Ирина Градова - Чужое сердце

– Похоже, значит, мы нашли того, кто может держать Немова в кулаке? – сказал Павел. – А этот Боб, он что – важная шишка?

– Ты даже не представляешь, насколько! – закивал майор. – Вор в законе, признанный в городе авторитет. Последний раз ходил на зону пятнадцать лет назад, десять лет как откинулся и с тех пор живет как добропорядочный гражданин, даже благотворительностью занимается, больным детям помогает, представляете?

– Ну, деньги не пахнут, – усмехнулся Лицкявичус. – Хочет мужик себе на том свете теплое местечко подготовить, хоть часть грехов замолить!

– Только это он с виду такой респектабельный, – продолжал Карпухин. – А на самом деле бизнес свой грязный не бросил, занимается помаленьку и оружием, и проститутками, да только свои руки он не марает, у него для этого есть другие ребята, «слуги». Парни из УБОПА давно пытаются зацапать Боба хоть на чемнибудь, но он всегда выходит сухим из воды. Если удается поймать когото из его ребятишек, они либо молчат, храня ему собачью верность, либо их обнаруживают мертвыми в КПЗ при отсутствии улик и свидетелей.

– Да, умеет мужик вести дела! – хмыкнул Лицкявичус. – И ты думаешь, что если УБОП не сумел к нему подобраться, то сможем мы?

– У нас, в отличие от УБОПа, есть одно слабое звено.

– Немов! – воскликнула я. – Он же не бандит, в конце концов!

– Правильно, – ответил майор. – Я уже предпринял коекакие шаги, чтобы заставить нашего «доброго доктора» поволноваться. Рано или поздно эта бомба замедленного действия сработает: при невозможности скрыться из города Немов обязательно станет искать нашей защиты!

– Но вы же не можете своими силами перекрыть для него все пути к отступлению! – воскликнула Ивонна.

– А я вообще уже отзываю своих ребят, – беспечно ответил Карпухин. – У них, в конце концов, есть семьи, хочется провести время с женами и детьми, а тут приходится болтаться у какойто клиники, причем совершенно бесплатно!

– Ты отзываешь своих? – встревожился Лицкявичус.

– Теперь о Немове позаботится Боб, – пояснил майор. – Если наш доктор не дурак, а он показал, что это отнюдь не так, то он придет к нам раньше, чем до него дотянется жирная лапа Боба! Мои парни сделали свое дело, и я не могу подвергать их неоправданному риску по защите Немова от Боба.

Мы все с этим согласились.

– Теперь по поводу того, что мы получили благодаря покойной Татьяне Шанькиной, – сказал Лицкявичус, беря в руки папку, идентичную той, что вчера передала мне Вика. – Вы все имели возможность изучить материалы, содержащиеся здесь, и я хотел бы услышать ваши соображения.

– Ну, – подал голос Павел, – похоже, все именно так, как мы и подозревали: женщин оплодотворяли чужеродным генетическим материалом.

– Да, только вот мы, к несчастью, не представляем, кто эти люди, – заметила Ивонна. – Если бы Шанькина не погибла, она могла бы дать пояснения по этому поводу, но так – можно лишь строить предположения!

– А предположения, как нам известно, судом не принимаются, – подвел черту майор.

– А вы что скажете, Леонид? – спросил Лицкявичус у патологоанатома, до сих пор хранившего молчание. Это было в порядке вещей: Кадреску обычно говорил мало и чувствовал себя как рыба в воде лишь в окружении своих неразговорчивых, заформалиненных «клиентов». – Вы делали анализы всем пострадавшим, и у вас больше всего информации в отношении ДНК, групп крови и так далее.

– Да, коечто могу сказать, – словно бы неохотно кивнул Леонид. – Все матери, чьи дети, как выяснилось, биологически не имеют к ним никакого отношения, обладают редкими группами крови. Так как мы столкнулись с проблемой трансплантации, можно сказать, что этот факт существенно повысил бы риск отторжения пересаживаемого органа, если бы им случилось стать реципиентами в силу определенных диагнозов.

– Но они же были не реципиентами, а донорами! – вмешалась я.

– Я еще не закончил, – поморщился Кадреску. – Теперь – в отношении ЭКО и непонятных таблиц, найденных в ящике Шанькиной. Проанализировав группы крови зашифрованных «доноров», я пришел к интересному выводу: по крайней мере, один из них обладает той же группой крови, что и один из десятка пострадавших детей. Я сопоставил все данные по группам крови и готов с определенной долей уверенности предположить, что, если бы у меня имелись на руках ДНК «доноров», а не только бумажные данные, именно они оказались бы биологическими родителями наших мальчиков и девочек. Беда в том, что мы понятия не имеем, кто они, эти «доноры»!

В офисе на несколько минут установилась гробовая тишина. Поэтому, когда резкий звонок телефонного аппарата, стоящего в закутке Вики, нарушил ее, мы все без исключения вздрогнули, как если бы гдето рядом взорвался снаряд времен Великой Отечественной войны. Вика кинулась к себе. Мы услышали ее отрывистые фразы, произнесенные в ответ на реплики звонившего. Через несколько минут она вернулась, красная от возбуждения, с вытаращенными глазами и широченной улыбкой.

– Угадайте, кто звонил? – спросила она и, не дожидаясь ответа, выпалила: – Немов!!!

– Да ну? – хохотнул Карпухин. – Он созрел быстрее, чем я мог предположить: мои ребята не успели далеко отъехать!

– И чего же он хочет? – поинтересовался Лицкявичус. Голос его звучал спокойно, но глаза горели.

– Говорит, что полчаса назад на него было совершено покушение. Немов просит защиты и хочет заключить сделку: сдаст нам Боба со всеми потрохами!

Карпухин едва не пустился в пляс, услышав эту новость. Я подумала, что, если все получится, наш майор легко может стать полковником, ведь поймать Боба являлось голубой мечтой УБОПа на протяжении долгих лет!

– Где этот деятель сейчас? – спросил майор, дрожа от нетерпения.

– Прячется на даче у бывшей жены, – ответила Вика. – Боится ехать к нам.

– И правильно делает, – согласно кивнул Карпухин. – Я сам за ним съезжу!

– Только будь осторожен, Артем Иванович, – предупредил Лицкявичус.

– Обижаешь, я же не один поеду, а возьму с собой ОМОН! Нам никак нельзя потерять Немова, особенно теперь, когда он собирается сдать Боба!

Мне показалось, что майор забыл о том, что ОМР и УБОП имеют разные сферы интересов, но, с другой стороны, кто мог его упрекнуть?

* * *

Олег страшно удивился, узнав, что Карпухин пригласил в ресторан не только меня вместе с группой ОМР, но и его.

– С чего это? – спросил он. – Вы что – все со своими «половинами» придете?

– Нет, ты – единственная приглашенная «половина»! – рассмеялась я. – Ведь именно тебе пришла в голову мысль, до которой никто из нас почемуто не додумался.

– Даже не знаю, как это получилось...

– Ладно, кончай оправдываться, Шилов! Форма одежды парадная и, хотя я сегодня не в больнице, а только в меде и проследить за тобой некому, я надеюсь, что ты еще не растерял навыков холостяцкой жизни и придешь во всеоружии.