Джилл Шелвис - Все дело в любви

— Я совершенно расслаблена. — Так оно и было, пока она не увидела Форда. Тот остановился и принялся болтать с кем‑то прямо позади нее и, как будто почувствовав ее внимание, повернулся и встретился с ней взглядом. Странное напряжение овладело всем ее телом, пульс подскочил чуть ли не до предынфарктного состояния. — Совершенно, всецело расслаблена, — пробормотала она.

— Ну‑ну, — протянула Хлоя удивленно, — ты поэтому вцепилась в корзину так, что из маффинов вот‑вот полезет повидло? И по той же причине всю ночь прибиралась в доме?

— Эй, — произнесла Тара, уйдя в оборону. — Там было слишком много пыли, а она могла усугубить твою астму. Не забывай, ты всего лишь две недели назад лежала в больнице и едва могла дышать из‑за пыльцы. Так что добро пожаловать.

Хлоя закатила глаза и повернулась к женщине, стоявшей позади нее. Люси владела художественной галереей и была в возрасте где‑то между семьюдесятью и двумястами. Она носила белые кроссовки, а ее любимый спортивный костюм для жаркой погоды был ядовито‑розового цвета.

— Тара, дорогая, ты так же удивительна, как и напряжена.

— Я не… о, забудьте.

Люси посмотрела на нее своими жирно подведенными глазами.

— Прелестное платье. Ты всегда одеваешься так элегантно. «Росс»? «Уол‑Март»?

«Вообще‑то «Нордстром»», — подумала Тара, вернувшись мыслями к своей прошлой жизни, в которой она была еще кредитоспособной. — Ему уже несколько лет, так что…

— У нас вопрос, — сказала Хлоя, прерывая Люси. — Как по‑вашему, моя сестра выглядит расслабленной?

— Расслабленной? — Вопрос был очень серьезным, Люси принялась пристально изучать Тару. — На самом деле она выглядит так, словно у нее запор. — Люси оглянулась на подошедшего к ним человека, но Таре вовсе не нужно было этого делать. Ее соски и без того напряглись.

Форд был мускулистым мужчиной в расцвете сил ростом под метр девяносто. Сухим и жилистым сложением он напоминал бойца из боев без правил, но был слишком спокойным и, насколько знала Тара, никогда не занимался единоборствами.

На нем были фирменные джинсы на клепаных пуговицах и белая рубашка с закатанными рукавами. Темные волосы слегка выжжены солнцем, зеленые глаза полны иронии. Всегда готовый улыбнуться, он излучал уверенность. Половина жителей Лаки‑Харбора были влюблены в него.

Другая половина жителей — мужчины — в расчет не принимались.

Тара тоже не в счет. Он ее просто бесил.

И на то имелись свои причины.

Даже несколько. Когда‑то она разрешила себе думать о том, что было между ними, так, словно этого не было вовсе.

— Мы пытаемся догадаться, что происходит с Тарой, дорогой, — сказала ему Люси. — Нам кажется, это запор.

Хлоя засмеялась.

Форд выглядел так, словно тоже вот‑вот рассмеется.

Тара сжала зубы.

— Нет у меня никакого…

— Да все нормально, — сказала Люси. — Даже с лучшими из нас может случиться такое. Все, что тебе нужно, — это взять несколько слив, взбить их, и ты…

— Нет у меня никакого запора! — Великолепно. Теперь каждый в радиусе тридцати футов был в курсе дела.

— Отлично, — сказала Люси. — Потому что впереди у нас Ночь бинго.

А самым осведомленным оказался Форд, который стоял так близко.

— Я не люблю бинго.

— И я тоже, дорогая, — сказала Люси. — Но там будут мужчины, большинство из них. А мужчины могут расслабить тебя как нельзя лучше. Правильно, Форд?

— Точно, мэм, — ответил Форд с совершенно искренним выражением лица. — Как нельзя лучше.

— Вот видишь? — сказала Люси. — Конечно, ты слишком молода для нашей компании, но если повезет, то найдешь себе живчика или двух.

Тара представила себе этих «живчиков» и покачала головой.

— Нет уж, спасибо, я обойдусь.

— О, дорогая моя, — сказала Люси. — Каждой женщине нужен мужчина. Ведь даже твоя мама — упокой Господь ее душу — говаривала, что напрасно они не продают секс по Интернету.

Рядом с ней мягко рассмеялся Форд. Тара очень старалась не смотреть на него, на единственного мужчину, который был ей нужен.

Хлоя взяла Люси за руку.

— У меня есть пара друзей в руководстве интернет‑аукционов, так что я спрошу у них, что к чему. — Через плечо она стрельнула в Тару глазками, взгляд ее при этом говорил, что за Тарой должок, и увела Люси.

Но Тара не могла думать ни о чем другом, ведь она осталась наедине с Фордом. Насколько можно остаться наедине с человеком, когда вас окружают сотни людей. Она совсем не так воображала себе это утро и продолжение своей сделки с Господом, которому пообещала стать лучше, если за весь день ничто не напомнит о ее прошлом.

Но Господь изменил своему слову. Это значит, что она не самый лучший представитель человечества…

Форд смотрел на нее. Она чувствовала всю тяжесть его взгляда. Может быть, ей следовало захватить с собой вязание, как делает ее сестра Мэдди. По общему мнению, вязание нечто вроде слабительного, а Таре как раз это и было нужно. Дело было к вечеру, и солнце опустилось ниже к океану. Тара смотрела на него, пока не почувствовала прикосновение пальцев.

— Тара.

Что это было? Просто ее имя сорвалось с губ Форда, но произнес он его так, что она сразу… смягчилась. Она бы не смогла точно сказать, что произошло внутри ее тела, когда он произнес ее имя. Просто она размякла, и это послужило для него сигналом.

Как в старые добрые времена.

Форд стоял рядом, терпеливый и спокойный, с великолепными белыми зубами, блестящими огромными глазами, готовый к излиянию чувств, к принятию которых она вовсе не была готова.

— Ты не угостишь меня маффином? — спросил он.

Часть ее хотела предложить намного больше, но она просто молча протянула ему корзину. Форд внимательно рассматривал маффины, как будто размышлял о своем жизненном пути.

— Они все одинаковые, — наконец сказала Тара.

Он сверкнул белозубой улыбкой, и колени у нее задрожали. Господи Иисусе, эта улыбка должна сопровождаться предупреждением: «Продолжение данной экспозиции может стать причиной усиления желания, похоти и глупости».

— Разве тебе не нужно быть в баре? — спросила она.

— Джекс здесь, он займется этим.

Форд был экспертом по мореходному делу мирового класса. Если он не участвовал в соревнованиях или не давал очередное интервью журналу «Космополитен» для рубрики «Самые бесстрашные мужчины», то жил здесь, в Лаки‑Харборе. Здесь вместе со своим лучшим другом Джексом он владел «Любовным гнездышком», самым известным в городе пабом. Он занимался этим от праздности и чтобы почесать языком, что, по мнению Тары, было его любимым занятием. А за барной стойкой было с кем поболтать по душам. Что уж душой кривить, Форд наслаждался жизнью.

Она тоже наслаждалась жизнью. Точнее, наслаждалась идеей о жизни.