Кейт Ринка - Горький шоколад

- Нет, не шучу, - ответила она, закусывая улыбку.

Они стояли в центре комнаты, лицом к лицу, ее руки обнимали его за шею, когда его - лежали на ее талии.

- Ева, мы в лучшем случае женимся только через два месяца.

- Ну, это не такой уж большой срок, - пожала она плечами.

- Между прочим, чтоб ты знала, у меня женщины не было четыре месяца. Еще два - это уже полгода. А нам, мужикам, такое воздержание вредно для здоровья.

- Мы все восполним, не переживай, - ответила она, целуя его в нос.

- Нет, я на это не согласен. Либо мы женимся через неделю.

- Нас не распишут через неделю.

- Ты сомневаешься в моих способностях устроить роспись за этот срок?

Ева начала понимать, что проигрывает, а все ее надежды на пышное торжество в белом платье обещали сорваться. Пришлось импровизировать:

- М-м-м, нет, не сомневаюсь. Ты хочешь лишить меня главной мечты всего детства? Как же белое платье? Как же праздник всей жизни? За неделю мы это все просто не успеем организовать.

Алан выругался и прикрыл глаза ладонью, провел по лицу.

- Ты хочешь моей смерти, - высказал он.

- Неправда. Зато мне начинает казаться, что тебе от меня нужен только секс.

- Вот это точно неправда, и ты это знаешь.

- Нет, не знаю, - дерзко бросила Ева, решив добиваться своего любыми способами.

Алан посмотрел на нее, стиснул зубы, прищурил глаза.

- Ты сказал, что любишь меня, так докажи это. Разве я так много прошу? Всего-то потерпеть каких-то два месяца.

- Зачем тебе это? Все еще отыгрываешься? Вошла во вкус?

Ева опустила глаза, улыбнулась и вскинула на него взгляд, полный решительности.

- Считай, как угодно.

- Так, хорошо, я понял.

Он отпустил ее, подошел к окну, уперся руками в бедра и уставился вниз, в центр малого зала. Только Ева сомневалась, что он смотрел на что-то конкретное.

- Еще два месяца... - сокрушался мужчина. - Охренеть.

А Ева ликовала, понимая, что он готов согласиться с ее условием. И ей сразу же захотелось его как-то отблагодарить. Решив, как именно это сделает, она подошла к любимому.

- Алан.

- Что? - резко бросил он через плечо.

- Посмотри на меня.

Он развернулся к ней лицом, расстроенный, вымотанный и суровый, но согласный терпеть очередной ее закидон. Толкнув его в плечо, она заставила припасть спиной к высокому тонированному окну.

- Насколько помню, я тебе кое-что задолжала, - ответила она ему в лицо, обхватывая пальцами пояс ремня.

В его глазах вспыхнул вожделенный огонек и понимание того, что же она ему обещает. Ловко расправившись с ремнем и брюками, Ева опустилась вниз и обхватила губами тугую плоть любимого мужчины. Алан резко выдохнул, пальцы зарылись в ее черные локоны, слегка сжимая их в кулак. И губы тихо произнесли:

- Господи, где же я так согрешил?..

Сегодня малый зал "Марса" был закрыл для посетителей. Свет софитов, блуждая по сцене, прорезал воздух всеми цветами радуги, меняя яркость и оттенки под задорные звуки музыки. Гости замерли в ожидании, устремляя взгляд на сцену. Вместе с ними замер и Алан. И наконец, с первым ударом басов распахнулись тяжелые шторы, пропуская семерых девушек. Они шли клином, уверенно вбивая каблучки в пол. И возглавляла это игривое шествие виновница торжества, одетая в свадебное платье. Правда, у Алана язык не повернулся бы назвать его таковым. Короткая пышная юбка открывала взору стройные ножки в белых чулочках. А с его положения внизу сцены он мог разглядеть и то, что находилось под ней. Впрочем, Ева сейчас обещала показать гораздо больше. Выше юбки прозрачный корсет, уплотненный только на груди. И в таком наряде его жена отплясывала на сцене перед всеми их родственниками и друзьями под тонким предлогом: "мой подарок мужу". Девушки позади Евы были одеты всего чуть-чуть скромнее, и платья их были розового цвета.

Жена дарила ему этот танец и свою улыбку, лукавую и довольную. Ее глаза искрились счастьем, и впервые так ярко. Понимая, что является тому причиной, Алан был счастлив и сам. Его девочка это заслужила, как никто другой. С юности она шла к своей цели, как маленький танкер, пытаясь завоевать его сердце. И Алан был безмерно рад, что ей это удалось. Куда он вообще смотрел раньше? Почему так долго и упорно отталкивал ее? Понимая ошибки, он корил в них себя. И только поэтому был готов выдерживать большинство капризов любимой, по крайне мере - на данный момент. Но его выдержка не обещала держаться долго. Желание обладать женой возросло до едва выносимых и абсурдных пределов. Она доводила его при каждом удобном случае, бесстыдно возбуждала и оставляла в напряженном состоянии. Утешало одно - то, что он сделает с ней, когда доберется всецело. Оттого брачную ночь он предвкушал, как мальчишка.

- Тебе понравилось? - спросила его Ева, когда спустилась к нему со сцены.

Алан обнял ее и поцеловал в висок:

- Очень. А теперь иди, собирайся, мы едем домой.

- Алан, только десять часов вечера. Ну, перестань, рано еще. Дело даже до торта не дошло.

- Ева, - произнес он ее имя суровым голосом.

Приготовившись его слушать, жена сложила руки под грудью и приняла не менее серьезный вид.

- Куда-то торопишься? - спросила его зараза с хитринками в глазах.

Алан хмыкнул и задумчиво потер пальцами подбородок.

"Значит вот оно как? Будет тянуть до последнего? Хорошо..."

Алан снова притянул ее к себе:

- Нет, моя радость, уговорила, мы остаемся ждать этот чертов торт.

- Он не чертов, а бисквитный, и очень вкусный.

- Как скажешь, - согласился он и с этим, радуясь озадаченному и недоверчивому выражению ее красивого личика. - Пойду к ребятам схожу, - добавил он, прежде чем оставить ее раздумывать над причинами, которые изменили его поведение.

- Парни, налейте мне чего-нибудь покрепче, - попросил он друзей, усаживаясь между Фирсом и Максом.

- Тебе нельзя, у тебя супружеский долг впереди, - напомнил Фирс.

- Если я сейчас не выпью, кто-нибудь до него не доживет. И скорее всего это будет Ева.

- У-у-у, - протянул Макс. - Плохо дело. Фирс, наливай.

Мало-помалу рядом с друзьями Алан расслабился, хотя бы до того состояния, чтобы не думать о сексе. Он спокойно дождался свадебного торта, даже выдержал всю заключительную часть вечера, которую подготовила профессиональная тамада. И, когда они добрались до дома, он благополучно и с чистой совестью... уснул.

- Алан! - кричала Ева, прыгая на кровати, тормоша его и пытаясь разбудить. - Не могу поверить! Гаденыш! - выкрикнула жена, прежде чем выйти из спальни и хлопнуть дверью.

Алан только проводил ее одним полуоткрытым глазом, прежде чем погрузиться в сон с довольной улыбкой на губах.

Как он и предполагал, на утро жена стала строить из себя обиженную недотрогу.

- Ты ведь специально это сделал? Признайся, - требовала она за завтраком.