Нора Робертс - Талисман моей любви

—Я заберу парня в участок, займусь его глазами. Вам тоже нужно прийти, дать показания.

—Позже, — Фокс остановил взгляд на Казе. — Я хочу, чтобы он сидел под замком, пока мы не приедем и не разберемся.

Хобекер окинул взглядом веревку, ножи, канистру с бензином.

—Хорошо.

—У меня жжет глаза. Я ничего не понимаю, — ныл Каз, когда его выводил Хоубейкер. — Фокс, эй, Фокс, что случилось?

—Это был не он. — Лейла уткнулась лбом в плечо Фокса. — Правда, не он.

—Принесу воды. — Сибил направилась в кухню, но в этот момент в квартиру влетели Кэл с Гейджем. — Все нормально. Все целы.

—Ни к чему не прикасайтесь, — предупредил Фокс. — Лейла, пойдем отсюда.

—Это был не он, — повторила она и обняла Фокса. — Ты же знаешь, что он не виноват.

—Знаю. Но это не значит, что у меня не чешутся руки сделать из него котлету.

—Может, кто-нибудь нас просветит? — спросил Кэл.

—Он собирался убить Лейлу, — сухо ответил Гейдж. — Мы с Сибил видели. Раздеть ее, связать, потом поджечь квартиру.

—Но мы его остановили. Как Фокс остановил Нэппера. Видение не сбылось. Уже дважды. — Лейла с облегчением вздохнула. — Мы изменили будущее.

—Трижды. — Сибил указала на дверь квартиры Фокса. — Так? — Она повернулась к Гейджу. — Эту дверь пыталась открыть Куин, когда в нее воткнули нож. Тот самый, что был у Каза. Из подставки на кухне. Ничего этого не случилось, потому что мы знали заранее. Мы изменили будущее.

—Еще очко в нашу пользу. — Кэл притянул Куин к себе.

—Нам нужно в полицейский участок, закончить со всем этим. Выдвинуть обвинения.

—Фокс.

—Или он уезжает из города, — продолжил он, не обращая внимания на Лейлу. — На ферму или вообще до окончания Седмицы. Мы поговорим с ним и его родителями. Оставаться в Холлоу ему нельзя. Мы не можем рисковать.

Лейла опять облегченно вздохнула.

—Идите вперед, ладно? Мне нужно поговорить с Фоксом.

Потом Сибил заставила Гейджа вернуться в квартиру Фокса за продуктами — ей почему-то казалось, что так надо.

—Переживаешь из-за кварты молока и нескольких яиц?

—Дело не только в этом, хотя я не люблю, когда добро пропадает. Мы избавляем Лейлу от необходимости сюда возвращаться, пока она немного не успокоится. Почему ты такой раздражительный?

—Не знаю. Может, дело в том, что женщину, которая мне нравится, чуть не зарезал разносчик пиццы.

—Забудь и радуйся, что Лейла носит с собой перцовый баллончик, а ее быстрая реакция и наше с Куин присутствие помогли выпутаться. — Сибил взяла молоко; шею и плечи сводило судорогой. — А разносчик пиццы, которого использовали, вместе со всей семьей уезжает к бабушке в Вирджинию. Пять человек будут в безопасности.

—Можно и так на это посмотреть. Уголки губ Сибил приподнялись в улыбке.

—Но ты предпочитаешь раздражаться.

—Наверное. Меня беспокоит, что теперь у нас не одна беременная женщина, которую нужно беречь, а две.

— Обе доказали свою полную компетентность, в том числе и сегодня. Беременная Лейла сумела сохранить хладнокровие и достать из своей модной сумки перцовый баллончик. Спасла себя, а возможно, и нас с Куин. И парня спасла. Я бы его пристрелила, Гейдж.

Вздохнув, она принялась собирать продукты. Напряжение было вызвано не только тем, что случилось, но и тем, что могло случиться.

—Я бы застрелила парня, не колеблясь ни секунды. Точно знаю. И мне пришлось бы с этим жить. Лейла спасла меня.

—Твоя игрушка его бы только разозлила.

Улыбнувшись, Сибил повернулась к нему.

—Если это попытка меня утешить, то довольно удачная. Черт, мне нужно глотнуть аспирину.

Гейдж вышел, а она продолжила паковать продукты. Он вернулся с флаконом таблеток, налил воды.

—Полка с лекарствами в ванной.

Сибил проглотила таблетки.

—Вернемся к последнему происшествию. Лейла и Куин целы и невредимы — в отличие от того, что мы видели. Это важно.

—Не спорю. — Гейдж положил руки ей на плечи и стал массировать напряженные мышцы.

—Как хорошо. — Сибил закрыла глаза. — Спасибо.

—Значит, сбывается не все, что мы видим, бывают и неожиданности. Например, мы не видели беременную Лейлу.

—Видели. — Руки Гейджа снимали боль не хуже аспирина. — Ты просто не понял. Мы видели ее и Фокса в бутике, в сентябре. Она была беременна.

—Откуда ты... Впрочем, неважно. Женские штучки, — признал Гейдж. — Почему ты сразу не сказала?

—Не была уверена. Выходит, кое-что из наших видений сбывается, а кое-что можно изменить. — Она повернулась и посмотрела ему в глаза. — Тебе не обязательно умирать, Гейдж.

—Я бы тоже предпочел остаться в живых. Но не отступлю.

—Понимаю. Но то, что мы видели, помогло нашим друзьям выжить. И я верю, что они помогут тебе. Я не хочу тебя терять. — Боясь расплакаться, она сунула ему в руку пакет с продуктами. — Ты еще можешь пригодиться.

—В качестве вьючного мула.

—Не только. — Сибил вручила ему второй пакет и, поскольку руки у него были заняты, привстала на цыпочки и поцеловала в губы. — Нам пора. Еще нужно заскочить в кондитерскую.

—Зачем?

—Еще один торт в честь чудесного спасения. — Она открыла дверь и пропустила его вперед. — Знаешь что... Если останешься жив, я сама испеку на твой день рождения торт.

—Испечешь торт, если я останусь жив?

—Такого торта ты еще не видел. — Она захлопнула дверь и покосилась на лист фанеры, которым Фокс закрыл разбитое окно. — Шесть слоев, по одному на каждого. — Глаза вдруг защипало, и Сибил нацепила на нос темные очки.

—Семь, — поправил ее Гейдж. — Ведь семь — магическое число? Да? Слоев должно быть семь.

—Седьмое июля, семь слоев торта. — Сибил ждала, пока он уложит сумки в багажнике. — Договорились.

—А когда у тебя день рождения?

—В ноябре. — Она села в машину. — Второго ноября.

—Вот что я тебе скажу. Если мне суждено попробовать твой знаменитый торт, то на день рождения я отвезу тебя туда, куда пожелаешь.

Сердце ее разрывалась, но Сибил заставила себя улыбнуться.

—Берегись. У меня столько желаний.

—Отлично. У меня тоже.

Еще одна из ее привлекательных черт, подумал Гейдж. Они хотят столько всего повидать. Они? Интересно, когда он перестал разделять ее и себя? Точного момента он вспомнить не мог, но твердо знал, что хочет путешествовать вместе с ней.

Хочет показать ей свои любимые места, узнать ее предпочтения. Хочет поехать туда, где они оба еще не были, вместе увидеть что-то новое.

Гейдж больше не хотел бездумно следовать туда, куда вела его профессия игрока. Один. Ему нужна перемена мест, лиц и — бог свидетель — игра, но мысль об одиночестве его больше не привлекала.

Сибил назвала его раздражительным. Что ж, это достаточно веская причина для раздражения, черт возьми. Это глупо, подумал он и вместо того, чтобы проверить электронную почту, принялся мерить шагами гостевую спальню. Наверное, он сошел с ума, если начинает думать о долговременных отношениях, о преданности, отказывается от одиночества.