Даниэла Стил - Возраст любви

— Хочешь попробовать еще разок? — так же шепотом отозвалась Аманда, и Джек страдальчески закатил глаза.

Но когда Аманду вызвали в смотровую — Джек, разумеется, пошел вместе с ней — и акушерка дала ему стетоскоп, чтобы послушать сердце малыша, лицо Джека сразу стало другим. То, что он испытывал в эти минуты, не поддавалось описанию. До этого момента младенец оставался для него чистой воды абстракцией, но стоило ему только услышать негромкое «тук‑тук‑тук» маленького сердца, как абстракция превратилась в реальность, и у Джека на глазах выступили слезы.

— Это мой внук! — сказал он, быть может, чуточку слишком громко, поскольку стетоскоп в ушах заглушал все звуки, и Джек невольно напрягал связки, чтобы расслышать собственный голос.

— Внук? — удивилась акушерка. — Разве это ваш отец? — спросила она у Аманды. — Я думала, вы пришли с мужем…

— Мой муж умер полтора года назад, — поспешно ответила Аманда первое, что пришло ей в голову. — Собственно говоря, мы…

Она замялась, но дальнейших объяснений не потребовалось. Акушерка привыкла иметь дело с обитателями Беверли‑Хиллз и знала, что эти люди отличаются некоторой эксцентричностью.

Осмотр еще раз подтвердил, что ребенок вполне здоров и развивается нормально, и на обратном пути Джек говорил только о нем.

— В следующий раз нам надо взять с собой Джен и Пола, пусть они тоже послушают, как бьется это маленькое сердечко, — сказал он, и Аманда кивнула. Она была очень довольна, что Джек проникся к ребенку такой любовью.

Начиная с сегодняшнего дня она должна была посещать врача почти каждую неделю. Акушерка продолжала считать, что угроза преждевременных родов остается актуальной, и Джек был вполне с ней согласен.

— У тебя просто чудовищное пузо, — сказал он Аманде. — Я не помню, чтобы мои дети были такими большими…

Впрочем, Аманда была гораздо стройнее Барбары, — возможно, именно поэтому ее живот казался таким большим.

Но самым серьезным испытанием для Джека оказались курсы молодых родителей, которые они начали посещать с пятнадцатого августа. В их группе было около двенадцати супружеских пар. Эти молодые люди, одетые в шорты и яркие гавайские рубашки, в самых живописных позах расположились на полу конференц‑зала лечебницы «Синайский Кедр» и, судя по всему, чувствовали себя совершенно свободно. На Джека, приехавшего на первое занятие сразу после важных деловых переговоров и одетого по этому случаю в дорогой светло‑бежевый костюм от Бриони, эти люди посмотрели как на пришельца с другой планеты. Среди них Джек сразу ощутил себя белой вороной и, наверное, сбежал бы, если бы не Аманда, которая уже была там и ждала его. Она была одета в белые шорты, сандалии и огромную розовую майку, однако, несмотря на это, она все равно выглядела как фотомодель. И молодые парни и девицы, скучавшие в ожидании, пока их просветят относительно тайн материнства и отцовской ответственности, поглядывали на нее с невольным уважением. На взгляд Джека, все они были слишком молоды, чтобы узнать в Аманде суперзвезду, которой она была двадцать пять лет назад, однако факт оставался фактом: ее превосходство они признавали безоговорочно.

Джек тоже пытался держаться со спокойным достоинством, однако ему это плохо удавалось. На улице было настоящее пекло, и он весь взмок, пока добрался от «Джулии» до лечебницы. Лицо его раскраснелось, волосы торчали в разные стороны, а по лицу стекал пот, так что Джеку оставалось только надеяться, что на него упадет хотя бы отсвет благородного спокойствия и величия, которые излучала Аманда.

— Прости, дорогая, я чуть не опоздал, — извинился Джек, вытирая лицо большим носовым платком. — Но мне никак не удавалось выгнать этих парижских портняжек, пришлось звать на помощь Глэдди. Я уж думал, что они собираются ночевать в моем кабинете, но, к счастью, они все‑таки сняли номер в отеле.

— Ничего страшного, занятие еще не началось, — успокоила его Аманда. — Так что ты ничего не пропустил.

Джек растерянно огляделся по сторонам и, не найдя ничего похожего на стул, с кряхтеньем опустился на пол рядом с ней.

— Что это? — с тревогой спросил он, показывая пальцем на развешанные по стенам красочные плакаты, на которых были изображены различные стадии раскрытия маточного зева.

— Это? — Аманда равнодушно зевнула. — Это шейка матки. В раскрытом состоянии. Пусть это тебя не волнует…

— Это не опасно? — снова спросил Джек, чувствуя, как его охватывает ужас. Рождение своих двух детей он встретил в баре, где напился с друзьями до полного бесчувствия. Впрочем, в те времена от отцов не требовалось никаких специальных знаний. Единственной их обязанностью было явиться на следующий день с цветами. О том, что мужчина может присутствовать при родах, тогда еще никто и слыхом не слыхивал.

Аманда снова зевнула:

— Нет, это только естественно.

Немного успокоившись, Джек принялся оглядывать присутствующих. Его уже не так шокировало, что остальные «молодые родители» действительно были молоды — не старше его детей. К этому он уже успел привыкнуть. Но когда пришла инструкторша и лекция началась, Джек был по‑настоящему потрясен натуралистическими фотографиями и жутковатыми схемами, которые им показывали. В конце занятия был обещан еще какой‑то учебный фильм, но о нем Джек старался не думать.

Единственной темой, которая не только показалась ему доступной пониманию нормальных людей, но и заинтересовала, были упражнения, которые он должен был проделывать вместе с Амандой. Правда, в изложении инструкторши они напоминали позы из «Кама‑сутры», однако, несмотря на свое смущение, Джек вполне разобрался не только в том, как он должен держать свою «жену» за ноги, но и зачем. Как он понял, во время родов главное — правильно дышать, и тогда все будет не так страшно. Стараясь, чтобы Аманда ничего не заметила, он потихоньку попробовал дышать так, как советовала инструкторша, и ему это удалось.

Но не успел он порадоваться за себя и за Аманду, как речь зашла о чем‑то весьма болезненном, что инструкторша называла «изгнанием плода».

— А это еще что за штука? — спросил Джек у Аманды, когда инструкторша произнесла это жутковатое сочетание в шестой раз, но спросил слишком громко. Инструкторша услышала.

— Это самая трудная часть родов, мистер, — пояснила она. — Период изгнания плода длится от полного раскрытия маточного зева, — тут она указала на самую страшную таблицу на стене, — до тех пор, пока ребенок не родится. Ощущения при этом примерно такие, — инструкторша улыбнулась садистской улыбкой, — словно вы пытаетесь натянуть верхнюю губу на затылок.

И она перешла к следующей теме, но Джек ее уже не слушал.