Татьяна Тронина - Песчаный рай

– Кто напал? Откуда? – ошеломленно спросил Раевский.

– Оттуда, – Артур кивнул головой в сторону границы. – Сейчас соседка прибегала – на площади погром устроили. Стреляли.

– На площади?

«На площади больница. А там – Дина…»

– Ты куда? Давай во двор, я ворота сейчас закрою! – крикнул Артур, заметив, как Никита поворачивает руль.

Но Раевский не стал слушать Артура. Взревев, машина сорвалась с места и свернула в проулок, что вел к площади.

Разогнаться не получалось – дорога между домами была довольно-таки узкая, и навстречу время от времени попадались люди, бегущие с площади. «И правда, что-то случилось…» – глядя на испуганные лица прохожих, подумал Никита. Кто-то стучал по капоту, махал рукой, призывая ехать обратно.

Никита покачал головой, продолжая движение. Страха он не чувствовал. Лишь беспокойство за Дину. «Как знал – не надо было ее отпускать!»

Он выехал на площадь – уже пустую, по которой ветер гнал обрывки бумаги. Покосившаяся деревянная сцена, оборванные гирлянды. Мимо пробежали люди, судя по виду, обычные горожане – женщина и мужчина. Мужчина прижимал к груди ребенка. У взрослых лица отрешенные, мрачные, ребенок ревел.

Полицейский в белой парадной рубашке – немолодой, пузатый – торопился куда-то.

– Что случилось? – выскочил из машины Никита.

– Уходите, – коротко бросил полицейский. – На больницу напали. Говорят, взяли заложников.

Автоматная очередь издалека.

Пару-тройку раз, участвуя в гонках по странам и континентам, Никита попадал в передряги – то местное население забастовку устроит, то какой-нибудь переворот… Но все обходилось, да и не склонен был гонщик переживать из-за чего-либо, что не касалось его лично… Только гонки, и ничего, кроме гонок. Все происшествия проходили словно мимо его сознания, не задерживаясь надолго. Но сейчас… Сейчас от происходящего зависела его собственная судьба.

– Я с вами! – крикнул Никита, догоняя полицейского. Они обогнули здание больницы – там, у запасного выхода, толпились солдаты. Время от времени из-за каменной ограды раздавались выстрелы.

– Иди отсюда, парень! Чего привязался… – плачущим голосом заорал полицейский, заметив Никиту.

– Не могу. У меня там… у меня там – жена! – в ответ заорал Раевский.

…Дина не являлась его женой. Хуже того – она была чужой женой еще. Но невозможно было представить мир без нее. Дина стала для Никиты воздухом. Водой. Солнцем. Всем тем, без чего невозможно жить. Она была утешением и спасением – ведь любой мужчина, даже самый сильный и самодостаточный, без этой нежной женской поддержки («Милый, я с тобой!») – сдохнет. И Дина, в свою очередь, тоже не могла без его поддержки. Он, Никита, – для Дины, а Дина – для него.

Поэтому кто она, Дина, если не жена?..

Автоматная очередь. Полетела щебенка. Чьи-то крики. Команды:

– К стене прижаться, не выходить!

– Назад…

– Обходи их, обходи!

Что происходило там, внутри больничных корпусов – не разобрать. Но скоро Никита понял (из обрывков разговора и отдаваемых команд), что бандиты были заблокированы в одном из корпусов. Незваные гости вошли туда, наткнулись на заграж-дение, а выйти тоже не смогли – снаружи их встретил автоматчик из наших. Бандиты оказались в ловушке.

Некоторое время шла перестрелка, но потом прибыли полицейские с оружием, еще несколько солдат с автоматами, и вроде как положение бандитов ухудшилось – они теперь не имели возможности выбраться из больничного корпуса.

Часть персонала и пациенты-горожане разбежались, но часть все еще оставалась там – то ли в заложниках, то ли просто не могли выбраться из помещений.

Дело еще осложнялось тем, что у солдат оружия не было, к тому же они не до конца пришли в себя после отравления.

Сумела ли Дина сбежать или осталась там, в больнице, Никита не знал.

Опять перестрелка.

– Обходи!

– Уходит, гад, через окно!

– Держи его…

Выстрелы.

Топот. Вопли, мат-перемат. И тут – радостные крики. Все ринулись вперед и Никита следом.

– Сюда нельзя…

– У меня там жена!

– Да хоть кто! Нельзя… Опасно тут еще, понимаешь?..

Минут через пять из запасного выхода повели людей с замаскированными лицами. «Взяли!» – ликующе подумал Никита и из проулка побежал в обратную сторону, к главному входу.

– Куда! Тот корпус еще не осмотрели! Стой! – закричал кто-то Никите в спину, но он уже не слушал.

Взлетел по ступеням на крыльцо, ворвался внутрь.

Побежал по коридорам, заглядывая во все двери подряд. Некоторые палаты были пусты, в других – люди в больничных пижамах: какой-то старик с капельницей, рыдающие в голос тетки…

– Дину не видели?

Дальше.

– Дины нет?

Где-то снаружи – опять автоматная очередь. Но Никиту уже ничего не могло остановить – он должен был найти Дину, и все тут.

Обвалившаяся штукатурка. Сломанные стулья. Человек на полу. Мертвый? Лицо платком замотано, не разобрать… Еще бандита, наверное, подстрелили.

Дальше был процедурный кабинет, который не единожды посещал Никита – там ему делали уколы, перевязки…

Раевский ворвался внутрь и сразу видел Дину – она стояла посреди кабинета. Со странным, совершенно белым лицом и белыми-белыми губами.

– Дина! – крикнул Никита.

Опустив голову, Дина одной рукой держала за запястье другую руку – прямо перед собой. После того как Никита позвал ее по имени, женщина подняла лицо и взглянула на своего возлюбленного как-то странно. Никита не сразу смог расшифровать значение ее взгляда. А потом – угадал. Понял. Во взгляде Дины, в ее черных зрачках сконцентрировалась сама боль.

И уже в следующее мгновение Никита заметил двух солдат в углу комнаты и Руслана, мужа Дины. Руслан стоял особняком, держа в руках автомат, словно стрелять собирался.

Но сейчас присутствие Руслана не сильно смутило Никиту. Главное, бандитов тут нет.

– Дина, что случилось? – Никита хотел кинуться к ней, но тут Руслан всем корпусом, боком оттолкнул Раевского в сторону.

Никита споткнулся, но не упал, схватился за стол – тот пошатнулся, тоже чуть не перевернулся, ящики выкатились наружу.

– Пришел, – сказал Руслан. – Ты смотри, какой прыткий.

– Дина, ты как? Что тут происходит? – с недоумением, с раздражением (на Руслана) спросил Никита.

– Товарищ майор…

– Демченко, заткнись, я сказал.

– Товарищ майор, что вы делаете…

– Дина!

– Стоять. Кому сказал – стоять! Все на своих местах остаются…

– Он сломал мне руку, – шепотом, без всякого выражения произнесла Дина.

Ее правая ладонь быстро краснела, наливалась синюшным отеком – и так ярко блестел на указательном пальце стальной перстень, который подарил Дине Никита.

Никита выдохнул. Он в одно мгновение понял, что тут произошло. Этот изувер, Руслан, с автоматом, еще двое перепуганных мальчишек в солдатской форме, безоружных, и – Дина… Значит, Руслана не смутила ни экстремальная ситуация, ни присутствие третьих лиц – он продолжал заниматься все тем же, чем занимался всегда. В этот раз он сломал Дине руку.