Нора Робертс - Последняя любовь

—Я бы поучаствовала, да не могу.

—Ничего страшного, у нас полно рабочих рук.

—Мои будут нелишними. Может, завтра, все зависит от болезней и зубных каналов. Господи, Оуэн, как здорово! — Эйвери пританцовывала от радости. — И ты целый час молчал?

—Тебе было некогда, и ты на меня ворчала.

—Выложил бы все сразу, я бы обрадовалась и не ворчала. Сам виноват.

—Может, присядешь на пару минут?

—Сегодня мне придется все время двигаться, как акуле.

Она со стуком опустила крышку, поставила миску на место и подошла к плите: проверить соусы.

Оуэн следил за тем, как она работает. Похоже, Эйвери умудрялась делать полдюжины дел одновременно, как будто жонглировала мячиками, подхватывая отскочившие и вновь подкидывая их ввысь. Оуэну с его любовью к организованности и порядку это казалось удивительным.

—Мне пора возвращаться. Спасибо за кофе.

—Не за что. Если кто из ребят захочет здесь перекусить, пусть ждут до половины второго. Народу будет меньше.

—Хорошо.

Оуэн собрал свои вещи и пошел к выходу, но замер у самой двери.

—Слушай, Эйвери, а какой это цвет? Я имею в виду твои волосы.

—Ярко-медный.

Он ухмыльнулся и покачал головой:

—Я так и знал. Увидимся.

Оуэн застегнул пояс для инструментов и сверил свой список недоделок с Райдеровым.

—На третьем этаже полно женщин, — сообщил брат с оттенком горечи в голосе.

—Голых?

—Мама...

—Хорошо, давай об одетых.

—Мама, Кароли, управляющая гостиницей. Клэр, наверное, тоже там. Просто кишмя кишат, все время спускаются вниз и что-то спрашивают.

Райдер взял банку «Гаторейда» с кухонного «острова», заваленного чертежами и прочими бумагами, — он перебрался сюда после того, как Хоуп выставила его из своего будущего кабинета.

—Ты их позвал, тебе и отвечать на их дурацкие вопросы. И вообще, где тебя носило?

—Я же предупредил, что пойду к Эйвери — сделать пару звонков. Инспектор осмотрит третий этаж и скажет, можно ли обставлять номера. Я договорился насчет мебели для верхних номеров, будут расставлять завтра утром. С жалюзи тоже решили — начнут установку после обеда. Продолжить?

—У меня от тебя голова болит.

—Вот поэтому мне приходится звонить самому. В два часа займусь окончательной отделкой.

—Третий этаж, братец. — Райдер ткнул Оуэна пальцем в грудь. — Женщины. И все в твоем распоряжении.

—Ладно-ладно.

Оуэну хотелось работать, включиться в ритм перфораторов, молотков и электродрелей. Однако он обошел гостиницу, проклиная холод, взбежал по ступенькам и оказался в царстве женщин.

Пахло духами, лосьоном и моющим средством с лимонной отдушкой. Звонкие женские голоса перекрывали доносящийся снизу шум. Мать была в «Пент-хаусе» — стоя на коленях, отмывала пол в душевой кабине. Жюстина собрала свои темные волосы в узел и закатала рукава мешковатого серого джемпера. Она была в наушниках и ритмично двигала под музыку обтянутым джинсами задом.

Оуэн обошел стеклянную конструкцию, присел на корточки. Мать не вздрогнула от неожиданности: по ее собственным заверениям, она обладала еще одной парой глаз, на затылке, и Оуэн ей верил. Жюстина подняла голову, улыбнулась сыну и сняла наушники.

—До чего же классно! — сказала она.

—Ты готова к этому, мам?

—Конечно. Отдраим все до блеска, хотя, честно говоря, я забыла, что такое въевшаяся строительная грязь. Мы разделились. Кароли убирает в номере «Уэстли и Баттеркап», а Хоуп занимается своей квартирой. Клэр обешала прийти помочь после обеда.

—Я только что вернулся из «Весты». Фрэнни заболела, а Эйвери ждет автобус с туристами. Она тоже хочет поучаствовать в уборке. — Оуэн бросил взгляд на ведро с мыльной водой. — Один бог знает почему.

—Такая работа приносит определенное удовлетворение. Ты только посмотри, Оуэн. — Жюстина переколола пару шпилек и огляделась. — Посмотри, что вы с братьями сделали.

—Мы с нашей мамой, — поправил Оуэн, вызвав у нее улыбку.

—Ты прав, черт возьми. Раз уж ты здесь, вытащи из этой коробки полочки. Одна будет здесь, а другая — нон там, — показала она.

—Здесь будут полки?

—Да, когда ты их повесишь. А потом можешь позвать кого-нибудь из ребят, пусть помогут повесить зеркало в спальне. Скажешь, как будешь готов, я покажу, куда.

—Подожди, я запишу.

Значит, ему все-таки удастся поработать инструментами, подумал Оуэн. Может, и не так, как он привык — со списком, из которого вычеркивается все, что уже выполнено, — но все-таки удастся.

Повесив декоративные полочки, Оуэн позвал рабочего, чтобы тот помог ему занести большое настенное зеркало в узорчатой позолоченной раме. Жюстина стояла, подбоченясь, и командовала:

—Чуть левее, чуть выше, нет, ниже...

Она вновь занялась уборкой, пока Оуэн отмечал, измерял и сверлил.

—Все готово! — крикнул он.

—Секундочку!

Мать с шумом выплеснула из ведра воду и, войдя в комнату, снова уперла руки в бока.

—Мне нравится!

Подойдя к Оуэну, она встала так, чтобы зеркало отражало их обоих, улыбнулась и обняла сына за талию.

—Отлично. Спасибо. Сходи, пожалуйста, за Хоуп. Она знает, что нужно поднять наверх. А мне предстоит отмыть еще целый акр кафеля.

—Я могу кого-нибудь нанять.

Жюстина покачала головой:

—Пока это семейное дело.

Оуэн шел через холл и думал, что, похоже, Хоуп Бомонт приняли в семью. Его мать сразу нашла с ней общий язык.

Бывшая королева красоты стояла на стремянке в кухне и полировала дверцы шкафчиков. Темные волосы закрывала бандана, из заднего кармана заляпанных белой краской и продранных на правом колене джинсов свисала тряпка.

Хоуп оглянулась и резко выдохнула, сдувая со лба колючую челку.

—Теперь выглядит гораздо чище.

—Строительная грязь въедается, — заметил Оуэн.

Стоит ли говорить, что скоблить и чистить придется еще много дней? Сама поймет, решил он и сказал:

—У вас неплохо получается.

—Это точно. — Хоуп присела на табурет, взяла со стола бутылку с водой и открутила крышечку. — Неужели завтра мы уже поднимем наверх мебель?

—Почему бы и нет?

Хоуп сделала глоток и улыбнулась. У нее был хрипловатый голос, который как нельзя лучше подходил к образу томной красавицы с большими темными глазами и чувственным ртом. Оуэн считал, что не помешает, если гостиницей будет управлять такая красотка, но гораздо больше ему импонировали организованность и сноровка Хоуп, которые могли бы соперничать с его собственными.

—У тебя есть свободная минутка? Мама сказала, что ты хочешь поднять кое-какие вещи на второй этаж.

—И на первый тоже, если сумеем туда их втиснуть. Чем больше коробок и ящиков мы освободим, тем легче будет убрать номера и занести мебель.

—Дельное замечание, — кивнул Оуэн, отметив, что эта женщина говорит с ним на одном языке. — Что тебе здесь сделать?