Галия Мавлютова - Спаси и сохрани любовь

А это еще зачем, валяется Голубенко где-нибудь, и пусть, ей незачем знать, где он и с кем развалился. Совсем расслабился мужчина, видимо, нужно его одернуть, чтобы не зарывался. Но Инесса не стала портить себе настроение. Новый наряд радовал глаз, особенно отменно сидела шляпа. Элегантная и комфортная, не сползала, не прикрывала глаза и совсем не портила прическу. Как корона! Кого бы удивить этой шляпой? А любого, первого, кто под руку попадется. Первым попавшимся оказался Голубенко. Сам напросился, позвонил ранним утром, видимо, мечтал увидеть Инессу в изысканном головном уборе. И как он будет жить дальше без чудного видения в короне? Наверное, вечно удивляясь.

– Хотите встретиться, Валерий Федорович? – любезно осведомилась Веткина.

– Надо бы, надо бы, Инесса, – засопел в трубку Голубенко.

Опять будет торговать душу. Наверное, предложит очередную незаконную сделку, уж очень сильно сопит в трубку, стесняется, ему неудобно в который раз предлагать сомнительное дело.

– В «Астории», вечером, – Инесса отключила мобильный.

Придется весь день провести в гостинице. Утром переговоры с Аблашидзе, в обед с Брюзгиным, а вечером с Голубенко. В перерывах придется мотаться в «Планету», чтобы она не вычеркнула Веткину из списка сотрудников. А то забудет милое лицо и не вспомнит при встрече, не узнает, не поздоровается. «Планета» не любит предателей. Возле «Астории» Веткину ждал Аблашидзе. Его джип стоял неподалеку от отеля. Александр курил, выпуская дым в открытое окно. Наверное, свои окурки он прятал в кулаке, боясь навлечь гнев Инессы. Кажется, она познакомилась с курящим джипом. Со стороны могло показаться, что это черный автомобиль пускает синие колечки дыма. Веткина весело помахала ему, припарковывая кабриолет рядом. Она хлопнула дверцей и содрогнулась в страхе, нельзя хлопать дверцей машины. Это же не холодильник. За что можно рассердиться на безобидную игрушку, сияющую перламутром? Вот именно, не за что. Она ни в чем не виновата. Аблашидзе вышел из своей машины и толкался без дела у входа в гостиницу, увидев Инессу, он вновь расплылся в широкой улыбке.

– Как поживаете, Инесса, как спалось? – сказал Александр и склонился перед ней в вежливом поклоне. Веткина смутилась. Напрасно она о нем плохо думает, он такой галантный. Не «тыкает» ей, на «вы» обращается. И красивый, ухоженный, чистенький.

– Доброе утро, Александр, – она смущенно просунула ему ладошку для приветствия.

Аблашидзе подобострастно просунул руку под ее локоть.

– Вы, Инесса, сегодня выглядите как распустившаяся роза. Утренняя и свежая роза. У вас на лице капельки росы.

Это капель с крыши обрызгала ее щеки. Инесса недовольно поморщилась. Неприятно, когда всматриваются в твое лицо, становится неловко. Иногда Инессе казалось, что мужчины выглядывают на ее лице морщины, выискивая следы усталости, остатки бессонной ночи, наталкиваясь на опухшие от одиночества глаза. Не глаза – две раскосые сливы. А глаза слиплись от зимнего солнца. В феврале вдруг прорезалось солнце, яркое и пронзительное. Непривычно как-то. В Питере не любят яркий свет. Все смотрят в землю, под ноги, повсеместно гасят лампы, тушат свечи. Повсюду сумрак и полусвет. Настоящий Питер сумрачен и дождлив.

– Александр, посмотрите, там кто-то есть, – Инесса развернула любопытное лицо Аблашидзе в противоположную сторону.

Пусть лучше полюбуется стройными девицами, прогуливающимися в холле гостиницы. Две девушки вышагивали по вестибюлю, длинноногие и высокие, как цапли, такие же самоуверенные, они наверное знали, что их пристально рассматривают посетители гостиницы.

– А-а, – небрежно отмахнулся от девиц Александр, – это плохие девочки. Нехорошие. Не то что вы. Инесса, идемте в кафе. Скоро Павел приедет.

И Аблашидзе увлек Веткину за собой. Они уселись в просторные кресла. Зимнее солнце вновь выползло из-за туч, заливая просторный холл ослепительными лучами. Февраль подарил Питеру долгожданную зиму. Снег и солнце – на небе, соль и песок – на асфальте. Они помолчали. Инесса мучительно подыскивала нужные слова. Напряженная тишина гулко билась в висках. Нужно было что-то сказать. Кто первым начнет. Она вспомнила анекдот про Штирлица. Улыбнулась. Хороший анекдот. Штирлиц сидит у себя в кабинете. Кто-то постучал. «Борман», – подумал Штирлиц. «Соображает», – подумал Борман. Кто из них Штирлиц? И кто – Борман? Аблашидзе наивно полагает, что Штирлиц, разумеется, он, а Инесса – Борман, хитрый и лукавый. А вдруг – наоборот?

– Инесса, расскажите мне о проекте. Что там у нас, как дела обстоят? – сказал Александр.

Он заговорил резко и отрывисто, словно лаял, как настоящий бульдог. У бульдога квадратная морда, черные глаза, мохнатые брови. В целом, симпатичный парень, молодой, успешный. Его вопрос прозвучал несколько неожиданно для Инессы. Аблашидзе в довольно откровенной форме потребовал у нее отчета. Веткина пребывала в замешательстве. Стоит ли открывать ему секреты организации выставки? Он является куратором от холдинга. А Веткина не имеет права раскрывать коммерческую тайну. Нельзя распространять по всей округе сведения о новых участниках, сделках и договорах, ведь Слащев запретил Инессе общаться с кем-либо, помимо руководителей «Планеты». Брюзгин – партнер фирмы, он на равных с Веткиной. А кто такой этот Аблашидзе, откуда он взялся? Материализовался из черного джипа с окурком в зубах.

– Инесса, не тушуйтесь, я – свой, – рассмеялся Аблашидзе, – свой – в доску. Я – ваш партнер. Мой холдинг – ваш холдинг.

Пошли в ход кавказские штучки: «мой баран – твой баран», «моя жена – твоя жена», «мой холдинг – твой холдинг».

– Александр, – Инесса с трудом преодолела внутреннее беспокойство, ей нечего было бояться, пусть страх бежит от нее подальше, – Александр Давидович, количество участников резко увеличилось. Ювелиры со всей России мечтают показать свой товар именно в нашем городе.

– Это же хорошо, – несказанно обрадовался Аблашидзе, – а где списки дополнительных участников? Все уже прошли регистрацию?

– Списки у меня. Но еще не все участники прошли регистрацию, к нам поступили дополнительные заявки, – Веткина густо покраснела.

«Левые» деньги можно заработать лишь на «черных» списках. Если мне удастся первой обработать участников, опоздавших вовремя зарегистрироваться, значит, я «отобью» все деньги, всю сумму целиком. Тогда расплачусь за перламутровый кабриолет и новую одежду из модного бутика. Возвращу все кредиты. Уплачу проценты. И стану свободной, как народная песня, как горный ветер, как солнечный зайчик в окне «Астории», – подумала Инесса, но она не успела закончить осмысление ситуации. Счет был прерван.

– Отдайте мне списки, Инесса, вы ведь поделитесь со мной своим богатством? – исподволь поинтересовался Александр, исподлобья наблюдая за реакцией Инессы.