Вера Копейко - Доверься, он твой

Эти мысли Вадим никогда не обратил бы в слова и, уж конечно, не произнес бы при Катерине. Но мысли тем и хороши, что их не читают другие.

Впрочем, Катерину тоже можно понять, продолжал он рассуждать сам с собой. Она не слишком откровенна, но ему ясно: муж сбежал, когда ее мать заболела и брат, еще мальчик, остался у нее на руках.

Вадим ехал на Таганку, где в недлинном переулке прикорнул на несколько веков небольшой особнячок. На нем нет вывески, но владелец называет его "клуб-не-для-всех".

По субботам там собираются любители настоящих сигар. Вадим отправился туда своим ходом, чтобы позволить себе получить удовольствие еще и от кубинского рома. Дмитрий Сергеевич Микульцев, хозяин клуба, сказал, что приплыла новая партия. Она требует пристального внимания.

Вообще-то он не из круга Дмитрия Сергеевича, да и по возрасту неблизок. Между ними десятилетия, а такая разница предполагает, что младший смотрит в рот старшему, ловит каждое слово и молчит. Вадим привык смотреть в рот только рыбкам, которые подплывают к окошку батискафа и делают вид, будто собираются попробовать на вкус обшивку.

Вадим не раз спрашивал себя: для чего Дмитрию Сергеевичу их знакомство? Оно произошло в то время, когда о подобных клубах мало кто думал. Для большинства понятие "клуб" сводилось к представлению об "очаге культуры" из прошлого — с лекциями и кино. Он-то знал, что бывают другие — ему повезло, — сразу после географического факультета попал на экспедиционный корабль и отправился в кругосветку. Почти год пробыл в морях, ступал на разные берега. А когда приплыл — удивился: "Где это я?" Клетчатые сумки, палатки, прилавки, скатки ковров, туго перевязанные льняными бечевками и обмотанные широким коричневым иностранным скотчем — для прочности. Рекламные листовки, пыль, грязь… Москва походила на сайгонский рынок. Он гулял по нему и даже купил там перочинный бронзовый нож.

Вадим вошел в вагон. Окинул взглядом сидящих, потом стоящих. Какие… незнакомые люди, удивился он. Давно не катался в подземке. Притиснулся к стене вагона, снова огляделся. А ведь среди них почти нет москвичей, догадался он. Приезжие, уставшие, озабоченные. Он тоже ловил на себе взгляды: что за птица?

"Птица" была одета в серый, в тонкую полоску, костюм, поверх — черное пальто чуть ниже колен, из-под серого шелкового шарфа выглядывал узел полосатого красно-белого галстука. Черные ботинки, с печалью заметил Вадим, бросив взгляд на скругленные носки, утратили блеск, наведенный дома. Но даже без него они явно раздражали разномастные кроссовки.

Накануне он подстригся, короткий ежик с серебристым отливом мастер точно вымерил — девять миллиметров.

Надо было взять такси, мелькнула мысль, но Вадим отмахнулся от нее. Дмитрий Сергеевич говорил с ним каким-то особенным голосом. Просил приехать вовремя, потому что готов сказать ему нечто важное. А если опоздает, загадочно добавил он, то всяко может быть. Перегорит — передумает. Лучше из клуба он вернется домой на такси, решил Вадим.

С Дмитрием Сергеевичем он встретился после экспедиции на Кубу, где он изучал поверхность морского дна. Искал признаки, которые указывали бы на причины и на время возникновения тайфунов и цунами. А когда пришло время уезжать в Москву, сотрудник посольства попросил положить в багаж две коробки сигар. Вадим не знал, что можно провозить только двадцать шесть штук, а в коробке — двадцать восемь. Он уложил их вместе с оборудованием. А когда отдал посылку Микульцеву, тот предложил заходить в его клуб в любое время.

Вадим пробовал курить в седьмом классе, но организм воспротивился, не пошло. На Кубе его угостили не просто отличной сигарой, а умением получать удовольствие от процесса. Позднее Дмитрий Сергеевич предложил соединить сигарокурение с глотком настоящего кубинского рома.

Теперь, попадая в страны, где делают сигары, Вадим привозил клубу подарок, отчего, как он думал, его членство, которое ему нравилось, становилось более надежным.

Но, как многие ошибаются в причине и следствии, Вадим тоже был весьма далек от истины.

От метро он шел быстро, стрелки уличных часов торопили. Дмитрий Сергеевич таков — опоздай он, и на самом деле ничего не расскажет. Несмотря на уличный шум, Вадим отметил, что стук каблуков его черных ботинок стал чаще.

Наверняка сигарный учитель хочет удивить чем-то новым.

В прошлую командировку на Кубу Вадим побывал в самом известном табачном уголке — Вуэльто Абахо, о котором ему рассказывал Дмитрий Сергеевич. Ему показали, как происходит ферментация табачных листьев, как отбирают начинку для сигары. Как скручивают сигару и вживляют ленточку в ее гладкое тело. Никто не знает, почему именно это место самое лучшее на земле для табачного листа, но оно непревзойденное на самом деле.

Вадим пришел минута в минуту. Невидимые руки, протянутые из темноты тяжелых портьер, подхватили его пальто и тотчас исчезли.

— Вы успели. — Дмитрий Сергеевич тихо засмеялся, появляясь из боковой двери. — А я-то втайне надеялся, что опоздаете. Тогда все мое останется при мне. Э-эх! — вздохнул он нарочито шумно. — Что ж, сам наобещал. Значит, должен, — пробормотал он. — Пойдемте.

Вадим удивился: Дмитрий Сергеевич устремился не в кабинет, где они приватно курили сигары, а совсем в другую комнату. Неужели сегодня он хочет курить в большой компании?

Но он не спрашивал, а шел за ним. Ботинки ступали бесшумно, как будто не они только что отщелкивали дробь — асфальт на улице не по-весеннему сух, не по-московски чист. В особняке пол глух к ударам: всюду ковры и лохматые шкуры.

Внезапно Дмитрий Сергеевич обернулся, остановился. Вадим едва не налетел на него. Темные глаза хозяина смотрели в упор. В который раз он удивился их блеску — не по возрасту. Как будто внутри этого человека постоянно что-то горело, поддерживая высокий градус жизни. У стариков нет таких глаз, а этот человек по годам — "сильно подживший". Это странное определение он услышал от сына приятеля, подростка. Похоже, он составил его из двух — "поживший" и "подгоревший".

Дмитрий Сергеевич не двигался.

— Знаете, Вадим, с помощью чего легче всего управлять другими? — Вадим молчал. — С помощью чувства вины. — Он рассмеялся, отвернулся и пошел дальше.

Вадим ступал следом, Дмитрий Сергеевич ввел его в крошечную комнату.

— Какая маленькая! — не удержался Вадим. — И круглая. Не больше батискафа…

— Что ж, — хозяин засмеялся, — взгляд на мир каждого из нас — следствие опыта. А по мне — отличное место для тайных переговоров. — Он подмигнул. — Похожее я видел в старинной венецианской крепости, на Средиземном море. Там в давние времена рыцари, не опасаясь чужих ушей, обсуждали, какого купца и в каком месте удобнее перехватить с мешком золота. В общем-то благодаря им зародились банки, вы это знаете, верно?