Джудит Макнот - Ночные шорохи

— Угу. Бьюсь об заклад, она с таким же милым личиком прицелилась в старуху и спустила курок.

Парис вне себя металась по комнате. Что делать? Кто же убил Эдит? Ищейки правы, выбирать почти не из кого. Правда, в отличие от полиции она не собиралась легко скидывать со счетов Ричардсона и Слоан. Пол, разумеется, лгун и негодяй и привык без зазрения совести использовать людей. Он умел обращаться с оружием и заметать следы. Безжалостный, бесчеловечный робот!

Он разбил ее сердце. Но хуже всего, он… он, кажется, искренне считал, что именно она убила прабабку.

И Слоан ничем не лучше Пола. Бесчестная, низкая особа. Притворялась, что любит Парис. Радовалась, что обрела сестру. Забила ей голову трогательными историями о матери и пробудила в Парис страстное желание войти в их семейный круг. Приехать в Белл-Харбор. И все для того, чтобы помочь агенту ФБР проникнуть в дом и уничтожить Ноя!

Рассеянно потирая ноющие виски, Парис вновь и вновь воскрешала в памяти разговор с сыщиками. Похоже, они были решительно убеждены в непричастности Слоан и уверенно заявляли, что кто-то замышлял ее подставить. Но с другой стороны, Парис так же твердо знала, что Слоан и отец здесь ни при чем. Значит, остается Гэри Дишлер.

Сначала эта мысль показалась ей абсурдной, но чем больше Парис размышляла, тем яснее сознавала, как неприятен ей этот человек. Он появился в доме несколько лет назад, и тогда круг его обязанностей был достаточно узок. Но сейчас он заправляет буквально всем. Незаменимый помощник. Обычно он выказывал отцу неизменное почтение, но несколько раз она случайно слышала, как Гэри обращался к Картеру жестким, нетерпеливым тоном человека, которому все позволено. Почему? Однажды он разорался на горничную и немедленно уволил беднягу только потому, что та переложила какие-то бумаги на его столе.

Похоже… похоже, она недооценивала Дишлера! Но почему ему понадобилось убивать Эдит? Да и способен ли он на такое? Кажется, вполне.

Ее отец просматривал открытки с выражением соболезнования в просторном кабинете на втором этаже, откуда одна дверь вела в его спальню, а другая — в офис Дишлера. Парис поднялась наверх, удостоверилась, что их никто не подслушает, и подошла к столу.

— У нас неприятности, — тихо сообщила она как могла спокойнее.

— Ну что еще? — вздохнул отец, разрезая очередной конверт.

Парис опустилась на стул.

— Ты можешь сказать, как в действительности относился Гэри к прабабушке? Я знаю, что время от времени она безбожно ему грубила.

— Как и всем остальным, — философски заметил Картер. — И при чем тут Гэри?

Парис сжала кулаки и приготовилась к худшему.

— Только что ушли полицейские. Они считают, что это убийца сунул пистолет Слоан под матрас. Кроме того, они полностью исключают вину Слоан или Ричардсона.

— Не ввязывайся ты во все это, Парис, иначе просто с ума сойдешь. Пусть расследованием занимаются те, кому положено.

— Невозможно. Мы не можем себе это позволить.

— Но почему? — удивился отец.

— Потому что детективы уверены, что это сделала я. У меня были все мотивы и возможности.

— Но это безумие! Чушь! Бред какой-то!

— Безумие — идти в тюрьму за то, чего не совершал, но такое бывает, и довольно часто. Только один человек мог перепрятать пистолет наутро после убийства, и это Гэри Дишлер. Он единственный, кроме нас и Слоан с Ричардсоном, кому полиция позволила остаться в доме.

Лицо отца исказилось странной гримасой, очень похожей на страх, но она тут же исчезла, и отец посмотрел на Парис с обычным насмешливо-снисходительным выражением. Может, ей все это только показалось?

— Ищейки даже не потрудились расспросить о нем, а меня вот-вот арестуют, — продолжала она. — Думаю, нужно нанять частных детективов. И предупредить адвоката.

Нет, она решительно ошиблась. Какой там страх? Он кипит от гнева!

— Папа, ты подумаешь над тем, что я сказала?

Картер сухо кивнул, и Парис поспешила удалиться. Она уже спускалась по ступенькам, когда услышала грохот. Обернувшись, Парис увидела, что дверь отцовского кабинета была открыта. Значит, это хлопнула дверь в кабинете Дишлера.

Парис едва не застонала при мысли о том, что Картер попросит именно его нанять сыщиков и адвоката, но тут же поняла, что отец в ярости способен на все. Даже ворваться к Дишлеру и потребовать объяснений.

Беспокойство за отца заставило Парис забыть о моральных принципах, въевшихся в кровь едва ли не с рождения. Метнувшись в первую же попавшуюся комнату, она схватила телефон и набрала добавочный номер кабинета Гэри. Тот оказался у себя.

— В чем дело? — рявкнул он.

— Гэри? О простите, — промурлыкала Парис, осторожно придавив кнопку устройства, позволявшего прослушивать любую комнату. — Я хотела соединиться с кухней.

— Набирайте три-ноль-два, — буркнул Дишлер и отключился. Какое счастье, что он научил ее обращаться с этим устройством, пока отец лежал в больнице!

До девушки донесся голос отца, и то, что она услышала, привело ее в ужас.

— Я просил тебя успокоиться, Картер! — проговорил Дишлер снисходительным тоном. — Ну же, объясни, чего ты боишься?

— Ты прекрасно знаешь! Моя дочь только что сообщила, будто ее хотят арестовать за убийство Эдит.

— Какая именно дочь? — поинтересовался Гэри.

— У меня всего одна дочь! — отрезал Картер. — И она привела достаточно разумные доводы в пользу того., что ты, и только ты, спрятал этот чертов пистолет, а следовательно, и прикончил старуху.

Вместо того чтобы пуститься в, спор и горячо отрицать свою причастность к убийству, Гэри цинично и хладнокровно объяснил:

— У тебя возникли проблемы. Картер. Серьезные проблемы, которые весьма волнуют твоих деловых партнеров. Они попросили меня все уладить, прежде чем твое падение не уничтожит и их вместе с тобой.

— Какие еще проблемы? — встревоженно пробормотал Картер.

— Можно подумать, ты не знаешь! Разве Эдит не изменила завещание и не оставила Слоан лакомый кусочек? Ее доля в фонде Хановера составила бы пятнадцать миллионов. Откуда ей знать, что все огромное состояние сократилось до пяти миллионов, потому что ты в качестве попечителя много лет доил фонд и покрывал огромные потери, которые нес по собственной некомпетентности, за счет его активов? Я прав?

— Я мог бы убедить Слоан оставить деньги в фонде и довольствоваться процентами. Парис уже согласилась и…

Снова послышался грохот, словно Дишлер с силой опустил на стол кулак.

— Слоан — это не Парис. Она коп! И если решит забрать свои денежки, черта с два ты что-нибудь сделаешь! Представляешь, какая вонь поднимется! Твоим партнерам это не понравится!

— Прекрати называть их партнерами, дьявол тебя побери! У нас деловое соглашение, а не партнерство! Они выручили меня в восьмидесятых, когда банк едва не рухнул, и с тех пор мне приходится отмывать их грязь! Я позволил им поставить своих людей на руководящие должности и даже терпел тебя, но об убийстве речи не шло!