Галина Куликова - Каникулы для взрослых

– Я тебя ненавижу!

– Да ладно тебе. Сколько раз ты принималась меня ненавидеть, я уж со счету сбилась. И всегда прощаешь, потому что я оказываюсь права на все сто. Слушай, а шансы у тебя есть? – спросила Нателла с любопытством.

– Иди, знаешь, куда?! И не вздумай мне перезванивать, трубку я не возьму!

Разгневанная, с красными щеками, Варя ворвалась в отель, не зная, куда бежать и что делать. Эмоции распирали ее. Это Глеб во всем виноват! Если бы она не побежала от него прятаться… Нет, она сама виновата. Почему она побежала прятаться?! Что ей стоило рявкнуть на него и запереться у себя? Слабовольная, малодушная…

Завернув к лифту, Варя охнула и прижала руку к груди. Прямо перед ней стоял Ярослав. Выглядел он чужим. Лифт как раз подъехал, раздвинув двери. Варя рванулась вперед, но Ярослав резко повернулся к ней и бросил:

– Если ты поедешь, не поеду я.

– Но почему?! – воскликнула Варя. – Что я такого сделала? Давай обо всем поговорим. Нам надо поговорить!

– Это тебе надо со мной поговорить. А я с тобой разговаривать точно не хочу. Не хочу и не буду. И ты меня не заставишь! Слушать душераздирающие истории о твоих похождениях я не намерен. Ты ведь намылилась поведать, почему тебя не было ночью в номере, верно? Как неведомые злые силы подстроили все так, что ты просто вынуждена была оставить теплую постель и скитаться по гостинице? Где ты, говоришь, ночевала? У Куперовича? Очень, очень занятно.

– Если бы ты меня выслушал…

– Воображаю, что будет, если я соглашусь тебя слушать. Сначала ты навешаешь мне лапши на уши, а потом приведешь Куперовича и еще парочку аборигенов для подтверждения собственного алиби. Я знаю, что ты любишь каждое свое слово подкреплять доказательствами! Не понимаю только одного: почему тебе все помогают?!

– Потому что я милая и добрая, – пробормотала Варя и снова попыталась воззвать к его здравому смыслу. – Послушай, Ярослав, но ведь рано или поздно мы все равно должны будем поговорить!

– Пусть лучше поздно, – ответил он, оглянувшись.

Лифт, вызванный кем-то наверх, загудел и уехал, тихо пощелкивая.

– Это какая-то глупая поза. – Варя уже не на шутку рассердилась. Однако Ярослав не реагировал на это совершенно.

– Думай, как хочешь.

Он был холодным, как сталактит. Неприступным. Варе вдруг стало так обидно! Обида стояла в груди, словно кол, стало трудно даже дышать, не то чтобы говорить. Она развернулась и пошла прочь, чувствуя, что нижняя губа предательски дрожит. Ярослав ее не окликнул и не стал догонять. Кажется, его решение разорвать с ней дружеские доверительные отношения было окончательным и бесповоротным.

«Ну вот, опять слезы! – подумала Варя. – Я не хочу плакать. Я хочу добиться своего. Но как это сделать?»

Она достала платок и прошла через холл, уткнувшись в него носом. Не очень-то приятно, когда на тебя смотрят сочувственно или удивленно. А вот на улице, за любимой колонной, можно было дать слезам волю. «Поплачь, поплачь, станет легче, – сказала сама себе Варя мамиными словами. – Поплачь, освободи душу, а подумаешь обо всем потом». И она поплакала всласть. Слезы свободно текли по ее щекам, и мороз ничего не мог с ними поделать – такими они были горячими.

Она промочила целую упаковку бумажных салфеток, и тут вдруг Ярослав появился снова – он вышел из дверей отеля на улицу с фотоаппаратом в руках. Не дав себе времени подумать, Варя выскользнула из-за колонны и через секунду возникла перед ним.

– Не могу поверить! – воскликнула она гневно и встала у него на пути, расправив плечи. – Ты наговорил мне гадостей и после этого собираешься идти гулять и делать снимки на память?!

– Да, представь себе. – Ярослав смотрел на нее с невероятным равнодушием.

Кажется, ее заплаканное лицо и красный нос не произвели на него особого впечатления. Но Варя не могла поверить, что это всерьез. После всего, что она сегодня узнала от сослуживцев… После всего того, что она почувствовала и пережила сама! Да ведь он просто ревнует ее к Глебу! А раз есть ревность, есть и другие чувства. Именно к этим другим чувствам она взывала, пытаясь заставить Ярослава выслушать ее. Ей так хотелось все ему объяснить! А еще больше хотелось, чтобы он вдруг дрогнул, обнял ее и прижал ее к своей груди. Боже мой, прижаться щекой к груди Ярослава! Это было бы так чудесно… Варя задрожала от одной мысли об этом.

Однако Ярослав был вовсе не намерен прижимать ее к груди, целовать в макушку, утирать ее слезы и принимать какие бы то ни было объяснения. Он разозлился и обиделся жестоко, насмерть, и не собирался уступать только потому, что Варя расплакалась.

– Я тебя никуда не пущу! – заявила она, подбоченившись. – И не смотри на меня, как удав на кролика.

– Ты выглядишь смешно, – двинул бровью Ярослав.

– Ну и пусть, мне все равно. Важней нашего разговора сейчас не может быть ничего на свете!

– Извини, но ты ошибаешься.

Ярослав посмотрел куда-то поверх ее головы и помахал рукой. Варя тотчас обернулась и увидела, что в их сторону движется солидный господин с седыми усами и с тростью в руках. «Ну вот, – обреченно подумала Варя. – Все мои надежды прахом. Наверняка это какой-нибудь давний знакомый Ярослава или деловой партнер. Если я буду упорствовать, то поставлю собственного босса в неудобное положение. Нет, разумеется, я никогда этого не сделаю. Значит, я снова потерпела поражение».

Это действительно выглядело как поражение. Ярослав просто обогнул ее, словно столб, и пошел навстречу своему гостю. Раздались приветственные возгласы, и мужчины обменялись крепким рукопожатием. После чего, оживленно переговариваясь на немецком, двинулись прочь от отеля. Варя некоторое время смотрела им вслед, а потом обреченно побрела по тротуару вслед за ними. Думать всегда лучше на ходу. Да уж, судя по всему, ей предстоит непростая задачка. Ярослав вряд ли остынет. Ревность – чувство, подогреваемое адским огнем. И рассчитывать на ее естественное угасание так же глупо, как надеяться на то, что в аду закончатся дрова. Нет, Ярослава придется изо всех сил убеждать в том, что она не уступила Глебу и не провела с ним всю ночь.

Незаметно для себя Варя ускорила шаг и теперь шла за Ярославом и его спутником буквально по пятам. И вдруг позади нее раздался знакомый голос:

– Тучина! Погоди, не разгоняйся.

Варю догонял Ружейников.

– Не разгоняюсь, – злобно бросила она, притормозив и дождавшись, пока он подойдет.

– Можешь сказать, что случилось? – спросил он, хмуря брови.

– Ярослав не захотел со мной разговаривать! Он думает, что я провела ночь с Глебом.

Ружейников присвистнул:

– И ты не смогла его переубедить?

– Не смогла, – пробормотала она. – Он, оказывается, стучался в мой номер ночью…