Елена Усачева - Игра по чужим правилам

– Ты обещал, – напомнила Ира. – В обмен на желание! – Сказала уже из вредности, идти так идти.

– Какое желание? – округлила глаза Ленка. – Вы тут в американку [3]играете? Какие условия?

Щукин злился. Дотронься – искры полетят. Но Иру уже ничего не могло остановить.

– Идем! – настаивала она. Ничего, она сумеет как-нибудь оттеснить Ленку, чтобы быть рядом с Лешкой.

– В три у центра.

Щукин кивнул. Ничего не сказал. Не попытался отказаться или придумать самую убедительную причину, почему он не может пойти в кино. Он просто опустил подбородок. Так же он кивнул, когда соглашался дать велосипед. У него было такое же лицо, когда Пашка объяснял, как он ухитрился сорвать цепь. Ира бы взорвалась. Ира бы кричала. Она бы настаивала. А Щукин… Щукин молчал. Как обреченный на расстрел – что толку возражать, все равно убьют. Хоть бы настучал Ире по голове за ее настырность, за то, что лезет в их отношения…

– Лешенька, я тебя буду ждать, – пропела Лена и посмотрела на Щукина таким взглядом, от которого растаяли бы льды Арктики. Столкнувшись с этим взглядом, «Титаник» пошел ко дну. Вампиры под таким взглядом скулят и просят пощады. Таким взглядом посылают армии на бойни и останавливают бешеных быков. Лешка снова промолчал. Даже смотреть в их сторону не стал. Подхватил рюкзак и вышел. Куда он там потопал, Иру уже не интересовало, она с восторгом смотрела на Лену. Как это объяснял Парщиков? НЛП? Нейролингвистическое программирование? Подстраивание под чужое поведение, манипуляция? По десятибалльной шкале можно ставить одиннадцать баллов.

– Что? – Ленка торжествовала, как Наполеон перед входом в Москву. – Ты не хочешь с нами идти?

– Хочу. А если Щукин не придет?

– Там видно будет. – И Курбанова уплыла из класса.

Как она это делает? Так легко! Так уверенно! А вдруг все-таки Щукин передумает?

Ира перекинула сумку через плечо, прокручивая в голове все, что делала и говорила Курбанова. Вроде бы так просто! Слова, жесты… А не повторить.

– Ну, и какое твое следующее желание? – Митька, как всегда, появился неожиданно.

– Ты следишь? – хмыкнула Ира.

Повышенное внимание было неожиданным и приятным. И все из-за чего? Из-за того, что она допустила существование в мире любви. Нет, Катя не права, любовь не цеплючая кошка, не слабость. Это способность видеть мир по-другому. Не разноцветным, а другим.

– Больно надо. – Из Митькиного рюкзака торчал еженедельник. Что же он там пишет? – Интересно, чем все закончится.

– А чем заканчиваются походы в кино?

– Внебрачными детьми. – Парщиков являл свету свое похоронное настроение.

– Ревнуешь?

– А почему бы и нет? Одному – две девушки. Рожа у него треснет. Я за справедливость!

– Не капризничай! Ты тоже не обделен любовью.

Митька быстро глянул на одноклассницу.

– Думаешь?

– Я не про себя, – на всякий случай уточнила Ира.

– Жаль. И чего все Щукина любят? Любили бы лучше меня.

– Есть же у тебя дома рыбки или тараканы. Они тебя любят преданно и беззаветно.

– Не смешно.

Только сейчас Ира заметила, что Митька идет следом за ней. Остановилась.

– Хочешь, я тебя провожу?

Ира фыркнула.

– Нет, конечно.

В началке Митька был маленьким, неказистым, смуглым. Таким он и остался. Ну, разве что вытянулся немного. Для Иры он все еще был второклассником, устроившим истерику из-за Сергеенко.

– Почему?

– Потому что мне от тебя ничего не нужно! Сам говорил, люди не помогают другим просто так.

– Правильно. Все всегда действуют по одной схеме – кто-то кому-то что-то должен или нужен. Одни ведут, другие ведомые, одни придумывают планы, другие в них участвуют.

– Да? – Митькины откровения были неожиданны. – И кем ты считаешь себя?

– Ведущим.

Весело-то как! То-то он вел, сидя в шкафу, когда Катя развернула его с любовными признаниями.

– Зачем же ты тогда пошел помогать Щукину, если ничего просто так не делаешь? Не за пиво же. Ты его и не пьешь.

– Власть. Щукина еще можно будет использовать. Он пригодится.

– А меня тогда зачем провожать? – шепотом спросила Ира, ожидая услышать все то же слово «пригодишься».

– Нравишься.

Ира пыталась сдержать улыбку, но это было выше ее сил. Смешок вырвался из груди.

– С чего вдруг?

Митька обиделся. Это было видно по его лицу. Он и так столько набирался храбрости, чтобы это сказать.

– Разглядел, – хрипло ответил он.

– А раньше не видел?

– Не видел.

– И что же ты увидел?

– Что ты не такая, как другие.

И тут Ира рассмеялась. Это все было так здорово!

– Не надо меня провожать, – замотала она головой. – Я сама дойду.

И быстрее, быстрее побежала на улицу – еще пара секунд, и она умрет от хохота. Катя узнает – комментариями замучает. Такое начнется! Парщикова она уже не переживет.

Митька остался около раздевалки. Нет, ему не было обидно. Его лицо кривилось от презрения. Ничего, он всем еще покажет, кто здесь главный.

Ира толкнула входную дверь гимназии, мысленно прикидывая, что успеет сделать до трех – слова Митьки она всерьез не восприняла, поэтому тут же выкинула его из головы. Времени было достаточно для того, чтобы переодеться и к сроку появиться около развлекательного центра.

– Ира!

Последний звук еще не успел умереть в воздухе, а сердце уже колотилось где-то в гортани.

Не может быть! Записка! Саша! Екатеринбург!

– Привет!

Высокий, худой, длинные волосы, нос с горбинкой.

Никодим. Пардон, Полуэкт ибн… Полуэктович.

– Узнала?

Какой обман! Захотелось плакать. Она усиленно моргала, пытаясь успокоиться. Сердце ухало в кончиках пальцев. Говорить еще не получалось. Кивнула, но действительность все равно спряталась за пелену слез.

– С тобой чего?

– Ничего!

Отвернулась. Сейчас пройдет.

– Кати нет.

– Я знаю. Мне нужно с тобой поговорить.

Бульк – уплыло в далекое путешествие сердце, и стало тихо.

Никодим улыбался. Улыбка делала его сухое, резко очерченное лицо вампира мягким, раскрашивало лучиками морщинок. Вблизи он был еще ничего, жить можно.

Забавно, а она снова стоит на пороге школы с парнем. И каждый день новый.

– О чем ты хочешь со мной говорить?

Сразу стало скучно и неинтересно. Даже усталость накатила.

– Мне нужна помощь.

«Всем нужна помощь!» – мысленно вздохнула Ира и чуть не поперхнулась воздухом. Вот он – шанс использовать метод НЛП. Сейчас она так этому Никодиму поможет, что Катя взвоет.

– Что у вас произошло? – спросила она осторожно, прикидывая, какие увечья можно нанести здоровому парню. Свернуть голову? Или откусить нос?

– Понимаешь… – замялся Ник, – она попросила предъявить ей доказательство моей любви, а я не знаю, чем ее можно удивить.

Да, поживешь с таким папочкой, как у Кати, ничему уже удивляться не сможешь. У Сергеенко каждый день цирк шапито с клоунами и неприрученными тиграми. Тут хоть на голове стой, хоть гопак пляши – не сработает.