Екатерина Вильмонт - Артистка, блин!

— Минут десять.

Загримированная девушка ойкнула и убежала.

— Все слышала?

— Все!

— Ништяк, это неизбежно в нашем деле! Зависть, куда денешься! Садись, все успеем, Романыч с генеральным встречается. Будет через час.

— Черт, знала бы, успела бы Стаса завтраком покормить, как жалко…

— Ой, Варька, достанется вам! Так полоскать будут! Какая‑нибудь бывшая жена напишет в «Караване», какой он хам и мегаподонок и вообще… Только ты не верь, он отличный парень!

— Ты же сама меня им пугала! — со смехом напомнила Варя.

— Ну, он не сахарный вообще‑то. Но я тебе так скажу — если выбирать между Димой и Стасом, хотя Димка красавец невозможный, я бы выбрала Стаса!

— Почему?

— Понимаешь, на самом деле для жизни оба не годятся, артисты, но в Стасе мужика очень много, и играет он в основном настоящих мужиков, но это у него природное, я думаю, он и в жизни мужик, а Дима… он тебе любого мужика сыграет, а в жизни… черт его разберет.

— Дима хороший! Он друг. А Стас…

— Ой, Варька, с тобой вообще нельзя про Стаса говорить! У тебя такие глаза делаются… Умереть — не встать!

— Лиз, а кто эта девица?

— Какая девица? А, эта… Да так, лицо в толпе… Завистью так исходит, что ни фига у нее не выйдет. Как и у Макса, кстати.

— Да он же все время снимается…

— Скоро перестанет.

— По‑твоему, успеха только хорошие люди добиваются?

— Да нет… Просто у некоторых хватает ума играть в жизни хороших людей. А такое явное мерзавство…

— Хорошее слово — мерзавство! — улыбнулась Варя.

В гримерную заглянула Надежда Михайловна.

— Варежка, привет! Ты скоро?

— Ой, Надежда Михайловна! — обрадовалась Варя. — Как вы?

— Ты уже знаешь новости?

— Какие? — испугалась вдруг Варя.

— Руководство канала потребовало, чтобы линию Макса сохранили и, более того, довели до конца по первоначальному варианту.

— Да вы что! — воскликнула Лиза.

— Сеня пошел к генеральному ругаться…

— С ума сойти! Вот сволочуга! Просто мегаскотина!

Варя сейчас даже рта открыть не могла, Лиза не позволяла.

— Ну и эти канальи с канала тоже хороши! В какое положение Семена Романовича ставить! Мегасвинство!

— Ничего, он его при монтаже сократит до минимума! — улыбнулась Надежда Михайловна. — Надо знать Сеню! Только, девочки…

— Мы даже не могила! Мы целый склеп! — заверила ее Лиза.

— Лиза, ты прелесть! — засмеялась Надежда Михайловна.

— Ну вот, получайте вашу Марту!

— Спасибо, Лиза!

— Варежка, — Надежда Михайловна взяла Варю под руку. — Пойдем, что ли, кофе выпьем, боюсь, Сеня быстро не отделается! Ну, как тебе живется, детка?

— Как в сказке, хотя времени нет совсем, я Стаса уже два дня практически не видела… Но все равно!

В этот момент пришла эсэмэска. «Спасибо за кашу. Ты самое большое чудо в моей жизни».

— От него? — улыбнулась Надежда Михайловна.

Варя молча кивнула.

— Знаешь, ты очень понравилась его маме.

— Да? А папе не понравилась?

— Почему? Просто папе не очень‑то есть дело до семейной жизни сына, он весь в своей газете. Но Марина сказала, что ты очаровательная, и еще ей кажется, что ты на него положительно влияешь, вот!

— Ой, вы знаете, он такой… Он купил мне шляпку!

Варя рассказала о шляпке.

— А платье‑то какое к этой шляпке? Лучше бы костюм. А когда женитесь?

— Это пока секрет! Но вам я скажу! Мы никого, кроме вас с Семеном Романовичем и родителей Стаса, не зовем. Это будет свадебный завтрак…

— Завтрак?

— Именно! А потом мы улетим к маме. Надо же Стаса познакомить с Никитой…

— А мама твердо уверена, что не хочет приехать?

— Да! Кстати, вчера сестрица моя прорезалась. Впрочем, ну ее… Надежда Михайловна, миленькая, что же за пакости пишут в Интернете…

— Ты про ваш с Сеней роман? Да наплевать! Я давно уже не суюсь в интернет, только если нужна какая‑то строго определенная информация. А так ни‑ни!

— Откуда же вы знаете, что там пишут?

— А подружки и доброжелатели на что? Кстати, ты тоже без дела туда не лазай, только нервы испортишь. Про Стаса там много понаписано!

В кафе влетела вся красная Айгуль.

— Варя, на площадку! Здрасьте, тетя Надя! Победа, девушки, победа!

— Кто победил‑то, Гулечка?

— Семен Романыч! Он такой умный! Взял с собой юриста, сказал, что при монтаже имеет полное право вырезать все, что хочет, и вырежет этого подонка! А не нравится, его с восторгом перекупит другой канал и адью! Вместе с фильмом! И вообще он уходит в другую структуру. Пусть выбирают, кто для них важнее, он или Макс.

— Да? Я даже ничего этого не знала. Да, здорово Сеня закалился. Раньше рохля рохлей был, а теперь боец! Вот только здоровья на эту борьбу уходит немерено!

Наконец съемки завершились! Варя испытывала неимоверное облегчение и в то же время тоску, хотя Катя Вершинина уже предложила ей несколько сценариев. Но Стас, просмотрев их, заявил:

— Нет, Варежка, это все не годится!

— А вот это, по‑моему, ничего, тут есть материал.

— Согласен, но снимать будет редкая скотина, я тебя ему не отдам. Погоди, вот выйдет «Марта», тогда тебя завалят предложениями.

— Но до этого же еще полгода, не меньше!

— А ты отдохни, и вот еще что… Езжай‑ка ты на несколько деньков к сыну, а то я же вижу, в глазах тоска появилась.

— Стас, но мы же хотели вместе…

— У меня сейчас не получится, а у тебя есть пока время. К свадьбе поспеешь. У меня для тебя будет маленький послесвадебный сюрприз, поедем с тобой в одно дивное место, а оттуда уже на обратном пути заедем к твоим.

— Думаешь?

— Убежден! Хотя мне и трудно с тобой расстаться. Давай, подготовишь Никиту.

— Стас, а какой сюрприз, куда ты меня повезешь?

— Какой же это будет сюрприз, если я тебе все разболтаю? Я специально освободил себе целую неделю. И не пытайся из меня что‑то вытянуть. Бесполезно! Так я заказываю тебе билет? — Заказывай!

В аэропорту Варю встречали Анна Никитична с Никитой.

— Мама! Мамочка! Мамулечка! — шептал Никита, повиснув у нее на шее. — Мамулечка, ты вернулась! Я так соскучился, так соскучился!

— Никитка, маленький мой!

— Никита, отпусти маму, ты ей шею сломаешь! — одернула внука Анна Никитична.

— Мама, ты теперь звезда? — спросил Никита, когда они сели в машину.

— Пока еще нет! И большой вопрос, буду ли! — радостно смеялась Варя. — Мама, я сама сяду за руль, мне в Москве не удавалось ездить.

— Садись! Вспоминай свою прежнюю жизнь, а то и впрямь, если звезды из тебя не выйдет, вернешься сюда… Хотя, судя по всему… Да, позавчера звонила Гудрун, интересовалась, как дела.

— И что ты ей сказала?

— Что все хорошо. А она просила передать — если захочешь вернуться, она не против.

— Ох, даже подумать не могу, тошно! — прошептала Варя.

— Так понравилось сниматься?