Под прицелом ...

Но из-за Келси я практически никого вокруг не замечала. Мы заняли столик возле танцпола, заказали по паре напитков и слушали последний сингл Дикси Чикса. Кто-то из местных узнал нас и прислал в подарок еще по паре бокалов. Потом еще и еще. Затем появился некто с бутылкой знаменитого «виски по-омахски». И мы ее выдули. Вскоре вокруг нашего столика собралась целая толпа, которая смеялась, выпивала и тащила нас танцевать в ряд.

Кажется, я упилась вдребадан. Келси, бедняжка, тоже. Ну, и как верный друг я должна была ей помочь. Проще всего это было сделать, обхватив ее бедра руками, чтобы провести по ступенькам. Невинная шутка, на которую в баре никто не обратил внимания. Но они бы так не думали, если бы увидели нас в коридоре гостиницы перед дверью в ее номер, которую я пыталась открыть. Она начала ласкать мою грудь, из-за чего карточка-ключ дважды выпадала у меня из рук. И каждый раз, когда я наклонялась, чтобы поднять ее, она начинала такое вытворять руками с моим задом, что я бы никогда и не подумала про нее.

В первый раз я чуть не треснулась головой об стену из-за этого. Во второй – застонала и, наконец-то, смогла отрыть эту чертову дверь. Мы ввалились в номер и каким-то чудом умудрились закрыть за собой дверь, дабы не устраивать бесплатное шоу перед другими постояльцами.

К своему удивлению, через секунду я обнаружила себя прижатой к стене. Мне казалось, что все будет совсем по-другому – это я зажму и буду контролировать Келс. Но я была слишком пьяна. Она взобралась на меня, обхватив руками за плечи и ногами – в районе пояса, покрывая поцелуями мое тело. Черт! Я полагала, что ее удовлетворили по полной программе на прошлых выходных. Но она вела себя так, будто я была последним глотком воды посреди пустыни.

Ее язык яростно атаковал мой рот, не давая мне даже малейшей возможности для сопротивления. Я старалась немного снизить накал страстей на несколько градусов. Помню, что сделала попытку пару раз медленно поцеловать ее, отклоняясь, когда она пыталась углубить поцелуй. Мои пальцы нащупали пуговицы на ее блузке, и я хотела неторопливо расстегнуть их.

Ей это явно пришлось не по вкусу, и когда она склонилась ко мне и откусила верхнюю пуговицу, я вскрикнула. Боже, я подумала, что она собирается впиться зубами и откусить от меня кусок, таким неистовым был ее взгляд! Когда она выплюнула пуговицу, до меня, наконец, дошло, чего она хочет. Спотыкаясь, я двинулась через комнату – попробовали бы сами элегантно проделать этот отрезок пути с разъяренной тигрицей весом в сорок пять килограмм на руках – и свалилась вместе с ней на кровать.

Помню, как сдирала одежду с ее тела, пока она уничтожала мою рубашку. Это уже вторая моя рубашка на ее счету! В первый раз была шелковая во время событий в библиотеке, которую она мне так до сих пор и не компенсировала, теперь … Рядом с ней мне безопаснее ходить топлес. О, да!

Когда одежды не осталось, она немного угомонилась.

Как бы мне хотелось узнать, что произошло дальше!

Так, кажется, мне надо смириться с неизбежным. Слышу стук в дверь – принесли завтрак, заказанный Харпер. Надеваю халат и обматываю голову полотенцем. Может быть, за завтраком все прояснится. Мы сядем и обсудим все как двое разумных взрослых людей.

Когда официант уходит, выхожу из ванной. Харпер улыбается мне, устанавливая столик.

– Я не была уверена, но предположила, что ты предпочитаешь свежие фрукты и рогалик на завтрак.

– Так и есть, спасибо.

Она улыбается и предлагает мне стул. Я искоса смотрю на нее – уж больно она добра. Когда присаживаюсь, она садится напротив и наливает себе кофе, а мне передает чашку чая.

– Эрл Грей, правильно?

– Правильно.

Харпер откидывается назад и накрывает колени салфеткой.

– А я наоборот люблю ветчину и яйца. – Она открывает тарелку и смотрит на еду, удовлетворенно кивая. – Выглядит неплохо.

– Угу, – отпиваю глоток чая.

Мы сидим в неловком молчании. Точнее, это я так сижу, Харпер же тем временем уминает свой завтрак.

– Келс, что-то не так? – наконец реагирует она на мой пристальный взгляд.

– И ты еще спрашиваешь?

Она уделяет мне внимание, отрывая взгляд от ветчины, которую нарезала.

– Да, я должна спросить. Имею в виду, неужели все так плохо? – она откусывает немного ветчины в ожидании ответа.

– Харпер, мы напились и пришли сюда, и мы … мы …

– Занимались любовью.

– Ах, ты так это называешь?

– А что, разве не так?

– Ты знаешь, где пуговицы от твоей рубашки?

Она довольно смеется:

– Нет.

– Значит, это было не занятие любовью, Харпер. Это был секс, – я отклоняюсь на стуле и отставляю чашку. Меня раздражает ее невозмутимость. Кажется, ей по барабану мои слова. А я хочу, чтобы она чувствовала себя такой же виноватой, как и я. – Да, это был секс. Как и всегда у тебя.

Ее синие глаза смотрят с удивлением на меня.

– И что все это значит?

– Харпер, в первый раз, когда я увидела тебя, ты практически трахалась на своем мотоцикле.

Она смеется и утвердительно кивает:

– А ты бы посмотрела на выражение своего лица в этот момент. Это было незабываемо!

– Я очень рада, что доставила тебе удовольствие. Ты, конечно же, вела себя в этот момент как очень культурный и воспитанный человек. Не говоря уже о том случае со Спарки.

– Ее зовут Виктория, – она резко откладывает нож, забывая про завтрак.

– Ты с ней встречалась еще?

– Нет.

– Ты хоть с кем-нибудь встречаешься больше одного раза?

– Иногда, … два или три.

– То есть после очередной своей победы ты делаешь зарубку на кровати и снова пускаешься в поиски?

– Господи, Келс, чего ты хочешь? Освежить в памяти мои прошлые сексуальные достижения? – раздраженно произносит она, вытирая салфеткой губы. – Извини, но я не веду учет. У меня здоровая сексуальная жизнь и я наслаждаюсь ею. В отличие от некоторых.

– Это намек?

– Нет, это факт. Ты всегда настолько напряжена, что прямо-таки издаешь скрип при ходьбе.

– О, как это великодушно услышать от того, кто спит со всеми желающими.

– Желание здесь – ключевое слово, Келс. А ты более чем ясно выражала свое желание прошлой ночью! – она вскакивает и начинает подбирать одежду.

– Это было прошлой ночью. А теперь ты можешь идти домой и поставить еще одну зарубку на своей кровати.

– Ты того не стоишь. На моей или на чьей-либо другой кровати.

Она быстро натягивает джинсы и футболку, а затем надевает обувь. После этого собирает остальные вещи и начинает заворачивать их в рубашку, но, передумав, через секунду бросает ее в меня.

– Это вторая рубашка, приговоренная тобой. Возьми в качестве сувенира на память об одном-единственном дне в твоей фригидной жизни, когда ты позволила себе получить удовольствие.