Николас Спаркс - Лучшее во мне

Напрягая слух, Тед изо всех сил пытался услышать хоть какие-то звуки в доме, но безуспешно. Ни скрипа половиц, ни рева телевизора, ни музыки. Убедившись, что никто его не видит, Тед заглянул в окно. Взявшись за ручку двери, он медленно ее повернул.

Дверь оказалась отперта. Отлично.

Тед приготовил оружие.

Доусон видел, как Тед медленно толкнул дверь, и, когда она за ним закрылась, бросился в гараж, рассчитав, что в его распоряжении минута, а может, и того меньше. Схватив с верстака ржавую монтировку, он метнулся к парадному входу, предполагая, что Тед скорее всего уже в кухне или спальне. Доусон молился, чтобы его предположение оказалось правдой.

Он запрыгнул на крыльцо и, сжимая монтировку в руке, прижался к стене, в том же самом месте, где недавно стоял Тед. Долго ждать не пришлось. Из дома донеслись ругательства и шаги Теда, приблизившегося к выходу. Дверь распахнулась. При виде Доусона на лице Теда отразился страх.

Удар, которым Доусон размозжил Теду нос, оказался такой силы, что Доусон почувствовал, как завибрировало в его руке железо. Тед отшатнулся. Кровь горячей волной хлынула у него из носа, но Доусон действовал быстро. Он прижал руку свалившегося на пол Теда монтировкой, и пистолет отлетел в сторону. При звуке ломающихся костей Тед наконец закричал.

Пока Тед корчился на полу от боли, Доусон схватил его пистолет и наставил его на брата.

— Я же сказал, чтоб ты здесь больше не появлялся.

Это были последние слова, которые услышал Тед. После этого его глаза закатились и он потерял сознание от слепящей боли.

Как бы ни были ненавистны Доусону его родственники, его рука не поднялась убить Теда.

Однако и что с ним дальше делать, он тоже не знал. Наверное, можно было вызвать шерифа, но Доусон понимал, что все равно уедет из города, не дожидаясь расследования, и обратно не вернется, и Теду все сойдет с рук без последствий. В этом случае Доусона задержали бы на много часов, чтобы снять показания, которые, вне всякого сомнения, были бы встречены с подозрением: ведь он как-никак один из Коулов, причем сидел. Поэтому Доусон, пораскинув мозгами, решил, что проблемы ему ни к чему.

Но и оставить Теда здесь он тоже не мог: тому требовалась медицинская помощь. Однако если отвезти его в клинику, снова встанет вопрос о шерифе. То же самое было бы и в случае со «скорой помощью».

Пошарив в карманах у Теда, Доусон нашел там сотовый телефон. Открыв его, он нажал кнопки и посмотрел на список контактов. Большая часть имен была ему знакома. Вот и хорошо. Доусон выудил из кармана Теда ключи от фургона, подбежал к гаражу и, достав оттуда трос и проволоку, связал его. Затем, когда уже стемнело, перекинул двоюродного брата через плечо и понес его к машине.

Он кинул его в кузов пикапа, сел за руль, завел машину и поехал туда, где прошло его детство. Чтобы остаться незамеченным, к владениям Коулов он подъезжал с выключенными фарами. Остановившись перед знаком «вход запрещен», он вытащил Теда из кузова и, усадив на землю, прислонил к столбу.

Потом открыл его телефон и выбрал из списка контактов Эби. Телефон прозвонил четыре раза, прежде чем тот ответил. В трубке слышалась громкая музыка.

— Тед? — прокричал Эби в трубку. — Где тебя черти носят?

— Это не Тед. Но ты должен приехать его забрать. Он очень плох, — проговорил Доусон и, прежде чем Эби что-то ответил, сказал, где его найти. Отключившись, Доусон бросил телефон на землю между ног Теда.

Затем он вернулся в пикап и, ударив по газам, поехал прочь. Выбросив пистолет Теда в реку, он решил тотчас заехать в гостиницу забрать свои вещи. После этого он поменяет машины, оставив пикап Теда там, где его сегодня нашел, и снимет гостиницу где-нибудь за пределами Ориентала, где наконец примет душ и, прежде чем лечь спать, перекусит.

Он очень сегодня устал. Слишком длинный выдался день. И Доусон был рад, что он закончился.

Живот у Эби Коула горел огнем, и температура никак не спадала. Когда врач зайдет осмотреть Теда в следующий раз, решил Эби, он покажет ему свою рану. Они, конечно, захотят и его упечь в больницу, да только этому не бывать — лишние вопросы ему ни к чему.

Было уже поздно, дело близилось к полуночи, и жизнь в больнице стала затихать. В тусклом свете палаты Эби посмотрел на брата: здорово его Доусон отделал, не хуже, чем в прошлый раз. Когда Эби его нашел, подумал, что Тед покойник: все лицо в крови, рука вывернута. Эби тогда сразу решил: либо Тед потерял бдительность, либо Доусон его поджидал, что, в свою очередь, наводило на мысль о наличии у Доусона своих планов.

Боль сверлила живот, вызывая приступы тошноты. Сидение с Тедом в больнице усугубило дело — там было жарко, как в пекле. Эби сидел там до сих пор лишь по одной причине — хотел быть рядом, когда Тед придет в себя, чтобы узнать, что там затевает Доусон. Навязчивая идея вызвала нервную дрожь, хотя, возможно, предположил Эби, у него просто путаются мысли.

Поскорее бы подействовали антибиотики.

Получается, весь вечер коту под хвост, причем не только из-за Теда. Сначала он вздумал поехать повидать Кэнди, но когда добрался до «Тайдуотера», вокруг нее уже крутилась половина присутствующих в баре парней. Эби с первого взгляда смекнул, что она что-то задумала — красовалась в топе на бретельках, демонстрировавшем все ее прелести, и едва прикрывавших зад шортиках. А как увидела его, тут же занервничала, словно ее поймали за каким-то криминалом. Точно его появление ее не обрадовало. Он уж было хотел вытащить ее из бара, но слишком вокруг было много народу. В итоге он решил потолковать с ней позже, и уж тогда она узнает, где раки зимуют. Это точно. А сейчас хорошо бы выяснить, отчего у нее был такой виноватый вид, когда он вошел. Или, скорее, из-за кого.

Потому что ясно как божий день: дело было именно в этом. В одном из парней в баре. И несмотря на то, что Эби плохо соображал из-за жара и страшной боли в животе, он тем не менее собирался выяснить, кто именно тот самый парень.

Таким образом, он приготовился ждать и вскоре заметил одного, кто мог бы вполне им быть: молодой темноволосый малый. Слишком уж он откровенно флиртовал с Кэнди, чтобы это было просто так. Эби видел, как она коснулась его руки, а когда принесла ему пива, нагнулась, вывалив перед ним свои груди. И только Эби встал, чтобы пойти и навести там порядок, как у него затрезвонил телефон: звонил Доусон. Потом он, барабаня пальцами по рулю, вез в больницу Теда, распластавшегося на заднем сиденье. Однако, даже мчась в Нью-Берн, Эби рисовал себе в воображении Кэнди с тем самоуверенным нахалом — как он срывает с нее топ, а она стонет в его объятиях.

Вот сейчас она заканчивает работать. При этой мысли Эби вскипел от ярости, потому что точно знал, кто провожает ее к машине, но ничего не мог изменить. Сейчас нужно выяснить, что затеял Доусон.