Татьяна Тронина - Королева цветов

Мариан Самсонович и Лаврентий Самсонович остановились возле своего дома и вылезли из машины. Оба они были не в духе.

– Марик, я не понимаю, как такое могло произойти... – раздраженно произнес Лаврентий Самсонович. – Мы ждали эту племянницу Копперфильда почти полдня, а она так и не появилась!

– Я сам ничего не понимаю, Лаврик! – огрызнулся Мариан Самсонович.

Они вошли в подъезд и стали подниматься в лифте.

Дверь была приоткрыта.

– Безобразие! – сердито сказал Мариан Самсонович. – Опять твой Борька дверь забыл закрыть! Дождемся, обворуют нас, всю мебель вынесут...

Они вошли в прихожую и ахнули. Вокруг царил беспорядок, из-под двери, ведущей на кухню, с негромким плеском подтекала вода.

– Караул! – закричал Лаврентий Самсонович. – Марик, закрути кран, я проверю, что творится в гостиной!

А в гостиной на диване сидел его сын Борис и, пыхтя, освобождался от скотча. К приезду родственников ему почти удалось это сделать.

– Борюсик, с тобой все в порядке? – закричал Лаврентий Самсонович. – Что случилось?

– Что-что... – пробурчал Борис, отдирая от себя последние куски липкой ленты. – Здесь были друзья этого... ну, Данилы.

– Это они устроили тут погром? Боже мой, надо срочно звонить в милицию!

– Погоди, пап, – хмуро сказал Борис, слезая с дивана. – Тьфу ты, все руки затекли... Они документы с собой забрали. Ну, те, что вы с дядей Мариком в сейфе хранили...

– О господи... – Лаврентий Самсонович без сил плюхнулся на стул. – Мы пропали... Налоговая нас сожрет, артисты на нас в суд подадут, мы пропали... Марик, где ты там, мы пропали!

– Что? – в гостиную заскочил Мариан Самсонович, весь мокрый. – Я там еле кран закрутил, воды прямо по колено... Борька, это ты забыл кран в мойке закрыть? Пакет из-под чипсов забил сливное отверстие, и вода стала переливаться... Борька, ты даже посуду как следует вымыть не можешь! И зачем ты скотчем обмотался, а? Ну и племянничек у меня вырос...

– Марик, сядь, – сказал Лаврентий Самсонович. – Сядь, я тебя прошу. Случилась нечто ужасное... Борюсик, расскажи подробно о том, что произошло.

И Борис рассказал – про лжеуборщицу, про ее друзей, про то, как его вынудили отдать документы...

– Какой кошмар... – застонал Мариан Самсонович, схватившись за голову. – Так как, ты говоришь, выглядели сообщники этой уборщицы? Блондинка с ямочками на щеках и крепыш с ней... Лаврик, тебе никого не напоминает это описание?

– Племянница Копперфильда! – ахнул тот.

– Какая еще племянница? – встрял Борис.

– Не твое дело... Боже мой, нас всех обманули! И в милицию ведь не заявишь – у этих разбойников есть компромат на нас!

– Они ушли прямо перед вами, – сказал Борис обиженно. – Может, стоит попытаться их догнать? Отнимем у них документы, и все дела...

– Стоит попробовать, – оживился Мариан Самсонович. – Лаврик, вперед! Борька, ты тоже с нами поедешь... Они не могли далеко уйти!

В это время в коридор ввалилась домработница Фикусовых, Клава.

– Ну и насвинячили, прости господи! – всплеснула она руками, повесив свое пальто на вешалку. – И вода тут плещется... Всего ведь три дня к ним не приходила – внук ко мне в гости приезжал, а они такое тут устроили...

– Клава, ну наконец-то... – выбежала из гостиной троица Фикусовых. – Вы тут приберитесь, а мы уезжаем по срочным делам...

И, шлепая по лужам в коридоре, на поверхности которых плавал самый разнообразный мусор, они выбежали из квартиры.

– Уж, конечно, уберу... – пробурчала Клава, обходя препятствия на своем пути. – Без меня бы совсем пропали... Чисто свинарник тут устроили!

– Вижу! – закричал Борис, прижавшись носом к стеклу. – Это она! Вон, в той красной машине... Это она уборщицей прикинулась и потоп у нас в квартире устроила! Сидит рядом с каким-то дядькой и папку с документами к себе прижимает!

Вот уже некоторое время кружили они по близлежащим улицам и почти потеряли надежду.

– Это же Юрий Громов, отец Данилы! – спохватился Мариан Самсонович, вцепившись в руль. – Я его видел раньше...

– Все против нас сговорились! – застонал Лаврентий Самсонович.

– Не бойся Лаврик, нас трое. Трое мужчин против одного, девчонка не в счет... Надо догнать их!

– Уж я тебе покажу! – злорадно произнес Борис и погрозил кулаком Гале в спину. – Будешь знать, как в чужие квартиры вламываться! Дядя Марик, прижимайте их к обочине!..

– Как же ты с Данилой познакомилась? – спросил Юрий Алексеевич у Гали.

– Очень просто, – сказала она, поглядывая в окно машины, за которым проносились дома и деревья, уже совсем сбросившие листья. – Он поселился по соседству.

– У кого?

– Да ни у кого... Он один там жил. Скрывался ото всех. Только я догадалась, что в этом старом доме кто-то живет. Я пошла туда, ну, а там – Данила. Сначала он даже говорить со мной не хотел, но потом мы подружились. Он мне свою историю рассказал...

– И ты решила ему помочь? – улыбнулся Юрий Алексеевич, крутя руль.

– Фикусовы с ним очень несправедливо поступили. И еще они артистам недоплачивали – вот в этой папке должны быть доказательства их преступной деятельности. А Элизе – моя любимая певица...

Громов нахмурился, когда Галя упомянула про Элизе, и ничего не ответил.

– Данила очень переживает, что вы с ней расстались, – серьезно произнесла она. – Я, конечно, понимаю, что это не мое дело...

– Да, он на меня очень из-за этого обиделся, – тихо сказал Громов. – Даже жить у меня не захотел, когда Лиза уехала на гастроли в Австралию. Остался с этими Фикусовыми, а они вон как с ним поступили...

– Лиза – как странно звучит... – повторила Галя. – Она обычная женщина, у нее есть сын, ее зовут Лизой... Но для всех остальных она Элизе, певица с неземным голосом!

– Лучше бы она была просто Лизой, обычной женщиной! – с досадой воскликнул Громов. – Мы ее с Данилой почти не видели – то она на гастролях, то на репетиции... В конце концов мне это надоело! И я ей сказал, выбирай – или мы, или концертная деятельность. Она мне ничего не ответила. Я понял – мы ей не нужны. И я ушел... Правда, Данила не согласился пойти со мной.

– Ничего вы не поняли! Вы только хуже сделали... – не согласилась Галя.

– Поздно, теперь уже ничего не исправить. Она далеко, сын сбежал ото всех, у меня до сегодняшнего дня даже не было никаких известий о нем... – вздохнул Громов. – Черт знает что творится на этом свете...

«Бедная Элизе! – подумала Галя. – Теперь понятно, отчего она поет такие печальные песни...»

– Знаете, – сказала Галя. – В моей семье похожая ситуация. Моя мама – переводчица, она тоже очень часто уезжает в разные командировки... Но мы с папой ее всегда ждем и не просим менять профессию. И папа у меня, между прочим, очень занятой человек – он заместитель министра культуры. Тоже с утра до вечера на работе... Если бы не Вава, моя гувернантка, я бы совсем пропала.