Дженнифер Крузи - Приглашение к искушению

«Как я все-таки люблю свою семью, — с нежностью думала Софи, слушая рассказ брата. — И Эми, и Дэви… Они такие замечательные!»

— А на одной школьной вечеринке тоже было весело, — продолжал Дэви. — Чад принес с собой маленькую фляжку с вином, а я, улучив момент, подсыпал туда снотворные таблетки. Девушка, с которой он встречался, Мелисса Роуз, была очень недовольна! Чада шатало и мотало из стороны в сторону как пьяного. Мелисса поволокла его к машине, а я как бы случайно оказался в тот момент на автомобильной стоянке и помог ей затащить Чада на заднее сиденье. Мы довезли его до дома, положили у крыльца. Да, чуть не забыл: у меня с собой оказался отцовский «Полароид», я сделал несколько снимков, а в понедельник подбросил их в класс. Господи, как все смеялись!

— А Мелисса?

— Поехала со мной, и мы отлично провели время. Выяснилось, что нас с ней объединяет не только презрение к Чаду. — И Дэви самодовольно усмехнулся.

Ласси подошла к Софи, села перед ней и стала жалобным взглядом смотреть на мороженое.

— Бедный песик, — с ласковой улыбкой промолвила Софи, гладя собаку и протягивая ей остатки мороженого.

— Какая хитрая собака, — сказал Дэви, качая головой. — Прикидывается жалкой, несчастной, а сама получает от тебя все, что хочет.

— Ласси очень хорошая, и я к ней уже привязалась.

— Знаешь, твоя Ласси меня не волнует, — произнес брат. — Меня больше заботит, что ты привязалась к мэру. Я вот думаю, не устроить ли прикол этому самодовольному гарвардскому умнику?

Улыбка сползла с лица Софи, и она строго сказала:

— Дэви, даже и думать не смей! Фин…

— Да, я уже слышал, какой он порядочный!

— Не волнуйся за меня, я взрослая женщина и не дам себя в обиду! — Софи обняла брата и тихо добавила: — Дэви, я очень тебя люблю.

— Я тебя тоже очень люблю, сестренка, хотя ума у тебя не больше, чем у этой собаки, — растроганно ответил брат и поцеловал Софи.

На следующий день состоялось очередное заседание городского совета, и тянулось оно, как всегда, очень долго и нудно. После его окончания все разошлись по домам, а мэр немного задержался. Он с усталым видом, прикрыв глаза, сидел за столом, когда появилась его мать.

— Фин, — объявила она, — я вернулась, чтобы еще раз поговорить с тобой о той женщине.

— Я очень устал. Мне с таким трудом удалось отложить принятие запрещающего порнографию постановления, что у меня нет сил обсуждать с тобой какие-либо вопросы.

— Фин, эти киношные девицы не доведут тебя до добра! Ты знаешь, что сегодня утром вернулся Зейн Блэк? Так вот, он беседовал с каждым членом городского совета и требовал немедленно запретить съемки этого фильма в нашем городе! И эта женщина…

— А мне она нравится. И в ее обществе я чувствую себя спокойнее и комфортнее, чем в твоем. Она не учит меня жизни, не мучает советами.

— Господи, ты бы хоть подумал о своей маленькой дочери! — патетически воскликнула Лиз.

— А при чем здесь Дилли?

— При том, что ты прежде всего должен думать о ее будущем, а потом уж крутить дешевые романы с сомнительными женщинами.

— Ну, знаешь! Если бы все родители думали о детях до секса, то человечество давно бы вымерло.

— Ты только представь, что случится, если Дилли вдруг захочет познакомиться с этой женщиной! Ты должен думать о ребенке!

— А ты много думала о своем сыне, то есть обо мне? — язвительно спросил Фин. — Да ты даже не замечала меня, когда отец был дома! Ты была целиком поглощена им, и только им.

— Фин, ты несправедлив, — тихо произнесла Лиз, и Фину показалось, что в ее глазах блеснули слезы.

— Да, я помню, как отец возвращался домой поздно вечером, усталый, измученный, но когда он видел тебя, его лицо начинало сиять, а глаза — светиться радостью. Вы жили друг для друга, а не для ребенка.

— Нет!

— Да, друг для друга, — повторил Фин. — Я тоже раньше думал, что найду себе женщину и мы будем жить с ней душа в душу, как вы с отцом. Но увы, я ошибся.

— Фин, в этом не было твоей вины…

— Нет, это была моя вина, потому что мне казалось, что найти подходящую для хорошей семейной жизни женщину очень просто.

— Мало кому удается прожить свою жизнь так, как мы прожили с твоим отцом, — задумчиво промолвила Лиз.

— И ты до сих пор не можешь смириться с его потерей, — вздохнул Фин. — Я, конечно, уважаю твои чувства, но это… плохо. Ты должна жить полнокровной жизнью, а не посвящать все свое свободное время проблемам городского совета. Политика, конечно, дело важное, но нельзя ограничиваться только ею.

— На что ты намекаешь? — Лиз с подозрением взглянула на сына.

— Ты еще нестарая женщина и вполне могла бы устроить свою судьбу. В городе нашлось бы немало порядочных мужчин, с радостью согласившихся предложить тебе руку и сердце.

— Никогда! Я никогда больше не выйду замуж! — патетически воскликнула Лиз. — Никто не сможет мне заменить твоего отца!

— Ладно, — кивнул Фин. — Не хочешь — не надо. Но в таком случае перестань устраивать мою судьбу и предлагать мне в качестве невесты дочь Стивена.

— Рейчел — чудесная девушка и…

— Но мы не любим друг друга, — устало возразил Фин.

— Вы начнете жить вместе, приглядитесь друг к другу, и между вами возникнет чувство.

— Разве у вас с отцом было так?

— Нет. Мне стоило только раз увидеть твоего будущего отца, и я сразу поняла, что это мужчина всей моей жизни.

— Вот видишь, а ты предлагаешь мне приглядеться к Рейчел!

— Да, потому что я категорически против того, чтобы ты продолжал встречаться с той женщиной, Фин.

— Не надо называть ее так. Ее зовут Софи.

— Фин, она ужасная женщина, невоспитанная. Она не нашего круга!

— Потому что не стала слушать твои глупости? И правильно сделала, представляю, что ты ей наговорила!

— Фин, как ты не понимаешь, я забочусь о тебе и Дилли! Я хочу, чтобы твоя судьба сложилась удачно, ты женился бы на хорошей, порядочной женщине, а не на какой-нибудь…

— Занимайся лучше политикой и перестань учить меня жизни! Я взрослый мужчина и знаю, с кем встречаться. И если я хочу ездить на ферму Уиппл, то буду это делать, что бы ты мне ни советовала. Все, мне пора уходить, меня ждет Дилли.

Фин направился к двери, а Лиз, провожая его гневным взглядом, осталась в мраморном зале, под портретами прадеда, деда и отца Фина.

— Я сделаю все, чтобы защитить тебя от посягательств разных ничтожных девиц! — яростно крикнула она сыну вдогонку. — И если потребуется, пойду на крайние меры!

Спускаясь по лестнице, Фин Такер размышлял над тем, что означает эта последняя фраза. Он очень надеялся, что Лиз бросила ее сгоряча, не подумав, и за этими словами не скрывается никакого зловещего умысла.

В то самое время, когда в мраморном зале здания городского совета Фин Такер безуспешно сражался с матерью за право распоряжаться собственной судьбой, Софи мыла и чесала Ласси на мостках у реки и с грустью размышляла о том, что с недавних пор ее жизнь катится не по той колее.