Людмила Леонидова - Отыскать любовь среди холода

— Вызов поступил от гражданки, — сержант заглянул в бумажку, — Горюновой И.И. по поводу сына.

— Нашим зрителям будет интересно узнать, в чем дело?

— Она считала, что Костецкая Дарья увлекла ее малолетнего сына… Так и написала в заявлении.

— Хоть наш канал и не уподобляется «желтой прессе», все же сколько лет сыну гражданки Горюновой?

— Девятнадцать.

— Вполне зрелый, совершеннолетний возраст, — разочарованно протянула девушка.

— Горюнова считала, что Дарья Костецкая затащила ее сына в квартиру по улице, — сержант опять стал читать свою запись, — Любомирова, дом пять, подъезд шестой, где расположен бордель, куда специально привлекаются молодые девушки и молодые юноши для занятий сексом.

— Значит, вы там побывали?

— Да.

— И все проверили?

— Да.

— Подтвердились ли ее предположения?

— Ну, как сказать. Там без регистрации проживала гражданка Ольга Соболева. И все вокруг соответствовало.

— Что?

— На полу горели свечи и…

— А гражданка Костецкая Дарья как там оказалась без мужа?

— Я не спросил.

— Почему?

— Не положено.

— Спасибо большое за интервью.

Перед вами был Артем Завьялов, сержант тридцать второго отделения милиции».

После этого большая фотография Маши снова заняла весь экран. Голос корреспондентки приобрел силу.

— Уважаемые телезрители, наш канал продолжает прямую трансляцию с места событий. Во время интервью сержанта Завьялова нам позвонили из детской городской больницы номер шесть, из приемного покоя, и сообщили, что туда водитель грузовика, вырвавшийся из пробки, доставил девочку, похожую на Машу. Женщине, попросившей его срочно завезти ребенка в больницу, в кабине не было места, там ехал экспедитор, который не мог оставить груз без присмотра. Женщина назвала фамилию врача, которому просила передать ребенка.

Главврач больницы номер шесть после долгих пререканий согласился прокомментировать события.

На экране появился седой разъяренный мужчина в зеленой робе врача-хирурга.

— Я возмущен, что телевидение делает фарс из болезни малютки.

— Ребенок болен? — не растерялась журналистка.

— Любой ребенок, даже временно потерявший контакт с близкими, находится в глубоком стрессе. Девочка не исключение, ей необходим покой.

— У вас работает врач, которому просили передать ребенка на лечение, и как его фамилия?

— Этот, с позволения сказать, врач уволен лично мною несколько дней назад.

— За что?

— За употребление наркотиков. Его фамилию вы можете прочесть в приказе, вывешенном на доске распоряжений.

— Кто-нибудь предъявлял права на ребенка, приезжал за ним?

— Я, как главврач, руководящий этой больницей более сорока лет, заявляю, что ни правоохранительным органам, ни другим посторонним людям ребенка не выдам.

— Кто же может получить ребенка? — елейным голосом поинтересовалась корреспондентка. — И что, милиция уже настаивала на его выдаче?

— Ребенок будет выдан только родителям или органам социальной опеки при предъявлении соответствующих документов. — Седовласый человек сердито тряхнул головой и закрыл объектив рукой.

Девушка с экрана продолжала что-то говорить, но у меня разрывался телефон.

Звонила Алена.

— Наташа, я смотрю телевизор. Это все правда?

— Правда. Украли Машу.

— Наташ, ты слышала сообщение об Островском?

— Да.

— Что происходит? Сергей и Даша не попали в аварию?

— Нет.

— А Костя, с ним тоже что-то другое, не то, что я думала?

Я не отозвалась.

— Наташа, ты должна мне сказать правду. Что-то происходит вокруг, я как дура…

— А я как умная, у меня… понимаешь, из моего дома выкрали девочку, как мне ее вернуть? — Мой голос сорвался на плач.

— Наташа, я тебе помогу. Приезжай, поедем в больницу.

— Там и корреспондентов, и милицию послали куда подальше.

— Меня не пошлют. Ты же знаешь, я слов на ветер не бросаю…

— Хорошо, только позвоню Джеку.

— Никому не звони, приезжай ко мне в банк.

— Пробки на дороге.

— Уже нет.

— Хорошо.

— Тетя Дуся, я еду за Машей.

— Я с тобой.

— Нет.

— Кто тебя отвезет? Я Дане позвоню, он мигом.

— Нет-нет, никакой милиции.

— Он не милиция, он ГАИ. Ты ехать будешь целый день.

Я поразмыслила и согласилась на помощь.

Даня оказался коренастым человеком лет сорока, преисполненным ответственности. Чувствовалось, что он переживал за мать. Его машина со спецсигналом домчала нас, как правительственный кортеж. Все расступались.

Алена, увидев меня через двадцать минут, всплеснула руками:

— Вертолетом?

— Ракетой.

— Поехали.

Мы вышли на улицу, и она усадила меня в свою «вольво».

Неожиданно приковыляла тетя Дуся.

— Я с вами.

— Это кто?

— Няня.

— Садитесь, — махнула рукой Алена.

— Даня срочно уехал, обнаружили владельца «тойоты», — всю дорогу до больницы рассказывала тетя Дуся. — Когда пробка стала рассасываться, к брошенной машине подошел человек и предъявил милиции документы на автомобиль, заявил, что угнали. Ему разрешили ее забрать, но Дане он показался подозрительным, и за ним решили последить.

Тетю Дусю в свете последних событий можно назначать следователем по особо важным делам. Теперь она уже не промахнется!

До детской больницы доехали быстро. К вечеру улицы пустели.

— Эй, охрана, — Алена вышла из «вольво», — прессу пустите! — Набросив куртку с капюшоном на дорогой костюм, она вполне могла сойти за журналистку.

Молодой парень в камуфляжной форме, взглянув на Алену, заулыбался.

— Я бы, барышня, с удовольствием, но сегодня главврач приказал строго-настрого вашего брата, журналиста…

— Я совсем даже не брат, а сестра. — Алена приблизилась к охраннику и, приоткрыв влажный рот, хлопнула ресницами.

— Ну что с тобой поделаешь, сестричка. — Охранник облизнулся.

— Спасибо, братик.

В приемном покое было пусто.

— Пошли, не останавливайся, — скомандовала Алена, и мы промчались по коридору.

— Где кабинет заведующего? — спросила она на ходу санитара.

Тот тоже уставился на Алену, как охранник, и, словно онемевший, показал рукой на дверь.

— Здравствуйте. — Алена уверенно толкнула дверь кабинета и протянула руку человеку, сидевшему за столом. Им оказался мужчина, крепкого телосложения, средних лет, с добрыми отзывчивыми глазами.

— Вы кто?

Я первой решила принять удар.

— Я, — мне показалось, что мой голос звучал, как у овцы, — я родственница Маши Костецкой.

— А я няня, — твердо произнесла тетя Дуся, — это у меня сегодня украли ребенка.

— А вы? — Заведующий перевел взгляд на Алену.

— А я сопровождающее их лицо.

— Очень красивое лицо, — с иронией прокомментировал заведующий. — И что вы от меня хотите?