Татьяна Тронина - Реальная вечеринка

– Послушай, Рыжая, а что ты думаешь о Свете?

– Какая разница… – покачала Клава головой. – Если скажу – получится, что вроде как сплетничаю. И потом, с чего это тебе вдруг понадобилось знать мое мнение?

Денис усмехнулся, ничего не ответил.

Клава сделала несколько глотков минералки, потом откинулась на спинку кресла.

– Так надоело все… Одни и те же лица, одни и те же проблемы. Скука смертная! – устало произнес Денис. – До каникул – всего ничего, а мне кажется, что не доживу.

– Доживешь. А мне почему-то совсем не скучно, – призналась Клава.

– Ты вообще какая-то особенная… Я, между прочим, давно за тобой наблюдаю.

– Зачем? – она посмотрела ему прямо в глаза. Раньше бы никогда не осмелилась этого сделать. А теперь – ничего, сидит, беседует с ним спокойно, от волнения не обмирает… Откуда только силы взялись?

– Затем… Может, пройдемся?

– Давай.

– Это тебе, – он протянул ей розу. – Не пропадать же…

Они встали, побрели по тенистой аллее.

– Я люблю солнце, – сказала Клава, в одной руке держа розу, а другой пытаясь поймать ладонью солнечный зайчик, пробившийся сквозь густую листву. – Вообще люблю лето. А тебе какое время года нравится?

– Пожалуй, что тоже – лето. Еще – когда зимой идет снег.

– И я люблю снег. Особенно когда он под Новый год. Сразу такое настроение праздничное делается! А еще осень люблю – когда только-только листья желтеть начинают и все вокруг золотое, яркое.

– Ненавижу, когда листья желтеть начинают, – фыркнул Денис. – Это только одно означает – первое сентября. Пора в школу. Скорее бы уж ее закончить!

– Все когда-нибудь заканчивается, – заметила Клава. – Потом будешь жалеть.

– Не буду.

– Все всегда жалеют о прошлом, – упрямо покачала она головой. – О том, чего не сделал, чего не сказал.

Денис смотрел на Клаву с нескрываемым интересом.

– А ты чего хотела бы сделать, Рыжая? – тихо спросил он. – Или сказать? И главное – кому?

– Тебе. Я бы тебе хотела кое-что сказать… Ты не рассердишься?

– Нет, – остановился он.

– Ты мне нравишься, Балашов, – улыбнулась Клава.

У нее было ощущение, что она сходит с ума, что поступает неправильно. Но она почему-то знала, что никогда не пожалеет об этом.

У Дениса сделалось такое лицо, словно он собственными глазами увидел, как на соседнюю поляну приземляются инопланетяне в тарелке.

– Т-ты… ты серьезно? – с трудом выдавил он из себя.

– Ага! Когда закончишь школу, когда распрощаешься со всеми, когда будешь далеко-далеко – вспоминай иногда про меня, Клаву Кошкину.

– Рыжая!.. – потрясенно воскликнул он. – Рыжая, а ведь ты мне тоже…

– Не надо! – быстро сказала Клава. – Пожалуйста, ни слова! Я тебе это просто так сказала, я вовсе не жду от тебя ответа.

– Но, Рыжая…

– Балашов, молчи! – с веселым отчаянием крикнула она. – Сделай вид, что ничего не было! – Клава быстро пошла прочь.

– Ты куда?! – рванул Денис за ней. – Рыжая!

– Денис, перестань, – она засмеялась и оттолкнула его. – Все, пока. Привет Свете. Мне ничего не надо, правда!

Клава спиной чувствовала, как он стоит и смотрит ей вслед. Странное, совершенно незнакомое чувство продолжало ее переполнять – печаль вперемешку с радостью.

А еще у нее была роза.

– Клава, я тебя совершенно не узнаю! – с отчаянием произнесла Лена Окоемова. – Отвечаешь невпопад, глаза какие-то странные… Да ты вообще какая-то странная сегодня! На себя не похожа…

– Я голову утром вымыла, – пробормотала Клава.

Они сидели в школьном дворе, на скамейках возле футбольного поля.

Ребята из их класса с воплями носились за мячом, физрук надсадно свистел.

– Аверин, заходи справа… Медведев, да не спи ты в воротах!

Девчонки маялись от безделья на трибунах.

– При чем тут это?.. – возмутилась Лена. – Я совсем о другом.

– Я вчера с Балашовым встречалась, – брякнула Клава.

– С каким Балашовым? С тем самым, по которому Родченко сохнет? – вытаращила глаза Лена.

– Тем самым.

– С ума сойти… – Лена посмотрела вниз – там, на первом ряду, сидела Света Родченко, а рядом – Жанна Парщикова. Помирились, наверное… Парщикова о чем-то без умолку болтала, размахивала руками, улыбалась, а Света с мрачным видом рассматривала свои длинные перламутровые ногти. – И что?

– Ничего, – пожала плечами Клава. – Я ему сказала, что он мне нравится.

Лена вытаращила глаза.

– Вот-вот, у него тоже было именно такое лицо, когда он это услышал, – продолжила Клава.

– Ты ему это сказала? Первой?

– Да. Пусть знает.

– Ой, что творится-то… – схватилась за голову Лена. – А он что?

– Ничего. То есть я ему не позволила ничего ответить. Попрощалась и пошла домой.

– А он?

– Я не разрешила идти за мной.

Лена некоторое время молчала, пытаясь осмыслить услышанное.

Потом спросила:

– Как же ты теперь к Свете на вечеринку пойдешь?

– А я не пойду, – ответила Клава и улеглась спиной на скамейку, положив ногу на ногу.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Из-за Дениса? – шепотом спросила Лена и снова покосилась вниз.

– Нет.

– Тогда из-за чего?

– Мне не нравится Света. Очень противно идти в гости к человеку, который тебе не нравится, знаешь?

– Ты же раньше ею восхищалась? – с подозрением спросила Лена.

– Да. Но потом поняла, что Света из тех людей, которые идут по трупам.

– По каким еще трупам? Господи, Клава, ты сама скоро будешь трупом – если Светка узнает, что ты встречалась с Денисом!

– Она меня сама к нему послала.

– Ничего не понимаю… Но все равно – она тебе припомнит, что ты к ней не пришла!

– Наплевать, – сказала Клава, качая ногой.

– К ней только Даша Суржикова с Люсей Липкиной не идут! Ну и еще Хромова… С Хромовой и так все ясно, а вот Дашке с Люськой Света обещала устроить веселую жизнь, веселую – в кавычках, разумеется… Если Света узнает, что ты тоже решила пропустить вечеринку, да еще, ко всему прочему, строишь глазки ее парню, – она… Ох, я даже не знаю, что она тогда с тобой сделает!

– Ну не убьет же? – усмехнулась Клава.

– Не убьет. Но придумает какую-нибудь пакость – это точно. Поэтому, Клавдия, ты должна пойти на вечеринку – это раз и забыть о Балашове – это два.

Клава снова села на скамейку, потерла виски. Прежнее благодушие вдруг куда-то испарилось. Она вспомнила последний разговор с Зиной Хромовой – о том, что надо уметь расставлять приоритеты. Надо ей, Клаве Кошкиной, начинать войну со Светой Родченко? Нет, не надо – поскольку заранее известно, что в этой войне победит Света Родченко, разумеется. У Светы всесильный папа, Свету любит без памяти Стелла Власовна, большинство девчонок тоже на стороне Светы. У Светы над всеми власть!

– Ну, допустим, Балашова я у нее отбивать не собираюсь… – пробормотала Клава.