Карли Филлипс - Опрометчивый шаг

Фейт любила повторять про себя одну фразу, которая со временем стала для нее настоящей мантрой: «Хороший кофе латте улучшает настроение на весь день». Однако сегодня вместо горячего кофе она заказала охлажденный, обрадовавшись в душе, что женщина за стойкой была незнакомой. Фейт надо было усмирить томивший ее жар, вызванный не столько зноем на улице, сколько встречей со столь подчеркнуто вежливым Итаном.

Кроме того, ей было приятно, что в кафе не оказалось никого из знакомых. Вернувшись в Серендипити, она обнаружила, что местные жители отнеслись к ней по-разному: одни сочувствовали и дружески жали руку, другие презрительно или со злобой отворачивались, кое-кто злорадно посмеивался. Все зависело от того, что их связывало в прошлом; сыграли свою роль махинации отца, подорвавшие доверие к семье.

Фейт взяла кофе и уселась за столик в глубине кафе, поджидая Кейт Эндрюс, свою единственную и лучшую подругу. С Кейт она дружила еще с детского сада, Кейт была единственной, с кем она поддерживала связь после отъезда из Серендипити во время учебы в колледже, а также в период недолгого замужества. Кейт была единственным человеком, которому Фейт, окруженная недоброжелателями, могла доверять.

Чашка Фейт опустела наполовину, когда в кафе влетела Кейт, как всегда, радостно-оживленная.

— Ой, прости за опоздание. Задержалась у стоматолога. Он возился дольше, чем я предполагала.

Фейт рассмеялась.

— С тобой всегда так. Все твои встречи длятся дольше, чем ты рассчитываешь.

Кейт улыбнулась в ответ:

— Но ведь это нисколько не мешает нам любить друг друга.

— Что верно, то верно, — согласилась Фейт; от общества верной подруги на душе сразу стало легко и спокойно.

— Конечно, — добавила Кейт и, резко обернувшись к стойке, отчего ее рыжие волосы взметнулись легким облачком, взмахнула рукой. — Эй, кто там? — окликнула она.

— Подождите, — послышалось в ответ.

За стойкой теперь стояла другая женщина, не та, что отпустила кофе Фейт.

Фейт узнала в ней Элизабет Гарделли, с которой тоже училась в средней школе. Элизабет, или просто Лисса, была на год старше и относилась к тем девочкам, которые недолюбливали детей из богатых семей, таких, как Фейт и Кейт.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Фейт.

— Ерунда. Надо немного подождать, — отмахнулась Кейт. Заметив, что Лисса смотрит в их сторону, она крикнула: — Как всегда, пожалуйста!

— Ты что, смеешься? — еще больше удивилась Фейт. — Тебе же надо подойти к стойке и сделать заказ.

Но тут, к ее удивлению, раздался голос Лиссы:

— Сейчас принесу!

Кейт повернулась и весело подмигнула подруге:

— Стояние в очереди оставь для какой-нибудь забегаловки на Манхэттене. Здесь все намного проще. Если ты никогда не уезжала из города, ты здесь своя. Ты знаешь всех, и тебя все знают.

— Все ясно, — обронила Фейт.

В отличие от Фейт, уехавшей в Нью-Йорк, Кейт никогда не покидала Серендипити. Несмотря на то что ее родные могли оплатить обучение в любом престижном колледже, она предпочла остаться дома. Кейт нравился родной городок. Она поступила в местный университет, где получила диплом учителя и степень магистра. Обычная история провинциальной девушки из провинциального городка. Единственное, чего не хватало для полноты картины, так это мужа. Кейт заявляла, что никак не может найти свою половинку. Оставалось надеяться только на приезжих, больше рассчитывать было не на кого.

— Значит, Лисса в этом не видит ничего странного?

Кейт покачала головой:

— Все мы с возрастом изменяемся.

— Ну что ж, буду знать.

Фейт допила свой кофе. У нее возникла надежда: быть может, в городе отношение к ней еще переменится? Но, немного поразмыслив, Фейт засомневалась: до разорения ее родители вели себя с местными жителями слишком уж надменно.

— Кофе для вашей светлости! — шутливо сказала Лисса, ставя перед Кейт чашку с ароматным напитком.

Та протянула барменше десять долларов.

— Может, еще чашечку, Фейт? — предложила подруга.

В ответ девушка показала свою пустую чашку.

— Не откажусь. Но на этот раз горячий.

Лицо Лиссы мгновенно приобрело надменное, холодное выражение.

— Придется встать в очередь, дорогая, ты ничем не лучше, чем они.

Повернувшись спиной, Лисса вразвалочку направилась к стойке.

У Фейт похолодело под ложечкой как от самого тона, так и от поведения Лиссы. Разве она заслужила подобное унижение?

— Какая наглость! Это ей так не пройдет. Сейчас она у меня увидит…

Раскрасневшаяся Кейт вскочила.

Фейт схватила подругу за руку, пытаясь удержать на месте. Не хватало еще, чтобы Кейт из-за нее испортила отношения с приятельницей. Фейт понимала, должно пройти какое-то время, чтобы горожане поняли: ее и родителей больше ничего не связывает, и начали относиться к ней, как к своей.

— Брось, Лисса не единственная в городе, кто меня недолюбливает. Кроме того, я уже привыкла к такому отношению.

Фейт больше ничего не оставалось, как проглотить обиду, которую нанесла ей Лисса. Несмотря на это, ее не оставляла решимость сломить всеобщую неприязнь. «То, что нас не убивает, делает нас сильнее», — вспомнила Фейт.

Зеленые глаза Кейт засверкали от гнева.

— Мы с тобой выросли в одном районе города. Да и с Лиссой я всегда прекрасно ладила, учила ее дочь. Не понимаю, с чего ей вздумалось так с тобой обойтись?!

— А вот с чего, — твердо произнесла Фейт. — Пока она не узнает меня так же хорошо, как и тебя, она будет наслаждаться моим нынешним незавидным положением. Можешь мне поверить, она не единственная такая. Не хочу превращаться в питбуля и огрызаться на подобные выходки. Лучше немного потерпеть.

— Зато я не в силах терпеть.

Не слушая больше Фейт, Кейт вскочила и решительно направилась к Лиссе, стоявшей за стойкой.

Фейт тяжело вздохнула. Как ни старалась, она никак не могла втолковать подруге, что подобное отношение для нее не новость. Она догадывалась, как ее встретят в Серендипити Лисса и другие, ей подобные. Фейт больше ничего не оставалось, как завоевывать их доверие.

Самоуважение — вот что мешало ей больше всего. Несмотря на то что отец нанес по нему очень чувствительный удар. Впрочем, не ее одну он обманул. Слепо доверившись отцу, вышла замуж по его желанию и жила так, как хотелось ему и ее бывшему мужу, Картеру Морленду. Вместо стремления к независимости, что свойственно любой двадцатилетней девушке, Фейт искала безопасной, спокойной атмосферы, в которой прошло ее детство. Летом, сразу после окончания колледжа, отец познакомил ее с красноречивым мистером Морлендом, эсквайром, и она стала неотъемлемой частью его мирка. Это был хорошо знакомый образ жизни, который она приняла, как нечто само собой разумеющееся, не задумываясь о том, могут ли званые обеды и дела благотворительности — Картер поощрял ее участие в них — наполнить смыслом ее жизнь.