Екатерина Вильмонт - Танцы с Варежкой

Он перекрестился с испугу.

— Надо же, как тебе повезло… Ой, прямо дрожь пробирает, как представлю себе… Убить эту сучку мало! Варька, бедная моя… — Он обнял ее, погладил по голове, поцеловал в макушку.

— Ну, я вижу ты в надежных руках. Все, я помчалась! — Катя чмокнула Диму в щеку, потрепала по плечу Варю. — Держись, подруга!

Вечером Варя играла спектакль. Играла лучше, чем когда бы то ни было.

— Молодчина! Настоящая артистка! — сказал ей Дима.

— Блин? — грустно улыбнулась Варя.

— Блин! Блин! Через полчасика поедем ужинать! Я тебя одну не оставлю, не бойся!

— Ты настоящий друг!

Варя скрылась в своей гримуборной, которую делила с актрисой, игравшей миссис Пирс, Елизаветой Викторовной Шитовой.

— Ты сегодня была хороша, — встретила ее Елизавета Викторовна. — Второй план появился, здорово!

— Спасибо вам! — растрогалась Варя, и у нее потекли слезы.

— Варь, ты чего?

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула Шитова. — Наверняка к тебе поклонник с цветами.

В дверях стоял Иван Константинович Пирогов с букетом роскошных красных роз.

— О! Что я говорила! — воскликнула Шитова. — Красная роза — эмблема любви! Я убегаю, пока!

— Варя, я смотрел спектакль! Вы были… У меня нет слов… особенно учитывая… то, что вам сегодня пришлось пережить… Примите мои поздравления, мой восторг… Варя, я самый большой болван во вселенной, из трех женщин вашей семьи выбрал самую… недостойную, разрушил все… причинил невероятную боль вашей матери… Но теперь я получил по заслугам… Варя, я сейчас скажу вам одну вещь, только дайте мне договорить, не перебивая… Я… когда впервые увидел вас, я понял… словом, я полюбил вас так, как никого и никогда, нет, молчите ради бога! Да… полюбил, сразу, но сам себе сказал — ты не имеешь права, ты недостоин этой женщины. И… я принял эту ситуацию, как данность — я недостоин вас, но люблю… люблю смиренно, издали… и мне было хорошо… с такой любовью к вам… А Марьяна со своим звериным чутьем все поняла… Но то, что я узнал сегодня… Я просто не мог не сказать вам все это! Варя, я ни на что не претендую, только позвольте мне служить вам… Ох, простите идиота, я был так восхищен и взволнован вашей игрой, что забыл о главном — Шевелев забрал свое заявление!

— Господи, Иван Константинович, спасибо вам огромное! — закричала Варя и на радостях обняла Пирогова. — Я так вам благодарна!

В дверях появился Дима.

— Что тут происходит? — насторожился он.

Пирогов смущенно высвободился из Вариных объятий.

— Я сообщил Варваре Леонидовне, что этот пакостный Шевелев забрал заявление.

— А! Это здорово! Добрый вечер! Варюшка, ты готова?

— Что ж, я все сказал, Варя. Мне пора…

— Но как вам удалось так быстро все уладить? — полюбопытствовал Дима.

— Я сделал ему предложение, от которого он ну никак не смог отказаться… — усмехнулся Пирогов. — И сразу позвонил Илье, так что семья уже в курсе. Варя, если что, я всегда к вашим услугам! Дмитрий Александрович, вы, как всегда, сегодня были неподражаемы! Всего хорошего!

Пирогов ушел.

— Варь, а ведь он в тебя влюблен…

— Ну и что?

— Он хороший мужик…

— Ты что, меня с ним сватаешь?

— Дура! — рассердился вдруг Дима. — Я просто констатирую факт!

— А! Дим, как ты думаешь, если Стас узнает, что ему помог Пирогов…

— Слушай, если ты можешь думать и говорить только о Стасе, то катись ко всем чертям! Я устал быть мокрой жилеткой для тебя! Дура набитая!

— Почему мокрой? — удивилась Варя, ничуть, впрочем, не удивившись всплеску злости.

— От твоих горючих слез, чертова кукла! Вали к своему Стасу, утирай ему пьяные сопли, а мне все это надоело хуже смерти! Нашла себе утешителя! Хватит с меня! — уже в голос орал Дима.

— Димочка, не кричи! — каким-то задушенным голосом взмолилась Варя из-за ширмы. — Только не уходи, не бросай меня одну!

— Тебя бросишь, как же! — проворчал он.

Варя вышла из-за ширмы и вдруг как подкошенная рухнула на пол. Дима не успел ее подхватить.

— Варька, что с тобой?

Она была без сознания.

Когда приехала «скорая», врач, средних лет замученная женщина, спросила:

— Сильные стрессы были?

— Да, ночью был сильнейший стресс. Скажите, доктор, это опасно?

Женщина глянула на Диму и расплылась в улыбке.

— Надо же, вы в жизни еще красивее, чем на экране… Будет жить ваша девушка. У нее, похоже, нервное переутомление, возможно, вегето-сосудистая дистония, этим многие артистки страдают, но, по-хорошему, надо бы в больницу, обследоваться…

— А без больницы никак? Она все равно сбежит, у нее завтра спектакль, а потом самолет в Рим…

— А вот наша больная и очнулась… Как вы себя чувствуете?

— Ничего, спасибо, нормально… — едва слышно прошелестела Варя.

— Вам бы следовало в больницу лечь, а то доиграетесь…

— Нет, что вы, мне же завтра…

— Ну хоть до завтрашнего вечера полежать в покое сможете?

— Да, конечно, обязательно! Вы мне какие-нибудь таблеточки выпишите, я все буду аккуратно принимать.

— Ну что с вами делать! Только подпишите отказ от госпитализации.

— Конечно, давайте, подпишу! Мне уже гораздо лучше, спасибо, доктор!

— Только вас нельзя сейчас оставлять одну. За вами есть кому присмотреть?

— Есть! — твердо ответил Дима. — Я отвезу тебя домой и останусь сколько нужно. Встать сможешь?

— Нет, Дима, я сама. Ты же кричал, что я чертова кукла, что надоела тебе хуже смерти.

— Мало ли что я кричал в запале…

Он помог ей встать, но тут откуда ни возьмись опять возник Пирогов.

— Что случилось? Мне сообщили, что Варе плохо. Врач был? Вы упали в обморок? Что сказал врач?

— Не беспокойтесь, Иван Константинович! — с едва заметной иронией произнес Дима. — Врач ничего страшного не сказал. Это просто реакция на криминальные замашки вашей супруги. Пройдет.

Пирогов побелел.

— Я предлагаю, — проглотив ком в горле, начал он, — сейчас же поехать в одно место… там замечательные специалисты по реабилитации, причем по быстрой реабилитации… все совершенно анонимно… И вам, Дмитрий Александрович, не мешало бы немного расслабиться… Друзья мои, поверьте, это наилучший выход. Там превосходно кормят, и вообще…

— Да нет, пожалуй, не стоит… — с сомнением проговорил Дима.

— Да вы гляньте, Варя совсем неживая! Всё, никакие возражения не принимаются! — вдруг совсем другим, не допускающим сопротивления тоном заявил Пирогов.

Дима и сам не мог понять, почему он вдруг подчинился…

На следующий день после обеда Варю с Димой, действительно отдохнувших и посвежевших, отвезли в Москву. По дороге Дима недоумевал:

— Черт побери, с чего это я вдруг согласился? Хотя, должен признать, чувствую себя помолодевшим. А ты?

— Что?

— Ты где витаешь, красавица? — добродушно усмехнулся Дима. — Что-то я раньше не замечал, что задумчивость — твоя подруга.