Галия Мавлютова - Спаси и сохрани любовь

– Блинова, смотри не подавись. Ты меня уже не боишься, жуешь со скоростью звука, – сказала Инесса, подкидывая повыше сумку на плече.

– Афо-фебя-ф-фебя-фоясса, – невнятно прошамкала Блинова.

– Господи, когда ты уже вдоволь наешься? – задала риторический вопрос Веткина. – Заходи, пообедаешь со мной, – Инесса приветливо распахнула перед подругой дверь.

Не удалось пообедать с удовольствием. И аппетит зря проснулся, мог бы спокойно спать до конца квартала, придется мучиться за столом в компании с ходячим сборником корпоративных сплетен. Густой суп вкусно булькал в мельхиоровой кастрюльке. Индюшачий запах витал в кухне, котенок сладко зажмурился и чихнул. Ему тоже хотелось вкусить изысканного варева как можно быстрее, ведь котам не положено обедать в «Национале» по статусу. Кошки вынуждены довольствоваться домашней кухней. Блинова молча водила глазами – зырк– зырк, как маятник, наблюдая за передвижениями Инессы. Катя принадлежит к редкой породе женских особей. Они зорко выглядывают в других женщинах какие-нибудь недостатки, высмотрят, ухватят и сразу успокаиваются. Дескать, все равно я лучше, пусть я толстая и неповоротливая, но все-таки лучше, чем самая совершенная красавица. И сразу становится легче от таких мыслей, ведь она живет чужими изъянами. Питается ими, а если не найдет какое-нибудь отклонение у соседки, у нее тогда настроение портится. Может быть, надолго, а то и навсегда. И вместо доброй женщины на свете появляется змея, самая настоящая, ядовитая. Но Инесса любила Блинову, разумеется, она была не самая лучшая подруга на свете, зато любимая. Веткина ни за что не позволит Кате трансформироваться в кобру.

– Кать, ты чего молчишь? Говори, зачем пришла? – Инесса первой приступила к диалогу.

Веткина уже все поняла. И не только поняла, она приняла ситуацию. Блинова пришла посмотреть, как Инесса умирает от боли и отчаяния. Катя намеревалась обнаружить в квартире хладный труп, испещренный морщинами, проглотивший за час до смерти добрую пригоршню каких-нибудь таблеток. Но она встретилась с бодрой и свежей девушкой. Эта девушка оказалась молодой, задорной, она скакала на лестнице и дразнила соседа через закрытую дверь, к тому же на ее челе не было глубоких морщин. А в желудке успокоительных таблеток.

– Инесса, ты совсем забыла, что Гришанков женится, – сказала Катя и горько заплакала.

Инессе стало жаль ее, бедную. Плохие мысли сразу вылетели из головы Веткиной. Блинова громко рыдала, а Инесса не знала, как ее успокоить.

– Так он же в марте женится, – сказала она, пытаясь отговорить Блинову от мокрого дела.

– Инесса, ты что-о-о? С ума-а-а сошла-а-а, уже ма-а-а-арт на исходе-е-е. – И Блинова вновь захлебнулась в слезном океане.

Инесса задохнулась от восторга. Пока она залечивала раны, прошла зима. За окном вовсю свирепствует весна. Природа не дремлет. Она вовремя меняет сезоны, как завзятая модница.

– Когда-когда свадьба? – спросила Инесса и похолодела от волнения. Веткину вдруг озарило, она наконец догадалась, что злополучная свадьба состоится сегодня. Вот почему Блинова давится едой прямо на лестнице. У нее же зверский аппетит просыпается от нервного перевозбуждения. Какое счастье, что Катя пришла поделиться своим горем, а не полюбоваться чужим. Вот радость-то какая! Надо немедленно выселить гришанковского червяка из Катькиного желудка. Звериный аппетит может завернуть трубочкой блиновский кишечник. И тогда брошенную невесту отвезут на машине «Скорой помощи», а Инессе придется ездить в Мариинскую больницу с диетической передачей. Веткина представила себя с баночками и мензурками, толкущуюся возле печального больничного окошечка, и брезгливо поморщилась. Надо срочно избавиться от проблемы, предотвратить болезнь в зародыше, пока она не набрала обороты. Проблема назрела, но она находится в зачаточном состоянии. Еще есть время для раскрутки.

– Да, ссе-е-е-егодня, – заикаясь, прохрипела Блинова.

Катя судорожно схватила со стола сухие черносливы. И разгрызла их в одну секунду. Инесса вырвала из ее рук полупустой пакет.

– Кать, мне не жалко, но ты немного потерпи, я тебя сейчас накормлю, а сама подумаю, что нам делать. Как дальше жить, – сказала Инесса и погладила Блинову по тугой щеке. На зареванном лице выпирал ком из чернослива.

Инесса повеселела, закружилась юлой по кухне. Она уже знала, что из стресса нужно выбираться одним способом, самым лучшим, самым действенным. Веткина самостоятельно открыла самый-самый-пресамый способ. Чтобы выбраться из депрессии, необходимо поселить себя в еще худший стресс. Тогда организм испугается и начнет карабкаться, чтобы выбраться из новых испытаний. И от страха он вновь выплывет на поверхность жизни. Блинова тайком от Инессы сгребла пакет с сухими фруктами. Веткина не стала отбирать у нее душевную жвачку. Пусть подруга хоть чем-то уймет сосущую боль. Через полчаса на столе дымились тарелки с деликатесным супом, почти таким же, каким накормили Инессу когда-то в ресторане «Националь».

Сначала Инесса накормила страдающую Блинову. Веткина печально смотрела на поникшую Катю. Накормить голодную и потрясенную жизненными обстоятельствами Блинову было довольно трудно. Не многим под силу это испытание. Лучший ресторан города не смог бы утолить голод самой прожорливой женщины в городе. Неожиданно гусеница насытилась. Блинова сыто икнула и тупо уставилась на Инессу, дескать, если ты что-нибудь придумала, давай выкладывай. Что будем делать дальше, как жить? Катя больше не плакала, ее инстинкты глубоко спрятались, а интуиция притупила когти.

– Катька, я же свидетельница на этой свадьбе, идем со мной, Блинова, сейчас мы устроим дефиле. Модный показ. Самый экстремальный, – Инесса потянула Блинову за собой, увлекая тучное тело подруги к гардеробу с вещами.

Они долго крутились и вертелись перед зеркалом, выбирая наряды для налета на ненавистную свадьбу. Наконец Инесса подкинула Блиновой широкую юбку с подвязкой вместо пояса, просторную шифоновую блузу с золотыми прошивками, а себе оставила скромный наряд, элегантный, неброский. Джинсы с блестками и подворотами, блуза из креп-жоржета, шляпка-таблетка и лакированные ботинки. Две нарядные змейки из семейства сурукуку вскоре вышли из подъезда старинного дома. Блинова своим видом олицетворяла Немезиду. Настоящая богиня возмездия, карающая за совершенные преступления. Лишь изредка Немезида опускала голову, стараясь заглушить в себе бушующую ярость. Инесса взяла Катю за руку и крепко сжала безвольную кисть подруги.

– Кать, ты только нению не кинься исполнять на свадьбе, – сказала Инесса словно невзначай. Втихомолку она разглядывала Катино лицо. Опухшее и отекшее от слез и горя, оно напоминало лик вечной плакальщицы. Блинова великолепно играла роль самой лучшей исполнительницы скорбных песен при погребении умерших. Настоящая примадонна нении.