Нора Робертс - Сегодня вечером и всегда (сборник)

– Да, – прошептала Ливи. – Я была уверена, что не смогу больше жить.

– Но ты пережила. – Майра потрепала ее по руке, откинулась назад и стала молча ждать.

Может быть, искусное умение Майры общаться с людьми, а может, ее искренний интерес были тому причиной, но Ливи заговорила. Молчание Майры вызвало ее на откровенность быстрее, чем десяток соболезнующих вопросов.

– Мне сначала казалось, что легче умереть, чем жить с этой постоянной, грызущей болью. И рядом со мной не было никого… Моя семья… – Ливи протяжно вздохнула. – Наверное, они старались по-своему проявлять участие, но…

Она снова вздохнула, и этот тихий вздох дошел до самого сердца Майры.

– Мне хотелось кричать и крушить все вокруг! Все! А они не способны понимать такое. Личное горе, личные муки человека должны жить только внутри его. И пережить их надо с чувством собственного достоинства.

– Чертовня это! – грубо перебила ее Майра. – Когда тебе больно, ты кричишь, и к дьяволу всех тех, кому не нравится видеть слезы.

Ливи улыбнулась:

– Наверное, вы тогда могли бы мне оказаться очень кстати. Я бы так не безумствовала и не испортила свою жизнь вконец.

– Зря ты, – сурово отрезала Майра. – Пора бы больше доверять своим чувствам. Но, как я уже сказала, ты через это прошла, и сегодня у тебя другие заботы. Расскажи о своих отношениях с Ти Си.

– Ох! – Ливи посмотрела в смятении на салат. Ну что тут рассказывать? Она ведь снова все испортила.

– Вряд ли можно надеяться, что из вас с Грегом получится пара. – Ливи улыбнулась, а Майра невозмутимо продолжала: – Но так как Ти Си – один из моих любимчиков, я согласна и на такой вариант.

– Я больше никогда не выйду замуж.

– Брось ты это занудство! – добродушно возразила Майра. – Вы же теперь регулярно встречаетесь с Ти Си, правда?

– Да, но… – Ливи нахмурилась. Нет, Майра определенно изменила своему призванию.

– Ти Си – слишком интеллигентный человек, чтобы упустить тебя. Бьюсь об заклад на все призовые клюшки для гольфа, которые получил в награду мой Герберт, что Ти Си уже предлагал тебе выйти за него.

– Нет, он просто сказал, что я за него выйду.

– Узнаю его характер, – довольная, заметила Майра. – Так на него похоже. И это утверждение, конечно, тебя отпугнуло.

– Но он был так невыносимо самоуверен. – Ливи вспомнила, как все это было.

– И он так же невыносимо сильно любит тебя.

Ливи осеклась и уставилась на Майру.

– Оливия, да это и слепой заметил бы, когда мы играли в бридж. А у меня зрение, слава богу, еще очень острое. Так что ты собираешься в связи с этим предпринять?

Ливи чувствовала себя как воздушный шарик, который внезапно лопнул.

– Я все сама разрушила. Вчера вечером.

Майра с минуту молча, испытующе смотрела на Ливи. Да, девушка растерялась окончательно. Она опять похлопала Ливи по руке. Просто стыдно смотреть, как люди даром теряют время, потому что слишком много думают о разных глупостях.

– Знаешь, вопреки известному изречению, жизнь вовсе не коротка, Оливия. На самом деле она ужасно длинная. – Майра улыбнулась, глядя в серьезные глаза Ливи. – Хотя и недостаточно. Я замужем за Гербертом тридцать пять лет. Если бы я послушала своих родителей, господь благослови их души, и своего здравого смысла, я никогда бы не вышла за человека, который казался мне важным и напыщенным, слишком для меня старым и совершенно ничем не интересующимся, кроме своей работы. Только подумай, чего бы я тогда лишилась. Нет, жизнь заслуживает того, чтобы рисковать. И в доказательство этого я сейчас закажу себе лимонный мусс!

Много позже, готовясь к эфиру, Ливи никак не могла выбросить из головы слова Майры. Пора что-то предпринять, решила она во время спортивного репортажа. Если она хочет быть с Торпом, ей надо об этом ему сказать, и она это сделает.

Как только передача кончилась, Ливи поднялась наверх. Увидев ее, секретарша обреченно вздохнула.

– Его здесь нет. – Она явно собиралась уходить. – Он дает информацию местному телевещанию.

– Я подожду его в кабинете.

Ливи, как ветер, пролетела мимо, прежде чем та успела что-либо возразить.

«Но что я ему скажу? – спросила себя Ливи, закрывая за собой дверь. – Что я могу ему сказать?» И, шагая по кабинету, она пыталась подыскать нужные слова.

Странно было находиться здесь без него. Кабинет носил такой явственный отпечаток его личности. На стенах висело множество фотографий, где Торп был запечатлен с главами мировых держав. На всех снимках он держался свободно. «Он везде был самим собой», – подумала Ливи. И этого достаточно. На столе было полно бумаг и папок. Она подошла к окну, чтобы окинуть взглядом панораму города.

Она видела купол Капитолия. В лучах заходящего солнца он приобрел розоватый оттенок и казался сказочным. Движение на улицах было очень плотное, но толстое стекло не пропускало городского шума. Она смотрела на линии улиц и контуры старых величественных зданий, на вишневые сады, которые должны вот-вот зацвести. «Здесь не чувствуется такого напряженного ритма жизни, как в Нью-Йорке, – думала Ливи, – но Вашингтон по-своему прекрасен». Она не слышала, как в кабинет вошел Торп.

Увидев ее, он удивился и растерялся, что было ему совсем не свойственно. Все еще колеблясь, он медлил у двери. Затем очень осторожно закрыл дверь за спиной.

– Ливи?

Она круто обернулась, и на ее лице попеременно отразилась радость от того, что она его увидела, и сдерживаемое беспокойство. Больше всего на свете Торпу хотелось сейчас обнять ее и сделать вид, что вчерашней сцены не было.

– Торп. – При виде его из головы Ливи сразу улетучились все заготовленные слова. Она просто приросла к месту. – Надеюсь, ты не против, что я вошла сюда в твое отсутствие.

Он вздернул бровь – слегка насмешливо, немного удивленно.

– Конечно, нет. Хочешь кофе?

Как ни в чем не бывало он взял кофейник, и она засомневалась, неужели меньше чем сутки назад он сказал, что любит ее.

– Нет. Я пришла узнать, не приедешь ли ты к обеду? – внезапно вырвалось у нее.

Чувствуя, что Торп может отказаться, Ливи поспешно добавила:

– Я, конечно, не могу обещать такого пиршества, как у тебя, но я тебя не отравлю.

Торп перестал заниматься кофе, повернулся и тихо сказал:

– Ливи, мне эта мысль не кажется удачной.

– Торп…

Она отвернулась на мгновение, чтобы собраться с силами. Единственное, что ей хотелось, так это выплакаться – и на его плече, но слезы ничему и никому не помогут, и она снова взглянула ему в лицо.

– Ты очень многого не знаешь обо мне. Но я хочу, чтобы ты понял одно, ты мне не безразличен.

Он слышал, как нервно, на какой-то отчаянной ноте звучал ее голос, когда она шагнула к нему.

– Я знаю, что прошу очень о многом, но если бы ты дал мне время…