Маша Трауб - Любовная аритмия

Они не виделись с Артемом. Созванивались. Он дежурно спрашивал, как дела. Она отвечала «нормально». Больше говорить было не о чем. Когда она, еще слабая и бледная после болезни, позвонила и предложила встретиться, он обрадовался. Она тоже очень хотела его видеть – просто попить кофе и поговорить.

– Подъезжай ко мне, рядом с офисом есть хорошее кафе, позвони, когда будешь рядом, – сказал он.

Наверное, тогда она впервые на него разозлилась по-настоящему. Желание его видеть пропало сразу же. Она перезвонила и сказала, что никуда не поедет.

– Почему? – удивился Артем.

– Не могу, – ответила она и бросила трубку.

– Почему я всегда должен чувствовать себя виноватым? В чем я провинился? – спросил он, когда она опять позвонила.

– Я хочу тебя видеть, очень, просто еще после болезни не оклемалась, а ты опять делаешь так, как тебе удобнее, – пыталась объяснить Артему Таня.

– Я не хотел тебя обидеть. Рядом с нашим офисом действительно открылась хорошая кофейня. Ты могла мне просто объяснить, сказать. Я же не телепат. Я не могу угадывать, что ты хочешь в данный момент.

Таня слушала его и думала о том, что ни он, ни она больше не выбегали на улицу под выдуманным предлогом, чтобы услышать друг друга, хотя созванивались последний раз час назад. Они больше не дергались от телефонных звонков, не неслись сломя голову навстречу друг другу. Они могли друг без друга прожить.

Когда Татьяне хотелось услышать Артема и поговорить так, как раньше, она смотрела на телефон и мысленно с ним разговаривала. Рассказывала про Мусю, про то, что хочет выйти на работу, что дико болит голова, уже целыми днями, и таблетки не помогают совсем, что теркой расцарапала себя пальцы и теперь больно мыть посуду. Она советовалась, задавала вопросы и сама же на них отвечала. Проговоренные страхи уже не казались страхами. Проблемы укладывались в голове по полочкам, и находилось решение. Она не могла слышать его голос, зато могла на мгновение закрыть глаза и представить его рядом – как будто он сидит с ней на краю песочницы, смотрит, как Муся лепит куличики, и слушает, кивает, отвечает.

В реальных разговорах она говорила, что у нее все хорошо, спрашивала, как его дела. Обычные бессмысленные фразы.

Только однажды она перепутала реальность с вымыслом. Он спросил, как дела, а она зачем-то начала рассказывать про свою мигрень, про то, что собирается на собеседование, а еще мама, к которой надо все-таки съездить… И ей самой надо к врачу давно… Вывалила все в одну кучу. Все события и переживания за несколько дней.

– Что ты несешь? – удивленно спросил он.

Это «несешь» вернуло ее в реальность, поставило на ноги.

– Я не несу, – ответила она, – я рассказываю. Ты спросил, как мои дела, я тебе ответила.

– Что ты валишь в одну кучу? – раздраженно сказал он. – Какая мама? Какой врач? У кого что болит?

– Прости, я не хотела тебя нагружать.

С тех пор она следила за тем, что говорила. Впрочем, это было привычнее. Она и Максу ничего не рассказывала.

Из-за ставших редкими встреч и дурацких разговоров по мобильному Таня возненавидела телефон. Непроизвольно, на подсознательном уровне, забывала его то дома, то в сумке коляски. Не включала звук.

Она стала разговаривать с Мусей – рассказывала, что ей плохо, одиноко и даже она, Муся, не спасает от тоски. Что сердце ноет, очень грустно и к врачу надо, но страшно. Муся улыбалась и грызла грязную лопатку. Малышка была лучшим слушателем и советчиком.

– Мусь, что мне делать, а? – спрашивала Татьяна.

– М-м-м, – отвечала Муся и показывала на свой памперс.

– Да, киска, сейчас поменяю. Мусечка, девочка моя, я так тебя люблю, – обнимала Татьяна дочь.

Муся протягивала ручки и укладывалась головкой на плечо.

– Муся, все же будет хорошо? Правда? Я же буду счастливой?

– А-а-а, – отзывалась Муся и просила поиграть в «ладушки».

С Артемом Татьяна старалась быть веселой, легкой и свободной – как будто у нее нет ни Муси, ни мужа, ни проблем.

– Ты меня совсем не слушаешь, – обиженно говорил Артем, рассказывая про выставку каких-то знаменитых художников, фамилии которых она даже никогда не слышала.

– Слушаю, и что?

– Тебе не интересно, – окончательно обижался он.

– Очень интересно. Рассказывай. Ты так интересно рассказываешь!

Таня его совершенно не слышала, это было правдой. Ее куда больше беспокоил Мусин дерматит, не пойми откуда появившийся – то ли от детского фруктового пюре, то ли от молока. Она хотела спросить Артема, что он на этот счет думает, но по привычке промолчала. Он рассказывал про выставку, про то, как художник выпил лишнего.

– А ты любишь современное искусство? – вдруг спросил он.

– Что? – не сразу включилась Татьяна.

– Искусство. Современное.

– Не знаю, – растерялась она. – Я не очень разбираюсь… А ты?

– Не люблю, – резко ответил Артем и еще полчаса объяснял, почему именно.

– Да, да, – кивала Таня, мысленно приходя к выводу, что все-таки не надо давать Мусе фруктовое пюре из банок. – Я тоже не люблю.

Она не заметила, как начала ему врать.

– Ты можешь завтра ко мне приехать? – спросил Артем.

– Завтра? Нет, завтра точно нет, – ответила Таня. – День сумасшедший будет, очень тяжелый. У меня врач Мусе прививку приедет делать, еще опять нужно на собеседование по поводу работы.

– Ладно, тогда сама звони, когда освободишься, – сказал он.

Таня посмотрела в ежедневник.

Прививку Мусе сделали вчера, и вчера же она мысленно рассказала Артему, что у Муси шишка на попе, что надо втирать мазь, а малышке больно, что сама чуть не умерла от страха, когда держала ее. Что врач выписала таблетки от головной боли для нее, но они со снотворным эффектом. Она их не пьет, потому что боится не углядеть за Мусей.

Вчера же Таня призналась самой себе, что голова у нее не болит только тогда, когда она с Артемом. И весь вечер после него. И засыпает она сразу, и спит спокойно. И когда он к ней прикасается, удары молоточка в виске сразу прекращаются, и хотя бы ради этого можно многое отдать. «Я готова кинуться к тебе в любой момент, тогда, когда ты скажешь. Я боюсь показаться навязчивой, боюсь задушить тебя своей любовью, боюсь, что тебе не нужны такие сильные чувства, не нужна я со своими обычными банальными страхами и заботами», – шептала она, не зная, как вернуть те чувства, ту открытость и откровенность, которые были у них вначале.

– Я завтра буду гулять с Мусей. Хочешь, присоединяйся, – предложила Таня.

– Здорово! – обрадовался Артем.

Таня никогда так не одевалась на прогулку. Нарядила Мусю в красивое пальто, сама накрасила ресницы и повязала шарф.

Она шла по аллеям и вспоминала, как тогда, на тропинке, когда совсем не ждала, встретила его. Думала, а вдруг сейчас произойдет то же самое – он будет идти им навстречу, а потом они станут катать Мусю с горки.