Марина Порошина - Би-ба-бо

Ларисин смех обидел Шкирку. Она решила отшутиться, только ссоры не хватало:

– Нет, Саша, сейчас я за тебя замуж пойти не могу. Мне нужно время. А вдруг ты намерен жениться на мне с корыстной целью, позарился на приданое? Я только что шубу купила, так ты сразу жениться. Вот выплачу кредит, тогда посмотрим.

«Интересно, предложит ли он мне по законам жанра всю сумму сразу – и замуж или смолчит?»

Шкирка достал из кармана пиджака бумажник, извлек из его недр пачку долларовых купюр. «Боже мой, только этого не хватало!» – испугалась Лариса. Но любовник отделил от пачки стодолларовую купюру – все-таки перестройка его организма шла поэтапно.

– Это тебе. Мало ли там что, у тебя вечно ни копейки, раз ты едешь одна. – Интонация была вопросительной, но Лариса предпочла этого не заметить. – И еще я положил тебе тысячу на телефон. Позвони, проверь. Будем созваниваться. И учти, что в новогоднюю ночь тарифы будут сумасшедшие, так что лучше эсэмэсками.

«Здраво, – отметила Лариса. – Я об этом и не подумала. Молодцы Шкирка с мамой, я вдруг стала миллионершей».

– Спасибо! Я обязательно позвоню тебе в Новый год, если не усну.

– Не уснешь, там у вас… у них будет еще девять.

Остаток ночи прошел скучно. Наевшийся Шкирка задремал у телевизора, рядом с ним приткнулась кошка, и оба дружно сопели. Лариса сидела рядом, обдумывая последние мелочи. А точнее, она просто сидела, потому что мысли в ее голове путались, и ни одну из них она не смогла додумать даже до половины. И все потому, что Лариса даже предположительно не сумела ответить на вопрос: что случится с ней уже через несколько часов и не пожалеет ли она о своем решении?

На экране сотового высветилось сообщение: «Лариса, меня просили передать, что в пять за вами заедут и отвезут вас в аэропорт. Валентина Трофимовна». На часах было четыре. Шкирка сладко сопел. Что прикажете делать? Подойти к незнакомцу вместе со Шкиркой – мол, это мой любовник, а это мистер Икс, надеюсь, вы подружитесь? Кстати, интересно, как отреагирует Шкирка, ведь до сих пор она не давала ему поводов для ревности. Мужчины приходили, уходили и возвращались, от них пахло бурными романами и застойной семейной жизнью, Лариса все прощала и терпела, потому что… так было заведено, потому что у нее в отличие от них не было вариантов. Так же было у ее подруг и у мамы. Они никогда не говорили с мамой на эту тему, мама до сих пор считает, что Лариса была тогда слишком мала, чтобы что-то понять и запомнить. А она запомнила.

В тот день в их почтовый ящик положили конверт. Ларисе было пять лет, она не умела читать, зато ее ладошка легко проходила в щель между дверцей и дном почтового ящика, поэтому она могла доставать газеты и письма без ключа. Они пришли с бабушкой с прогулки, Лариса достала конверт, и, пока бабушка возилась в кухне, разогревая обед, она решила посмотреть, что в нем. Лариса прекрасно помнила, как совсем недавно лично ей пришло письмо от Незнайки – так мама учила ее читать, но об этом Лариса узнала значительно позже. В конверте лежали записка и плохого качества любительские фотографии: папа с красивой тетей, голая тетя, вот опять папа целует тетю. Лариса отнесла конверт бабушке. Бабушка, охнув, села на стул, прочитала записку, сунула все в карман фартука, сказала, что эта тетя работает вместе с папой, и вообще, почему внучка до сих пор бегает с немытыми руками, когда суп на столе.

Что происходило дальше, Лариса не знала, мама всегда придерживалась той точки зрения, что дети не должны находиться в курсе родительских ссор. Но они с папой долго говорили о чем-то в кухне, мама плакала, папа тяжело молчал, изредка что-то произносил – сквозь сон Лариса плохо слышала, а потом и вовсе уснула. Прошло полтора года, все было по-прежнему, только они перестали ходить по выходным в лес втроем, а папа стал все дольше задерживаться на работе. А затем он уехал. Мама сказала, что в другой город, в командировку, и вернется не скоро. Но дети всегда знают больше, чем думают взрослые. Лариса слышала, как бабушка говорила маме: «Не реви, дура! Прощала, терпела, а у той, видать, характер покруче твоего, вот теперь она с мужиком, а ты с дитем. Не реви! Вырастим, девка-то какая хорошая». Бабушка умерла семь лет назад и даже перед смертью оставалась оптимисткой: «Видишь, зайка, как я вовремя. Ты уже взрослая, будет тебе отдельная квартира. Только не продавайте, живи пока тут. Это хорошие стены».

В маминой жизни больше не было мужчин. Папа исправно платил алименты, а когда Ларисе исполнилось восемнадцать, так же пунктуально платить перестал – у него росли другие дети. Мама подрабатывала репетиторством, вскоре перешла на работу в одну из первых частных школ, и жить они стали совсем неплохо. В общем, бабушка оказалась права: все преодолимо.

И вот теперь опять в жизни Ларисы появился конверт. И снова он должен изменить ее жизнь. Ну-ну, «Папиллон-зюгма», пять звезд. Пять звезд – символично. До сих пор в ее жизни все было на три, изредка – на четыре. Хотя, может, мама права? Вот он, Шкирка. У него много достоинств, а кто без недостатков? И он уже предложил ей выйти за него замуж. Распаковать сумки и остаться, и пропади все пропадом. Ага, и она сама в роли мадам Шкирки, то есть новой статьи расходов. Осчастливив Ларису по гроб жизни, Шкирка станет лепить ее на свой вкус, учить готовить, краситься и одеваться, будет помнить наизусть все ее блузки и сумочки. Он постоянно поучал Ларису, ей никогда не было с ним интересно, даже просто весело, будто они уже прожили вместе сто лет и надоели друг другу. Внимательно всмотревшись в радужные картины, которые рисовало перед ней услужливое воображение, Лариса взяла авторучку и листок бумаги, набросала несколько слов, положила на журнальный столик. Стараясь не шуршать и не замечать укоризненного взгляда кошки (Сетка, как и мама, почему-то всегда симпатизировала Шкирке), Лариса оделась, перекинула через плечо ремень сумки и тихо прикрыла за собой дверь. Почти неслышно щелкнул замок. На часах было пять утра.

Внизу, у подъезда, стояла какая-то машина – Лариса не разбиралась в марках. Когда она вышла на крыльцо, дверца распахнулась, и водитель вышел навстречу. Сердце, гнездившееся где-то у горла, стремительно провалилось в живот. Захотелось немедленно вернуться домой. Такого Лариса не ожидала: ей вопросительно улыбался невысокого роста тусклый мужичок неопределенного возраста, в потрепанной куртке и мятых брюках.

– В аэропорт? Садитесь!

Лариса заставила себя забраться в салон. На панели перед водителем стоял счетчик. Выше была прикреплена карточка с фотографией мужичка и фамилией: «Заворовский Роман, номер машины О 865 ВП».

– Вы что, правда такси? – поинтересовалась Лариса.