Мария Чепурина - Свидание по ошибке

- Получается, и Яне удобнее верить в то, что я каким-то образом виновата в сложившейся ситуации?

- Думаю, да. Ее разозлило, что Диме понравилась ты, а не она, - в этом месте Наталья Рюриковна улыбнулась и многозначительно посмотрела на сына. - Она почувствовала ненависть к тебе, злость, ревность. Но ведь ревность - это чувство слабых, чувство бессилия. Яна не могла примириться с тем, что она испытывает подобное, с тем, что ей просто не повезло. И она придумала причину своей ненависти к тебе: придумала, будто ты завлекла Диму специально, будто ходила на пляж второй раз ради встречи с ним. Тогда получалось, что изменница - это ты, а не она. Ты во всем виновата, а Яна имеет моральное право тебя ненавидеть и пакостить. Иначе говоря, ей просто приятно думать, что в вашей ссоре виновата ты, а не она. Мысль о твоих мнимых интригах помогает ей чувствовать себя правой, казаться лучше самой себе.

- Выходит, что она подлая?

- Нет же, Лена. Твоя бывшая подруга делает все это не осознанно. Ее мозг выполняет все эти действия без участия разума, чтобы защитить свою хозяйку от моральных страданий. В какой-то мере это можно сравнить с тем, как глаза закрываются сами собой от фотоаппаратной вспышки… Ну как, понимаешь?

- Как будто бы понимаю… Значит, Янкин мозг защитил ее от страданий и теперь вместо нее страдаю я? Очень справедливо получается!

- Справедливости здесь нет. Все дело в различии ваших характеров. Ты предпочитаешь больше думать, Яна - действовать. Ты привыкла копаться в себе, анализировать, доискиваться до истины. Яна же хватается за первую выдуманную версию, которую предлагает ей мозг и которая представляет ее саму в наилучшем свете. Таким, как она, живется легче, и с этим ничего не поделаешь! Именно поэтому большинство людей и предпочитают поменьше думать. Можно было бы просто решить, что Яна - дура, не заморачиваться на этот счет и жить дальше с сознанием своей правоты. Но ты стала осмысливать произошедшее, искать, нет ли в нем твоей вины, думать о причинах и последствиях. Ты взглянула внутрь себя, внутрь ваших отношений - а это всегда трудно и неприятно.

- Но я же не от этого страдала! Вернее, не только от этого! Ларченко строила против меня козни, поссорила меня с Машей, с Никитой - целых два раза… она даже пыталась настроить против меня человека, который мне как брат!

- То, что она развернула такую активность, может свидетельствовать о том, что у нее на душе тоже не все спокойно. Я уже говорила о том, что она воспринимает тебя как конкурентку в борьбе за Диму и испытывает ревность. Но не исключено, что ею движет еще одно чувство - чувство вины. Мне кажется, Яна злится на тебя еще и за то, что ты стала свидетельницей ее невольного предательства Кости, за которое ей до сих пор стыдно.

- А тут-то я в чем виновата?!

- По логике ни в чем. Но я ведь уже говорила, что логика и психология - не одно и то же! Ты напоминаешь Яне о ее плохом поступке, одним своим видом понижаешь ее самооценку, ассоциируешься у нее с неприятными ощущениями. И мозг сигнализирует ей: «Лена плохая, с ней надо бороться!»

- Да… Непросто это все. Но, кажется, я начала понимать, что к чему. Хотя мы все равно уже не помиримся… Думаю, эти знания пригодятся мне в будущей жизни.

- Конечно, пригодятся! - улыбнулась Наталья Рюриковна. - Хочешь еще чаю?

- Можно…

- Дим, поставь чайник, пожалуйста!

Дима ушел.

- Может быть, у тебя есть еще какие-нибудь вопросы? - обратилась ко мне Абакумова-старшая, когда мы оказались наедине.

- Да… Вы ведь заговорили о математике не потому, что она вас интересует? Вы хотели сделать мне приятно?

- Ты права. Дима сказал, что ты очень умная, и теперь я еще раз убеждаюсь, что это действительно так. Разговор о математике был нужен для того, чтобы ты почувствовала себя как дома.

- А зачем вам понадобилось, чтобы я чувствовала себя как дома? Зачем вы вообще пригласили меня? Потратили силы и время на этот пирог? Вы что, всех новых знакомых своих детей сразу домой ведете?

Психолог ответила мне лишь улыбкой. Эта улыбка была подтверждением моей версии: Дима во что бы то ни стало хочет завоевать меня и упросил маму и сестру помочь ему в этом. Интересно, а раньше девчонки у него были? Их тоже «прикармливали» пирогами?

Вслух эти вопросы я не задала. С кухни вернулся парень, и мы заговорили о разных отвлеченных вещах. Посидели еще минут двадцать, попили чаю с конфетами. Потом Дима позвал меня в свою комнату. Я согласилась: было интересно, ведь жилье всегда отражает характер и увлечения своего хозяина.

Жилье Димы сразу указало на него как на человека, любящего море. Стены были оклеены обоями с рыбками и морскими звездами, явно оставшимися с детства, но выбранными не случайно. Над компьютером висел декоративный штурвал, на противоположной стене - картина с людьми в лодке. На шкафу стоял корабль в бутылке - один из тех, что призваны заставлять людей задаваться вопросом, как это сделано и чей секрет заключается в складных парусах.

- Да, - признался парень, сразу заметивший, по каким предметам скользит мой взгляд. - Люблю воду. И море, и реку, и вплавь, и на корабле - все люблю. А тебе вроде бы тоже это нравится?

- Нравится. Только на море у нас денег нет, а пляжный сезон - короткий.

- Слушай! - сказал Дима. - Я чуть не забыл! У нас в городе аквапарк недавно открылся!

- Аквапарк?

- Ну да! Была когда-нибудь?

Была ли? Да я и мечтать-то не осмеливалась о том, чтобы оказаться в подобном месте! Ведь все аквапарки находятся или в курортных городах, или в Москве, разве нет? Водные горки, теплые джакузи, фонтаны, в которых можно купаться, - все это было слишком шикарно, чтобы оказаться доступным мне! Неужели в нашем городе и правда теперь есть аквапарк? Неужели я действительно могу в него сходить - да еще с парнем?…

- Там же дорого, наверно?

- Ну, пока не очень. Я звонил, узнал. Там скидки рекламные до конца месяца. Надо бы воспользоваться. Как думаешь?

Дима сделал мне лучшее предложение из возможных. Он пригласил меня на такое свидание, о каком я могла только грезить. Но имела ли я право ходить на свидание с кем-либо, будучи девушкой Рыбкина? Могла ли я рисковать нашими отношениями после того, как дважды едва спасла их? Что бы мне пришлось делать, чтобы скрыть это приключение от Никиты и как бы я смотрела ему в глаза после своего обмана?

- Спасибо, Дим, но нет. Я не могу. Я ведь уже много раз говорила тебе, что у меня есть парень. И по отношению к нему это будет нечестно.

Еще какое-то время Дима пытался уговорить меня, но я так и не уступила. Потом он стал показывать мне книги - а их в комнате было немало, и все разношерстные, все вперемешку, - но мне стало неуютно. Хотя парень и не приставал, мне было не по себе один на один с ним. Потусовавшись еще минут десять, мы попрощались.