Галина Куликова - Нежный фрукт

– Почему это?

– Потому что у мужчин и двадцати, и сорока, и семидесяти лет есть одна общая черта – они все ухлестывают за семнадцатилетними.

– Вся фигня в том, что ты в библиотеке работаешь, – не в первый уже раз посетовал Федор. – Бесконечное чтение книг разрушает женщину как представительницу прекрасного пола.

– Можно читать книги, и не работая в библиотеке! – запальчиво возразила Люба.

– Важно то, что ты среди них находишься. Это накладывает на тебя отпечаток старомодности. Я понял: тебе не хватает драйва! Ты привыкла тихо перемещаться в пространстве, говорить приглушенным голосом и убавлять звук у всего, что снабжено ручкой регулировки громкости.

Люба открыла было рот, чтобы возразить, но потом вспомнила практикантку Марго, которая пришла к ним год назад. Она была сочной, коренастой, с красивой попой, до скрипа обтянутой джинсами, с толстой косой и губами цвета молодой вишни. И что же? Библиотека съела ее. Проглотила, словно чудовище, выплюнув через какое-то время бледную копию того существа, которое внедрилось в его нутро и так сильно его побеспокоило. Марго превратилась в Риту, перестала подводить глаза, перешла на туфли без каблуков, а косу свернула в пучок. Плоть ее осела, словно снег, тронутый оттепелью, а голос потерял полноту и звучность.

– Если бы не твое природное обаяние, – заключил честный Федор, – твой рейтинг понизился бы из-за одного только выражения лица. Нечеловечески вдохновенного... Впрочем, некоторым мужчинам нравятся именно такие – хрупкие и гордые создания.

– Я что, коза?! – возмутилась Люба, потрясенная до глубины души откровениями старого друга.

Федор мелко затрясся от смеха, сведя глаза к переносице. Вероятнее всего, он просто перебрал «мохито», от которого обычно пьянели школьницы и ретивые старушки. Засопев, Люба отставила в сторону стакан с недопитым лимонадом и встала.

– Мне нужно в дамскую комнату.

– Ступай! – разрешил Федор, широко махнув рукой. – А я пока с кем-нибудь пофлиртую.

– Подожди, пока у тебя пройдет приступ правдивости, – бросила Люба через плечо. – Не то распугаешь всех девиц. Девицы любят лесть, а не глубокомысленные изречения.

Она была расстроена больше, чем хотела признаться. Многолетние бесконечные разговоры с Федором о превратностях любви получались то ироничными, то философскими, однако всегда, словно винтовка снайпера, были нацелены на одну и ту же мишень – несовершенный мир, в котором такой прекрасной женщине, как она, Люба, не нашлось походящей пары. Всякий раз она приходила к выводу, что ее половинка оказалась где-то слишком далеко от Орехова, на краю земли, или Люба просто прозевала ее в юности, а второго шанса ей не предоставили.

Теперь же на нее снизошло внезапное озарение. Под прицелом оказалась она сама – со всеми своими недостатками. Она не заслуживает любви! Новое поколение девушек выросло хватким, жадным до впечатлений и готовым эти впечатления у жизни отвоевать. Это были Золушки, которые наступали на подол своим крестным, если те не торопились делать им подарки. Любовь входила в круг их интересов через запятую – в числе прочих удовольствий, которые можно получить от жизни. А замужество просчитывалось с точностью курса валют.

Люба толкнула дверь туалета и заперлась на замок. Словно в насмешку, зеркало здесь оказалось огромным и демонстрировало ее фигуру целиком, без утаивания и умолчаний. Люминесцентный свет окатывал ее с ног до головы, и Люба стояла под ним растерянная и жалкая, словно собака, которую хозяин поливает из душа.

У нее было совершенно обыкновенное лицо, не интересовавшее фотографов и уличных художников, и фигура, которой не станешь гордиться на пляже. И все же она была особенной, хотя и не осознавала этого. Природная доброта придавала ее улыбке особую прелесть, которая встречается так редко и пленяет так сильно. В этой доброте не было ни примесей, ни осадка. Людей тянуло к Любе словно магнитом.

Однако когда рассматриваешь себя в упор, меньше всего думаешь о достоинствах характера. Нет более самокритичной женщины, чем та, которой не везет в любви.

Она старомодна. Она начиталась книг и решила, что в ее жизни должно случиться что-то необыкновенное. С чего она это взяла? Другие женщины тоже читали книги – о романтических приключениях, любви и страсти. Однако они не тонули в иллюзиях! Перевернув последнюю страницу, они стирали с губ мечтательную улыбку и возвращались к реальности, к своей собственной жизни, которую нужно было понукать и пришпоривать изо всех сил. С чего она взяла, что, сидя в повозке без лошади, неожиданно помчится вперед так, чтобы дух захватило?

Связь с Алексом была тайной, довольно пикантной, при этом сопровождалась ревностью и отягощалась наличием у Алекса жены. Создавалась некая иллюзия бурных отношений, о которых Люба мечтала с самой юности. Почему-то ей казалось, что вот именно у нее, с ее чувствительностью, с ее способностью любить всей душой должен случиться какой-то удивительный роман, который обязательно закончится счастливым замужеством.

Однако Алекс разрушил все ее надежды. Он попрежнему оставался женатым на другой женщине, и Люба пришла к выводу, что он нагло водит ее за нос. Настоящая любовь не останавливается на полпути.

Люба вымыла лицо холодной водой, промокнула его бумажной салфеткой и припудрила. Потом подкрасила губы и приосанилась. Да, она не модель, ну и что? Можно подумать, вокруг ходят одни модели! Кроме того, Алекс все-таки не бросает ее...

В этот момент в сумочке зазвонил телефон. Люба торопливо достала его, посмотрела на дисплей и поскорее приложила к уху.

– Алло! – оживленно воскликнула она, выйдя из кабинки и закрыв дверь ногой. – Ленка, ты же в Москве! У тебя все в порядке?

– Все хорошо, – ответила подруга и заявила торжественным тоном: – Любаня, я нашла тебе мужа!

– Вот так прямо сразу и мужа? – спросила Люба не без иронии, однако сердце ее почему-то застучало быстрее.

– Он интеллигентный, красивый, умный... и одинокий.

– А что с ним не так? Почему он одинокий?

Подруга мгновенно вспылила и сердито воскликнула:

– А разве с тобой что-нибудь не так?! Ты вот тоже одинокая.

– Ну, все-таки у меня есть Алекс.

Разговаривая, Люба вышла в зал и стала пробираться к своему месту. Потом вскинула глаза и охнула. Федор уткнулся лицом в стол, так и не выпустив из рук стакана.

– Лен, знаешь, я не могу сейчас разговаривать, – быстро сказала Люба, зацепившись за ножку чьего-то стула и больно ударившись коленкой. Кто-то протестующе вскрикнул, но она не обратила внимания.

– Люб, ты что, не понимаешь? Твоя судьба может измениться за один день.

– Слушай, я тебе потом перезвоню, хорошо?