Наталия Экономцева - Мастер иллюзий

12 сентября Козаков позвонил мне сам и без всяких предисловий распорядился:

– Приезжайте, Анжелика. Я дома. Меньше чем через час я была у него.

Он сидел передо мной в светлом кресле своей просторной гостиной – в том самом кресле. Его лицо было бледным и измученным, а свитер неопределенного серого оттенка – откровенно мятым. На ноги он надел шерстяные носки грубой вязки, но, по всей видимости, даже это не спасало Козакова от холода.

В то ледяное утро он даже не был красив. А в его покрасневших глазах читалась такая бесконечная тоска, что, будь у меня чуть меньше здравого смысла, я опустилась бы на колени у его ног, чтобы собственным дыханием согреть его замерзшие ступни совершенной формы. Не знаю, правда, как бы он к этому отнесся.

Конечно же я не сделала ничего подобного, а скромно села в уголок его мягкого дивана и достала из сумки блокнот.

– Выкладывайте, что у вас есть, Анжелика, и проваливайте, – хмуро проговорил он. – Можете обижаться, но мне сейчас совершенно не до вас.

Я могла бы напомнить Козакову, что он сам звонил и потребовал, чтобы я приехала, но вряд ли это что-нибудь изменило бы. А потому просто приняла его правила игры.

– Катя из издательства… – начало было я, но Козаков меня перебил.

– И уж тем более не до Кати из издательства, так ей и передайте. Так что у вас там? Давайте быстрее, Анжелика, я не собираюсь тут торчать с вами целый день.

После этого он прикрыл покрасневшие веки и положил руки на колени – ладонями вверх.

– Хорошо, – отозвалась я. – Борис готовит новый семинар, и на него уже записалось почти сто человек.

– Так это же прекрасно. Просто праздник какой-то. А вы с Борисом подружились, да? Перезваниваетесь? Не теряете связи? Голубки… – хмуро пробурчал Козаков, и при этом его глаза превратились в две узкие жесткие щелочки.

Я заглянула в мой блокнот и решила оставить вторую часть его высказывания без комментариев.

– Конечно, сто человек – это очень хорошо. Но если вы действительно хотите избежать возможных проблем и готовы выслушать мои наблюдения…

– Я готов выслушать ваши наблюдения, но прямо сейчас! – рявкнул мистик и резко поднялся с кресла. – И уберите ваш дурацкий блокнот, Анжелика! Если бы вы только знали, как он меня бесит!

Терпение мистика было на пределе, и вряд ли такой, как я, стоило его испытывать, а потому я перешла прямо к делу. В сущности, блокнот был мне не нужен: все пометки я помнила наизусть.

– Я считаю, что неписаные правила ваших тренингов нужно превратить в договор, который должны подписать все участники.

– А именно? – устало осведомился мистик и повернулся лицом к окну, за которым медленно ползли сквозь пробки машины.

– А именно: никаких участников младше восемнадцати лет, даже если они приедут вместе с родителями. Никакого алкоголя и наркотических веществ. Никаких физических контактов между участниками, кроме тех, что будут предложены ведущим. А вы уж потрудитесь не предлагать ничего сомнительного.

– Разве я предлагал что-то сомнительное? – недовольно отозвался Козаков, но я не стала ему отвечать.

– И конечно, Алексей, не стоит показательно раздеваться во время занятий.

– По-вашему, я раздевался показательно?

– При всем уважении, по-моему, именно так и было. В правилах нужно написать, что все практики проводятся в комфортной спортивной одежде, и тот, кто не привезет ее с собой, не будет допущен к занятиям. Каждый участник должен лично прочитать договор и подписать его не позднее чем за три дня до начала тренинга. Нарушители отстраняются от занятий без объяснения причин и возврата денег.

– Так вот и без объяснения? – пожал плечами Козаков. – То, что вы здесь несете, больше похоже на пионерский лагерь, чем на мистический опыт. Но я вас услышал. Еще что-нибудь?

– Еще женский журнал предлагает вам съемку и интервью. И по-моему, это отличная возможность анонсировать новую книгу.

– Да что вы? И что же они обо мне напишут? Что я один из десяти самых перспективных холостяков Москвы? Про мою любимую марку одежды? Про то, как я планирую отпраздновать Новый год?! О чем со мной будут разговаривать эти тупицы?!

– Они хотят говорить о вашей Шакти. Козаков по-прежнему стоял лицом к окну, но я видела, как распрямились его плечи.

– Можете им сказать, что я согласен. Завтра в три. Если это все, то мне нужно побыть одному. Время медитации, Анжелика.

После этого он вышел на кухню и вернулся с небольшой пластмассовой баночкой в руках. Взял чайную ложку смеси неопределенного серо-зеленого цвета и отправил в рот. При этом его лицо сначала сморщилось, а потом стало заоблачно-спокойным.

– Хотите попробовать? Отлично очищает мозг – всем без исключения, – обратился ко мне мистик. – Нет? Ну тогда до свидания. Вы в состоянии самостоятельно найти выход и захлопнуть за собой дверь? Это не слишком унизительно для персонального помощника такой квалификации?

Разумеется, я была в состоянии выйти сама. А вопрос об унизительности происходящего я в связи с работой просто не рассматриваю.

– Всего хорошего, Алексей. Я уточню время с редакцией и завтра в два буду у вас, – вежливо сказала я.

Возможно, знаменитому автору кармических теорий было многое известно об устройстве мозга и даже о жизни и смерти, но вряд ли он подозревал, какой должна быть квалификация персонального помощника, чтобы за один вечер организовать подобное интервью и подтвердить нужное время – завтра в три.

У самой двери в коридоре Козакова разлегся Шива. Увидев меня, он медленно поднялся и подошел ближе. Его шерсть была белой и пушистой, а глаза светились, как два маленьких осколка горячего солнца. Хандра хозяина явно не имела никакого отношения к Шиве. Он потерся о мои ноги, обошел меня кругом. А потом звонко мурлыкнул и склонил передо мной свою мохнатую голову в самом искреннем поклоне, какой мне только случалось видеть.

Такси остановилось у дома Козакова ровно в два, и, представьте себе, мистик стоял у дверей с большим клетчатым зонтом в руках. Тяжелые ледяные капли падали с неба и наверняка гулко стучали по ткани зонта. Мне не было слышно этого звука: я сидела в такси. Но я ни секунды не сомневалась, что именно из-за этого рваного ритма мистик вышел из-под козырька подъезда.

Увидев меня, автор кармических теорий не спеша сложил свой зонт и открыл дверцу машины. Он сел рядом и принес с собой едва уловимый сладковатый запах восточных благовоний.

– Да, я сегодня вовремя, дорогая Анжелика. Умею, если захочу. Можете оставить ваши восторги при себе, – не здороваясь, заявил он.

Не слишком вежливо, но не в моих правилах учить хорошим манерам того, кто платит мне столько, сколько я скажу, а потому я оставила слова Козакова без внимания. Я молча кивнула ему вместо приветствия. Возможно, мне показалось, но в глазах мистика мелькнула искра недоумения, как будто он в очередной раз испытывал на прочность мое терпение и остался удивлен результатом.