Екатерина Вильмонт - Девочка с перчиками

— Януся, детка, как я рада тебя слышать! А Пашки нет дома, у него какая-то краля завелась. Опять краля!

На языке Маргариты Семеновны «краля» было высшим порицанием.

— Ну, это же нормально…

— Почему ему обязательно нужны крали? Почему бы ему не жениться, к примеру, на тебе? Ты, по крайней мере, не краля!

— Но я школьная подружка… Маргарита Семеновна, я вообще-то звоню не Пашке, а вам.

— У тебя что-то случилось, деточка?

— Да, и мне очень нужен ваш совет.

— Тогда приходи прямо сейчас! Ты ужинала?

— Да.

— Ну ничего, попьем чайку и поговорим о нашем, о девичьем! Только шепни, ты влюбилась?

— Ох, нет, дело совершенно в другом…

— Ладно, жду!

Пашка с матерью жили в соседнем доме. Яна спрятала коробку, не взяв с собой ничего из нее. Потом подумала и надела на палец полюбившееся кольцо. Я теперь всегда буду его носить, Олег!

Маргарита Семеновна, эффектная шестидесятипятилетняя дама, работала секретарем директора в одном из академических институтов, была весьма начитанной, умной, с отличным чувством юмора и уже лет сорок встречалась с женатым любовником, зачастую сама над собой подшучивая. Вот и сейчас она встретила Яну словами:

— Можешь вообразить, захожу сегодня в бухгалтерию, так мне одна тетка заявляет: «Маргарита Семеновна, вы на пенсию не собираетесь?» Я ответить еще не успела, как наша главбухша говорит: «Что ты, Надя, Маргарита Семеновна у нас еще о-го-го, она еще ведет половую жизнь!» Вот же сука!

— Да она вам просто завидует!

— Конечно, я понимаю! Но зачем говорить об этом вслух? Ну, я ей выдала!

— Могу себе представить!

— Да, я сказала: регулярную половую жизнь, я буду вести, когда выйду на пенсию! А сейчас это так, секс-эпизоды!

Яна расхохоталась и поцеловала Маргариту Семеновну.

— Вы молодчина!

— А что у тебя стряслось? Выкладывай!

— Маргарита Семеновна, скажите, ваш Григорий Иванович может помочь продать драгоценности?

— Продать? Ну, я не знаю. Но оценить, притом честно, может. Ну и, наверное, посоветует, как может продать. А кому это вдруг приспичило?

— Мне.

— Тебе? Какие это у тебя драгоценности? Откуда?

— Я получила наследство. — И Яна рассказала славной женщине все.

— Ничего себе… Как красиво… Значит, этот кретин любил тебя все эти годы… А ты… Тьфу, какой козел, он, конечно, просто боялся этой разницы в возрасте. Идиот, болван! Но история, как в кино… А ты и вправду хочешь это все продать? Ой, а у тебя колечко, дай-ка взглянуть. Красота! Ты колечко не продавай! А мать твоя хороша! Вот ведь поганка! Знаешь, ты правильно все рассудила! Продавай к чертям эту квартиру, может, потому тебе и счастья нет, что мать твоя, подлая, порчу какую-нибудь навела… Я вот прямо сейчас Григорию позвоню.

— А это удобно?

— Удобно, удобно. Кто заподозрит семидесятилетнего мужика в изменах? Алло! Гришенька?

Тимофей вошел в пустую квартиру и вдруг обрадовался, что жены нет дома. Он чувствовал себя вконец разбитым. Сбросил с ног ботинки, снял куртку, повесил в шкаф. Сброшенные ботинки нарушали идеальный порядок прихожей. Ну и пусть! Неохота сейчас наклоняться, ставить их на специальный коврик. В конце концов, я приехал на машине… В одних носках он прошел в гостиную и с размаху плюхнулся на диван. Подумал со смехом — будь Юлька дома, я бы уже заработал как минимум три замечания. Особенно за бросок на диван! Он встал и опять же в носках отправился на кухню. Налил себе виски, взял лед и орешки. Поставил все это на маленький поднос, отнес в комнату, поднос поставил на пол рядом с диваном, нарочно разбежался и опять прыгнул на диван. Задрал ноги на спинку, дотянулся до стакана с виски, отпил глоток и произнес вслух:

— Ах, хорошо!

Но тут же подумал: мне почти сорок, а веду я себя как глупый школяр, оставшийся дома без строгих родителей! Лежать, задрав ноги на спинку, было неудобно. Он поменял позу, поставил себе на живот вазочку с орешками.

Зазвонил телефон. Мама!

— Тимошенька, у тебя все нормально?

— Да, мамочка! А у тебя?

— Я была сейчас в театре, но спектакль такой скучный, что я ушла. И знаешь, кого я там встретила?

— Неужто Юльку с подружкой?

— Вот именно, с подружкой!

— Что ты хочешь сказать?

— Ничего!

— Мама, ты что, хочешь сказать, что Юлька в театре с каким-то мужчиной?

— Да не с каким-то, а со знаменитым писателем, Леонтием Зноем!

— Как ты сказала?

— Леонтий Зной!

— Ни фига себе! Сроду о таком не слышал! И что, хороший писатель?

— Тим, я не понимаю!

— Мам, ну даже если… Я в театр ходить не люблю, художественную богему не перевариваю, а Юлька молодая, красивая, пусть…

— Ты же, по-моему, любишь свою жену? — растерялась Ольга Варламовна.

— Мам, я что, похож на мавра?

— Тимоша, у тебя есть женщина?

— Да бог с тобой, мама! Я просто не ревнив в принципе… А ты зачем мне позвонила? Испортить на ночь настроение?

— Нет, ввести тебя в курс дела! Тебе не пойдут рога, мой мальчик, ты слишком коротко стрижешься, заметны будут даже крохотные рожки! — рассердилась Ольга Варламовна и в сердцах швырнула трубку.

Тимофей кривил душой, говоря что совсем не ревнив, интересно, что за история? Надо посмотреть, как поведет себя Юлька. Он набрал номер матери.

— Мам, а Юлька тебя заметила?

— Понятия не имею! Специально ей на глаза я не лезла. Все-таки тебя проняло, Тимоша?

— Да нет, но иметь такой козырь в рукаве вовсе не плохо! Так, на всякий случай!

Ольга Варламовна была довольна. Может, наконец, ее сын проснется… Что это за жена? Хотя, казалось бы, придраться не к чему. Красивая, великолепная хозяйка. Детей не хочет? Ну и пусть, Ольга Варламовна вовсе не жаждала иметь внуков. И уж тем более от этой Юльки…

А Тимофей, хладнокровно спрятав козырь в рукав, включил телевизор и через несколько минут задремал. Стоявшая на животе вазочка с миндалем упала, орешки просыпались на диван и ковер.

— Тима, проснись! Что это за свинушник ты тут устроил!

— А? Что? А, привет! Я уснул!

— Но почему надо разводить свинство? Посмотри, какая гадость! — На красивом лице жены была написана явная брезгливость.

— Подумаешь, большое дело! Ну, как спектакль?

— Спектакль классный! Просто суперский!

— Я очень рад! Ладно, я пойду спать.

— А кто будет убирать эту пакость?

— Какая уж такая пакость? Орешки? Так их завтра Алена уберет!

— Алена должна поддерживать чистоту, а не убирать за тобой грязь!

Тимофей очень внимательно посмотрел на жену. Она не часто устраивала скандалы.

— Знаешь, я не так уж мало ей плачу, может в кои-то веки и за мной убрать! Да и ты тоже не слишком обременена делами! — Он пошел к себе в кабинет и громко хлопнул дверью.

Что это с ним, испугалась вдруг Юля. Все это совсем на него непохоже. Тимофей человек мирный, добродушный, а тут… Скорее всего, неприятности на работе. Ничего, завтра будет просить прощения. А я даже рада, пусть ночует в кабинете…