Глафира Душа - В ожидании Романа

А Степан как с цепи сорвался. Он продолжал наносить удар за ударом, буквально молотил ногами противника, который уже был не в состоянии ни сопротивляться, ни защищаться.

Зрители вскочили с мест. Кричали все. Шум стоял неимоверный. Судья еле оттащил Степана в угол ринга. Он был признан победителем, что явилось для него неожиданным. К его противнику подошел фельдшер, но тот уже более-менее пришел в себя. А вот кому требовалась помощь, так это Степану. Глаз заплыл, бровь кровоточила, губы разнесло в пол-лица. Руки дрожали, в груди клокотало. Фельдшер дал ему легкое успокоительное, оказал первую помощь. Но все это мало помогло.

Когда Степан вошел в квартиру, Даша в ужасе прижала руки ко рту и округлившимися глазами безмолвно смотрела на мужа. Тот молча положил деньги на стол. Пачка была внушительная.

–?Степа, что с тобой?! – со слезами в голосе спросила Даша.

–?Даш, дай поесть, а?

–?Да, да, конечно!

Степан жевал медленно, двигался медленно, говорил медленно. Да он и не говорил почти. Так, короткие фразы, типа: «дай соль» или «налей еще чаю». Казалось, каждое движение причиняет ему боль и буквально каждый жест дается с трудом. Даша тоже молчала: знала, что спрашивать бесполезно, что если сам не захочет рассказать, то никакими расспросами ничего из него не вытянешь.

Единственное, чем она поинтересовалась, так это деньгами. Просто кивнула в сторону пачки:

–?Ты что, отнял у кого-то?

–?Заработал.

–?Где?

Опять молчание.

–?Ну... я в смысле... не криминал? Не преступление?

–?Нет. Все по-честному.

И через минуту:

–?Даш, набери ванну. С солью.

Он знал еще с юности, что именно соленая вода хорошо снимает мышечные боли и помогает полностью расслабиться. Причем совершенно не важно, какая соль: морская, ароматизированная или обычная пищевая. Главное, чтобы вода была соленая.

...Было уже три часа ночи, когда они улеглись. После ужина, ванны, примочек Степан более-менее расслабился. Он даже позволил Даше намазать ему больные места мазью, хотя обычно ухаживал за собой сам. Казалось, он вообще не любил, когда к нему прикасаются. Может, поэтому и неласков был. Даже в те минуты, когда ласка необходима.

...Наутро лицо разнесло так, что идти на работу в таком виде оказалось немыслимо. Больничный тоже вряд ли дали бы. Если только, как говорится, зафиксировать побои. А это также не представлялось возможным, поскольку влекло за собой обращение в милицию. Степан позвонил сменщику, попросил отдежурить за него взамен на два дополнительных выходных. Тот согласился. У Степана появилась возможность хоть немного отлежаться.

Ребята вернулись из школы и не узнали родного отца. Не лицо – сплошной синяк.

–?Ой, пап! Чего это?

–?Да так... Упал с лестницы...

–?Часто ты падать стал.

–?Это что еще за разговоры? – Степан повысил голос. – И что это за сарказм в голосе? Ты, Яша, с отцом разговариваешь, между прочим.

–?Пап, да я чего? Я же так просто... узнать...

–?Сначала отожмись, а потом интересуйся!

Спорить было бесполезно. Яков пошел отжиматься. Степан встал над ним.

–?Все, пап! Тридцать!

Яша с трудом поднялся с пола. Дыхание было прерывистым, пот выступил на лбу.

–?Нет, не все! Теперь по десять на кулаках и на пальцах!

Яшка с огромным усилием подчинился. Каждое новое движение давалось ему с трудом. Он скрипел зубами, кряхтел, шумно выдыхал воздух. Руки дрожали, пот уже капал на пол тяжелыми каплями...

–?Ну что, выдохся? Кончился? Сдох? – издевался отец.

Сын молчал. Сидел на полу, обняв колени и облизывая пересохшие губы.

–?А слабо еще по пять раз на каждой руке?

Смотреть в лицо отцу было невозможно, спорить бесполезно. Яшка прошипел куда-то в бок:

–?Не знаю!

–?А ну, пробуй!

Пашка стоял тут же и серьезно смотрел на брата. Все было привычно, обычно, знакомо. Сейчас закончат с Яшкой, примутся за него. Яшка готовился к отжиманию на одной руке. Тут главное два нюанса соблюсти: широко расставить ноги и опорную руку расположить строго по центру. Тогда можно и десять, и пятнадцать раз отжаться. Ну, если тренироваться, конечно. Яшка смог. Но и на этом отец не остановился. Обычно останавливался. Но сегодня вошел в какой-то незнакомый ребятам кураж.

–?А слабо сыграть в супер-игру?

–?Ты о чем, пап?

Яшка уже собирался расслабиться и уступить место брату. Но, видимо, рано.

–?Присядешь в низком приседе пятьдесят раз подряд без передышки?

–?Пап... я устал!

–?Устал? – с издевкой произнес Степан. – Устал? А такую рожу, как у меня сейчас, хочешь? Хочешь, я тебя спрашиваю?

Вместо ответа Яшка принялся приседать. И не пятьдесят, как сказал отец, а семьдесят три раза сумел. После этого упал и лежал с закрытыми глазами, глотая воздух открытым ртом...

Ничего не сказал отец. Молча пошел в спальню. Молча вернулся с деньгами. Молча протянул сыну триста долларов.

Тот сначала ничего не понял. Потом с недоверием взял:

–?Ой, пап... Это мне? Спасибо!

Пацаны у Даши и Степана росли не избалованные деньгами. Да и как можно было избаловаться при такой скромной жизни? Одевать их родители, правда, старались по моде, но без излишеств. А уж чтобы заикнуться о чем-то дорогостоящем – нет! У ребят язык не поворачивался. Конечно, хотелось многого: и компьютер, и приставку к телевизору, и мобильники, и плееры... Да мало ли чего хочется пацанам? Однако не просили. Видели, как мать за копейки угробляется в своем издательстве, да еще вечерами над переводами сидит. Отец вон тоже – с одной работы на другую бегает, да толку мало: еле-еле концы с концами сводят. А тут еще и репетиторов надумали... Где ж столько денег заработать?

Но сегодня в отце как будто что-то изменилось. После воспитательной беседы на тему «Морально-волевые качества, сила и целеустремленность как основа жизнедеятельности мужчины» Степан сказал:

–?Ребята, набросайте список... ну... что бы вы хотели иметь...

–?Пап, ты сейчас о чем? – недоуменно переглянулись братья.

–?Ну... как о чем? Какие-то есть у вас желания?

–?Материальные, ты имеешь в виду?

–?Да.

–?Есть, конечно!

–?Вот и напишите!

Через пятнадцать минут перед отцом лежал список. Большой, всеобъемлющий, но... вполне реальный. Там не было ни мотоциклов, ни яхт, ни вилл в Испании. Зато, как и предполагал Степан, ребята мечтали о компьютере. Сначала было написано «2 штуки», потом, правда, цифра «2» исправилась на единицу. Мобильные телефоны – ну, тут уж, понятное дело, по штуке на каждого. Потом кроссовки, джинсы, куртки. И в конце робко так, карандашиком приписано: велосипеды гоночные – желательно два.

Степан спокойно прочел. Сказал:

–?Ну, что ж! Будет сделано! Хотел, правда, машину поменять. А потом подумал: нет, сначала решу проблемы сыновей. И матери что-нибудь купим. Не возражаете?