Николас Спаркс - Лучшее во мне

Однако настоящий двигатель бизнеса был не сад, а маленький заводик по производству желе и фруктовых консервов. Всю рабочую неделю там трудилось около десятка человек, но в выходные заводик пустовал. Когда Мэрилин его только построила, все вокруг шептались, что предприятие не покроет издержек. И правда, первое время было действительно тяжеловато, однако мало-помалу слухи улеглись, потому что дело стабилизировалось, хотя на желе да джеме особо не разбогатеешь. Но все же бизнес обеспечивал безбедное существование, и даже было что оставить детям. А Мэрилин это вполне устраивало.

Сегодня она все никак не могла собраться с силами и переодеться, как обычно: снять одежду, в которой ходила в церковь и на кладбище. И есть ей тоже не хотелось, что для нее было не совсем обычно. Возможно, кто-то решил бы, что она заболела, но Мэрилин знала, в чем дело.

Отвернувшись от окна, она оглядела кухню. Несколько лет назад она отремонтировала ее вместе с ванными и большей частью первого этажа. После этого она поймала себя на том, что начала наконец относиться к старому деревенскому дому как к своему собственному или, скорее, как к дому, о котором она всегда мечтала. Пока не было ремонта, она воспринимала его как дом родителей, что с годами стало вызывать у нее дискомфорт. У Мэрилин в течение ее нелегкой взрослой жизни много чего вызывало дискомфорт, но как бы тяжело ей ни было, из всего она всегда делала выводы. И потому, несмотря ни на что, сожалений в ее жизни было гораздо меньше, чем могли бы подумать окружающие.

Ее не оставляла тревога от увиденного сегодня днем, и она не знала, что делать. Более того, она не знала, нужно ли вообще что-то делать. Ведь вполне можно притвориться, будто ничего не поняла, и предоставить времени сделать свое дело.

Однако с годами Мэрилин усвоила, что не всегда полезно закрывать глаза на ситуацию. Она взяла сумку. Ей вдруг стало ясно, что делать.

Запихнув последнюю коробку на пассажирское сиденье машины, Кэнди вернулась в дом и взяла с подоконника в гостиной золотую статую Будды. Сказать правду, вещица довольно уродливая, но Кэнди ее всегда любила, воображая, что Будда приносит ей удачу. Кроме того, он являлся ее страховым полисом. И, полагая, что первое время на новом месте она будет нуждаться в деньгах, Кэнди решила — на удачу или нет — как можно скорее его заложить.

Завернув Будду в газету, она спрятала его в бардачок и, отступив назад, оглядела свой скарб.

Просто удивительно, что удалось затолкать все необходимые вещи в «мустанг». Правда, багажник еле закрылся, и каждый угол в салоне был чем-то забит, наваленные на пассажирское сиденье вещи закрывали обзор через боковое окно. Пора прекратить покупки через Интернет. А в будущем стоит приобрести машину побольше, иначе «свалить по-быстрому» превратится в проблему. Что-то можно было, конечно, не брать, например, кофеварку для капуччино из «Уильямс-Сонома», но в Ориентале она так была нужна, хотя бы для того, чтобы не чувствовать, в какой глухомани ты живешь. Небольшой атрибут городской жизни, так сказать.

Что ж, как бы то ни было, а дело сделано. Вот отработает она сегодня смену в «Тайдуотере», и прости-прощай. Доехав до шоссе I-95, свернет на юг. Кэнди решила переехать во Флориду.

До нее доходило много заманчивых слухов о Саут-Бич. Похоже, это как раз то место, где можно пожить какое-то время. И даже осесть. Что ж, она уже давно об этом говорила, но пока этого не случилось. Однако ведь можно же девушке помечтать?

Субботний вечер был богат на улов, а вот пятница разочаровала, поэтому Кэнди и решила поболтаться тут еще ночку — последнюю. Вечер в пятницу начался как нельзя лучше — она надела блузку на бретельках и коротенькие шорты, и все парни, чтобы привлечь ее внимание, в буквальном смысле швыряли деньгами, но вот появился Эби и все испортил. Он уселся за стол — при этом выглядел совсем больным, пот лился с него градом, словно он только что вылез из сауны — и полчаса пялился на нее безумными глазами.

Она уже видела это выражение собственника-параноика на его лице, которое в пятницу вечером стало еще более угрожающим, чем обычно. И Кэнди не могла дождаться, когда кончится вечер. Ей казалось, что Эби вот-вот выкинет какую-нибудь штуку, может быть, даже очень опасную. В тот вечер ее не покидала уверенность, что он затеял нечто такое, и он обязательно выполнил бы задуманное, но, к счастью, ему позвонили на мобильный, и он поспешно покинул бар. Кэнди боялась, что в субботу утром он будет поджидать ее у двери дома или вечером в баре, но он, как ни странно, не появился. К великому облегчению Кэнди, он не показывался вплоть до сегодняшнего дня. И это хорошо, поскольку нагруженная машина выдала бы ее планы, которые не слишком обрадовали бы Эби. Кэнди очень боялась Эби, хотя и не хотела в этом признаваться. В пятницу вечером он распугал полбара. Стоило ему войти в заведение, народ сразу же стал расходиться, потому-то иссяк поток ее чаевых. И даже после ухода Эби бар заполнялся с трудом.

Но все уже почти позади. Еще одна смена — и только ее и видели. Ориентал, как и все прочие места, где она когда-то жила, вскоре станет не более чем воспоминанием.

Алан Боннер всегда в воскресенье немного впадал в меланхолию, поскольку выходные заканчивались. А работа, как он уже понял, не такая замечательная штука, как о ней говорят.

Впрочем, выбора у него практически не было. Мать просто спит и видит, чтобы он «выбился в люди», или как там она еще выразилась, и это досадно. Вот бы ей взять его к себе управляющим на завод, где он сидел бы себе в офисе с кондиционером, писал бы приказы да следил за производством, вместо того чтобы развозить по магазинам закуски. Но ничего не поделаешь, мать — начальник, и она приберегала это местечко для его сестры Эмили, которая в отличие от него закончила колледж.

Но конечно же, не все так плохо. Благодаря матери у него есть свое жилье, и оплачивается оно за счет фруктового сада, поэтому почти все, что он зарабатывает, тратит на себя. Имея свое жилье, он может приходить и уходить, когда ему вздумается, а это большой прогресс по сравнению с тем временем, когда он жил в семье. И потом, работать на маму даже в офисе с кондиционером было бы не так просто. Во-первых, если бы он на нее работал, они постоянно находились бы вместе, а это ни ему, ни ей не понравилось бы. И учитывая тот факт, что мать очень требовательна к ведению документов, что никогда не являлось его сильной стороной, лучше уж пусть все идет так, как идет. Вечера и выходные принадлежали исключительно ему, и он почти всегда мог делать то, что ему заблагорассудится и когда ему заблагорассудится.

В пятницу вечер выдался особенно удачный: в «Тайдуотере» было совсем не так многолюдно, как обычно. По крайней мере после того, как там появился Эби. Весь народ моментально разбежался. А вот он остался в баре, и какое-то время это казалось чертовски… приятным. Он мог разговаривать с Кэнди, и то, что он говорил, по-видимому, ее искренне интересовало.