Маша Царева - Жизнь на каблуках

– Может, пойдем внутрь, а, Нат? Я посмотрю на твой концерт, а потом пообщаемся. Ты знаешь, я ведь ушла от Федоркина.

– Да? Варь, ты извини, но количество мест ограничено. Вот если бы ты пораньше позвонила…

– Так я могу в гримерной подождать. – Я все еще поверить не могла, что меня просто пытаются интеллигентно отшить.

– Извини, – твердо повторила она, – и потом, моему продюсеру не нравится, когда кто-то толчется в гримерной… Все, мне пора бежать. Я тебе позвоню… как-нибудь.

И она, запахнувшись в шубу, юркнула в клуб, даже не дождавшись моего «до свидания». Я потрясенно смотрела ей вслед. Красивая, пусть и шаблонной, нарочитой красотой. Стильная. Уверенная в себе и своем сладком будущем. Не желающая общаться с неудачниками. Вроде меня.

И это та самая Наташка, которую я несколько дней разыскивала по всей Москве. Ради встречи с которой не поленилась накрасить глаза пятью видами теней.

– Девушка, шли бы вы домой, – сочувственно посоветовал охранник, – не расстраивайтесь. Эта Наталья Орлова настоящая стерва… Ничего, в другой раз повезет.

«Повезло» мне на следующее утро. Встала я в десять часов по будильнику, чтобы отправиться в центр и занять себя бесцельной многочасовой прогулкой по знакомым наизусть переулочкам. Это был обыкновенный день. С утра я выпила кофе и съела обезжиренный творожок, надела свои любимые потрепанные джинсы и теплую куртку и приготовилась к тому, что все будет как всегда. И откуда мне было знать, что на этот раз мне предстоит встретить человека, который в очередной раз заставит мою непутевую жизнь повернуться на сто восемьдесят градусов.

Я люблю пахнущую ванилью и мускусом роскошь парфюмерных лавочек. Именно в маленькие магазинчики с косметикой и духами я заходила погреться во время своих унылых прогулок. Я ничего не собиралась покупать, но мне нравилось делать вид, что я вдумчиво выбираю помаду или духи. Стараясь придать своему лицу вид максимально напряженный, я рисовала на запястье розовые полоски блеском для губ и якобы пыталась определить, какой оттенок подойдет мне больше всего. От консультаций вежливых продавцов отказывалась и в итоге уходила ни с чем.

Вот и в тот день я зашла в теплую пещерку очередного магазина и сразу же отправилась к стеклянной стойке с духами. Я люблю наблюдать за тем, как другие женщины выбирают себе аромат. Кто-то считает, что ему пойдет душный тропический запах, кто-то упрямо настаивает на свежем лимонном. И это так непредсказуемо. Иногда полная тетка в бесформенной куртке с серым неухоженным лицом, похожая на директрису детского дома, которая подворовывает у малышей печенье, выбирает для себя девичий запах свежескошенного луга. Бывает и наоборот – тонконогая девочка с веснушками приобретает душный «Опиум».

Я устроилась у стойки и принялась перебирать флаконы.

– Варя?

Голос показался смутно знакомым. Раньше я терпеть не могла встречать на улице знакомых, но сейчас почему-то обрадовалась. Может, потому, что успела отвыкнуть от звука собственного голоса – я ведь ни с кем не общалась.

– Вы ведь Варя, я не ошибаюсь? – Рыжая элегантно одетая красавица, выше меня на полголовы, холодновато улыбаясь, рассматривала мой китайский пуховик.

– Марьяна?

– Значит, это действительно вы. Вы снимали у меня квартиру.

– Верно. Вас зовут Марьяна Вахновская.

– В прошлый раз вы выглядели куда лучше, Варя, – бестактно заметила она. – Проблемы?

– Зато вы выглядели куда хуже, – не осталась я в долгу. – Неужели бросили пить?

– А вы злючка. Не хотите выпить кофе? Я уже устала от этих магазинов. – Она продемонстрировала мне ворох нарядных фирменных пакетов. А ведь еще недавно красавица алкоголичка пыталась жаловаться на бедность. Выходит, дела ее пошли на лад. Наверное, ей все же удалось помириться с ненавистным мужем. Иначе откуда в ее руках могли взяться пакеты с коробками от «Маноло Бланик» и «Поллини» и сумочки с логотипами «Кристиан Диор», «Мисс Сиксти» и «Кельвин Клайн»? С чего бы ей, несчастной, лениво перебирать флаконы «Герлен» и «Шанель»?

С одной стороны, у меня не было ничего общего с этой холеной истеричной девицей, с другой – никто, кроме нее, за последние несколько недель меня так радушно на кофе не приглашал.

– Кофе? – растерялась я. – Даже не знаю…

Она по-своему истолковала мое минутное замешательство.

– Я угощаю.

– Деньги у меня есть, – разозлилась я. – Черт с вами, можно и кофе. Все равно делать нечего.

Она повела меня в «Мон-кафе». Одна из первых гламурных закусочных в Москве, заведение, где измученные шопингом блондинки в кашемировых свитерах и джинсах от Версаче отдыхают перед сеансом в солярии. Марьяна, в своем вязаном темно-синем платье и выглядывающих из-под неровного подола белых сапожках с открытой пяткой, прекрасно вписалась в атмосферу воинствующего снобизма. Мне же, одетой в дешевый пуховик и старенькие джинсы, пришлось куда хуже. Блондинки недоуменно уставились на меня из-под накрашенных ресниц – я выглядела как чужак, и относиться ко мне следовало с осторожностью – мало ли что может выкинуть особа, посмевшая заявиться в столь богемное место в вызывающе непрезентабельном виде.

Марьяна небрежно швырнула светло-золотистую дубленку гардеробщику. Я же пять минут топталась, ожидая, пока на меня обратят внимание. Не поверите, но даже официантка, подошедшая к нам, была длинноногой крепкозадой блондинкой. Марьяне она улыбнулась и сама раскрыла перед нею меню, на меня же даже не взглянула. Я не обиделась. Какой смысл обижаться на законы стаи?

– Свежевыжатый морковный сок, суп-пюре из брокколи, салат с морепродуктами, сырный торт и кофе по-венски, – уверенно велела Марьяна.

Я тоже решила не мелочиться.

– А мне домашнее вино, суши с крабами, шоколадный торт и зеленый чай с жасмином. И принесите пепельницу.

– Ты не похожа на курильщицу, – улыбнулась Вахновская.

– Я и не курильщица. Но иногда курю. – Я извлекла из сумки пачку ментоловых сигарет. – Когда меня бросает мужчина.

– И часто тебя бросают мужчины? – заинтересовалась она.

– Часто. Причем всегда один и тот же человек.

– Как это?

– Долгая история. И не надо так снисходительно улыбаться. Тебя, между прочим, тоже бросил муж.

– Было дело. – Она не выглядела расстроенной, скорее наоборот. Из чего я сделала вывод, что моя версия верна и незнакомый мне Гога вернулся к беспутной рыжей изменщице. Именно на его деньги она и собирается есть запредельно дорогие деликатесы.

– Но я совсем не жалею, что так произошло, – сказала Марьяна. – Я же его терпеть не могла. Он был настоящим извергом.

– Был? – удивилась я. – Так вы не вместе?