Валентина Седлова - Подсадная невеста для фальшивого жениха

— Знаешь, наверное, я все-таки откажусь.

— Ты чего, с дуба рухнула? — Альбина уставилась на Женьку так, будто у той на голове рога выросли. — Повторяю для тормозов: на кону пятьсот тысяч! Где ты еще за месяц заработаешь такие деньги? Даже если в бордель пойдешь и круглосуточно трудиться будешь, и то даже четверть такой суммы не получишь! О себе не думаешь, так о сыне подумай!

— Вот именно о нем-то я сейчас и думаю, — предельно спокойно, чтобы не взорваться и не наговорить Альбине гадостей, ответила Женька. — Каково придется парню, когда его мать будут обсуждать на каждом перекрестке! И ладно бы всего лишь месяц, так ведь и потом наверняка найдутся доброхоты, которые то и дело будут припоминать мне и моим близким эту историю. Вы ж, прости, каждый мой чих и пук на экране продемонстрируете. А от дурной славы вовек не отмоешься.

— Ой, да ладно! Кто ты такая, чтоб тебя так остро мучил вопрос собственной известности? Если уж так этого боишься, могу тебя обрадовать: героя практически любого реалити-шоу зрители забывают, самое большее, через три месяца. И кстати, сами герои от этого отнюдь не в восторге! Слава — она как наркотик: ты подсаживаешься на него и хочешь еще и еще…

— Тем более: не хочу ни на что подсаживаться!

— А я говорю — подумай! На размышления у тебя один вечер. Если завтра ты ровно в десять не явишься вот по этому адресу, — Альбина бросила на стол перед Женькой замызганную газету с неровно обведенным шариковой ручкой объявлением о наборе желающих принять участие в новой развлекательной передаче, — то считай, ты собственными руками похоронила свое счастье! Что ж, мне пора! Увидимся завтра! И помни — если выдашь, что мы знакомы, запалишь всю малину! Адью!..

Альбина резко поднялась и вышла из кафе. Ошалелая Женька долго смотрела ей вслед, потом подтянула к себе газету, прочитала объявление. Ну да, все как Альбина и говорила: некое шоу под названием «Хочу замуж», ничего конкретного не сказано. Перечислены требования к претенденткам, чтоб не младше восемнадцати и не старше двадцати пяти, ни разу не бывавшие в браке и бездетные. Плюс время и место, куда следует обращаться желающим. Дата завтрашняя. Ну Альбина, ну авантюристка!

На душе у Женьки отчего-то стало особенно паскудно и противно. Тоже мне, подруга называется! Да если бы она по жадности на этот кус не позарилась, то еще лет десять о Женьке не вспоминала бы! «Ты идеально подходишь для моей программы!» Тьфу, гадство! Судя по всему, она то ли до конца не врубается в то, что предлагает, то ли настолько съехала с катушек на своей работе, что потеряла всякое чувство реальности! Допустить, чтобы твою жизнь изучали и комментировали совершенно незнакомые тебе люди, да еще и делали на тебя ставки — продержишься ты или нет, — это уже просто за гранью добра и зла! Альбине совершенно наплевать на ее чувства; деньги, деньги и еще раз деньги!

Домой Женька явилась в совершенно похоронном настроении. Как назло, мать уже вернулась с работы и теперь с видом мученицы готовила то, что оставила на плите дочь. Ну вот, и тут не успела! Что за напасть!

— Где ты была?

— Ездила по делам, — ответила Женька, переобуваясь в шлепанцы.

— По каким это делам? Небось по мужикам отправилась?

— Мама! Антошка рядом!

— А что Антошка?! Он уже взрослый парень! Пусть смотрит на тебя, бесстыдницу, может быть, хоть тогда у тебя в голове что-то в нужную сторону сместится! Вместо того чтоб деньги зарабатывать, она, как блудливая кошка, себе приключения на причинное место ищет! В доме скоро шаром покати будет, а ей хоть бы хны! Развратница!

— Хватит! — рявкнула Женька, которую достал этот бесконечный обвинительный монолог. — Если уж так хочешь знать, мне только что предложили заработать пятьсот тысяч!

— За что это? — подозрительно осведомилась мать, на всякий случай отставив в сторону сковородку с шипящими на ней котлетами.

— Не важно за что. За съемки.

— Ну и?

— Что — и?! Отказалась я, понятно?!

— Ну и дура! — Мать вновь взялась за сковородку и ловко перевернула прожаренную котлетку на другой бок. — Такие деньги на дороге не валяются.

— Да ты хоть знаешь, что мне за них пришлось бы делать?

— Голой сниматься? — предположил Антошка, внимательно следящий за разговором.

— И это тоже! Если придется!

— А ты, часом, на солнце не перегрелась? — заметила мать. — Чтоб такие деньжищи и всего за месяц поиметь, тут мало голой задницей крутить! И без тебя таких бесстыдниц вагон и маленькая тележка наберется. Сдается мне, сочиняешь ты!

— А вот и нет! — Женька шлепнула об стол газетой. — Не веришь, так возьми и почитай!

Ради такого случая достав из кармана очки, мать потянулась за газетой. Долго и вдумчиво читала объявление, потом неуверенно спросила:

— Хочешь сказать, вот именно за это такие деньжищи и обещают?

— Да! Помнишь Альбину — подружку мою школьную? Она там ведущей будет. Собственно, я к ней на встречу и ездила. Это она мне газету дала и про миллион в случае выигрыша намекнула.

— А почему ты тогда говоришь про пятьсот тысяч? Или это налоги такие огромные? — ужаснулась мать. — Так миллион или полмиллиона?

— Да нет же, налоги тут ни при чем. Просто Альбине тоже подзаработать хочется. Она протолкнет меня в программу, а я должна буду за это поделиться своим выигрышем, — хмуро сообщила Женька.

— Вот щучка! А шкурка не облезет от такой жадности? Впрочем, с другой стороны, время сейчас такое. Не подмажешь — не подъедешь. А пятьсот тысяч лучше, чем ничего. Уже придумала, и чем завтра поедешь? Не вздумай джинсы напялить, тебя, голодранку, тогда и на порог студии не пустят! Платье и только платье!..

— Мать, тормози! А кто тебе сказал, что я на это соглашусь? Ты хоть представляешь, что мне, да и тебе с Антошкой придется в итоге вынести за этот месяц? Нас будут как букашек под микроскопом изучать! А потом тысячи праведников-телезрителей с превеликим удовольствием начнут нас тыкать носом в то, что мы ради денег опустились до уровня базарного быдла! И как ты соседям после этого в глаза смотреть сможешь?

— А мне начхать на соседей. Завидно — пусть завидуют молча! — парировала мать. — А в квартире давно пора ремонт сделать. Да и Антошке гардеробчик обновить, парень же не по дням, а по часам растет! Впрочем, тебе ведь на это наплевать, ты только о себе и думаешь! «Ах, на меня по телевизору всякие придурки пялиться будут!» Какие нежности! А ты гордость-то подальше спрячь, зубы стисни — и терпи! Пятьсот тысяч — это же… это же… Мне за эти деньги больше четырех лет пахать придется! А тут всего лишь месяц!

— Но тебе ведь тоже сниматься придется! И Антошке тоже! Ладно ты меня ни в грош не ценишь, но сама подумай: вам-то каково придется? И учти: вы должны будете вести себя так, будто ни о чем не догадываетесь! Иначе не видать выигрыша, как своих ушей!