Юлия Лианова - Любовная мелодия для одинокой скрипки

–?Я вам верю, но не люблю брать свои слова обратно. Я обещала Артуру... Значит, вы зарабатываете, как юрист, а тратите, как коллекционер.

–?Не совсем. Редко какой юрист может заработать столько, чтобы ныне, при бешеных ценах на полотна, покупать что-то стоящее. Мы вернулись к бартеру. Но в его стоимостном выражении.

–?Очень любопытно, но не совсем понятно.

Алекс задумался, с чего начать ликбез, ликвидацию неграмотности, но тут прибежала Динка.

–?Мам! – по обыкновению закричала она на весь пляж. – Мы записались на экскурсию в Афон через Пицунду, с ночевкой в монастырской гостинице.

–?Кто мы?

–?Илья, Лесик, Веня и эти девицы, они вполне ничего оказались.

–?Что я могу сказать?..

–?Я позвоню.

–?Свитер не забудь взять. И ветровку!

–?Не забуду, не забуду, – пообещала Динка, чмокнула мать в щеку и стремительно исчезла.

Вечером Каролина играла на скрипке, жутко волновалась и осталась крайне недовольной собой, хотя публика принимала все на ура. Она закончила любимой слушателями хабанерой Бизе, повторила на «бис», поглядывая на Алекса, ускользнула в свою каморку, переоделась и вышла на улицу. Алекс ждал ее у входа. Не сговариваясь, они двинулись в сторону обрыва над морем, он молчал, и ей было уютно в его молчании, ни о чем не хотелось думать, но мысли все время возвращались к тому, что дочери нету дома... И наверное, потому, прыгая с одного камня на другой над самым обрывом, она оступилась и сорвалась бы вниз, если бы Алекс не подхватил ее крепко и не прижал к себе. Она подняла голову, чтобы сказать спасибо, но он поцеловал ее, и поцелуй длился так долго, что она опять чуть не сорвалась в обрыв. И тут поняла, что да, сорвалась, но не в обрыв, а в пропасть и что все ясно, и нет никаких сомнений, и она взяла его за руку и повела вниз, к своему дому, не замечая, что ускоряет шаг.

Войдя в комнату, они повели себя как юнцы из американского фильма: торопливо раздевая друг друга, замирали на мгновение, чтобы поцеловаться, и, наконец, рухнули обнаженными в постель...

Отдышавшись от первого, самого безумного за всю ее жизнь соития, она хотела встать, чтобы сбегать в душ, но Алекс нежно придержал ее и прошептал что-то насчет вкусного ее аромата, аромата любви, и она почувствовала, как его губы ласкают ее плечо, спускаются к выбритой, словно специально, сегодня до блеска чуть влажной подмышке, замирают на мгновение и двигаются к груди...

Они опять долго лежали без сил, потом он приподнялся на локте и прошептал:

–?Я люблю тебя...

Это прозвучало так неожиданно, что она замерла, а потом шепнула в ответ:

–?Наконец я нашел время и место сообщить тебе... – и они оба закатились смехом, вспомнив старый-престарый анекдот.

Но отсмеявшись, Алекс вдруг замолчал, и она с испугом почувствовала, что что-то не так...

–?Ты обиделся?

–?Ты отшутилась, надо сказать, очень мило, но не ответила.

–?Я ответила тебе еще там, над обрывом, разве ты не расслышал?

...Алекс был нежен, неутомим и непредсказуем в ласках.

Эту ночь Каролина только позволяла ласкать себя. Все еще будет... Она почему-то была уверена, что все еще будет... будет... И когда Динка вернется, она станет ходить к Алексу, не скрываясь, и пропади они все пропадом, местные ревнители нравов...

Они проспали и утренний выход к морю, и завтрак. Ее разбудил звонок Динки.

–?Мам, как дела? – И, не дожидаясь ответа, затараторила: – Афон потрясный, а я тут договорилась на поездку в сталактитовые пещеры, так что мы задержимся еще на ночь и приедем завтра к середине дня. Вы там не очень соскучились без нашей шумной команды? Мам? У тебя все в порядке?

Лине хотелось заплакать от выплеснувшейся на нее в торопливых словах невероятной любви и заботы взрослой дочери-подруги, но она смогла только сдавленно прошептать – «да».

–?Правда-правда? – как в детстве спросила Динка. Конечно, наглая девчонка не удержалась, чтобы не схулиганить: – Привет Алексу, и если он недалеко, чмокни его!

Каролина сладко потянулась, повернулась к проснувшемуся Алексу, поцеловала его, шепнув: «Велено тебя чмокнуть», и принялась медленно, раздумчиво целовать его, ставшего в одну ночь единственным, неповторимым и навеки необходимым...

...Молодежь вернулась к полднику следующего дня, сметнула все молочное у Артура и засиделась за столами до прихода стариков из инициативной группы. Беспокойный Арслан рвался собирать, информировать, заносить в протокол, выносить постановления и связываться с коллегами из других поселков.

Несмотря на просьбы Алекса не ходить на эти собрания стариков-энтузиастов, Каролина отправилась в ресторан к назначенному часу. Увидела вернувшихся из поездки голодных, сразу же набросившихся на еду ребят, подбежала к Динке, небрежно бросив футляр со скрипкой на стол, обняла, поцеловала и, глядя в ее вопрошающие и, как ей показалось, повзрослевшие глаза, кивнула, давая понять, что все в порядке...

Перед рестораном взревели, тормозя, два мотоцикла.

Каролина подняла голову. Огромные черные машины, мотоциклисты в черном, на лица натянуты черные маски из вязаных шапочек.

Бред какой-то... Голливуд...

В руках одного появился автомат.

Мгновенно вспомнились предостережения Алекса.

–?Ложись на пол! – крикнула она, сталкивая со стула Динку.

Прогрохотала автоматная очередь, и тут Каролина увидела, что на столе лежит беззащитная ее скрипка! Она всхлипнула, подхватила ее и уже падала на пол, когда прогрохотала вторая, совсем короткая очередь. Как потом на следствии выяснилось, нападавшие стреляли поверх голов стариков из инициативной группы, сидевших в нижней части террасы, потому все пули пошли в верхнюю половину ресторана, возвышавшуюся над открытой верандой.

Каролина почувствовала, будто кто-то ударил ее палкой по бедру, с удивлением увидела, как вырвался из ее рук футляр со скрипкой и в его боку образовалась рваная дыра, а внутри что-то звякнуло. Лина стала падать. Во дворе взревели мотоциклы и мгновенно исчезли, а она все еще падала и падала, не понимая, что с ней, пока не услыхала пронзительный, какой-то незнакомый вопль Динки:

–?Мама, не умирай!

Единственный, кто сохранил присутствие духа, был прибежавший на выстрелы Алекс. Он выхватил сотовый, крикнул остолбеневшему Артуру: «Как звонить в поселковую больницу?», вызвал «скорую помощь», все это время поддерживая голову Каролины.

–?Скрипку... скрипку... – прошептала женщина синеющими от боли и потери крови губами.

–?Да, да... потом... Сейчас надо остановить кровь...

Но когда он попытался самодельным жгутом, тут же свернутым из скатерти, захлестнуть ногу выше бедра, Каролина дико вскрикнула и потеряла сознание.

–?Скорее всего болевой шок, – со знанием дела сообщил Арслан.