки ярости.

– Да, я знаю, ты сделаешь это, ты – гомофобная расистская трусливая свинья, – бормочу про себя и стучу в дверь кабинета Келс. Не хочу, чтобы она считала меня варваром.

– Войдите, – кричит она с другого конца комнаты.

Ну, ладно, я не могу упустить такой шанс. Толкаю дверь и вхожу с распростертыми объятиями, плотоядно глядя на нее:

– Думала, ты никогда не пригласишь.

Она окидывает меня скучающим взглядом, а затем вновь переключает внимание на папку:

– Иди к черту.

Пересекаю кабинет и присаживаюсь на краешек стола, глядя на нее сверху вниз.

– Эй, перестань, Келс, мне казалось, ты была совсем не против.

Клянусь, мне послышалось, она бормочет про себя что-то вроде «и не мечтай», но не уверена насчет этого. Натуралка она, как же! Эта фраза скоро станет моей мантрой для медитации, и самое время заняться этим.