Алина Кускова - Развод с незнакомцем

Но кто из молодых мам сразу умеет правильно ухаживать за малышами? Наверняка их чему-то такому учат еще во время беременности. Ее-то не учили. Поэтому чему тут удивляться, что ей не все доверяют. Антонина ведь доверила. Правда, ей больше не к кому было обратиться. Значит, Степанцов решил не разводиться, потому что подумал, что ребенок с ней просто пропадет. И даже предложил его усыновить. Захотел его воспитывать вместе с Ларисой. Знал наверняка, что она не справится. Дурында она разэтакая в его глазах. И без ребенка ему совершенно не нужна. Может, срочно родить своего ребеночка? Но от кого? От Степанцова.

Но почему все вертится вокруг него? Стрелкин тоже неплохой парень. Она ему, кстати, с ребенком как раз и не нужна была. С ребенком Степанцова. А без него, может быть, еще что-то и получилось бы. Но Лариса уже не знала, получилось бы у них с Романом что-нибудь без его мамы, скорее всего, нет. Если той все надоест и она выйдет из игры, они с Романом разбегутся, как отрицательные заряды в разные стороны друг от друга. Почему? Да потому что детская влюбленность проходит, когда люди вырастают. Это естественно и неизбежно.

Нет, рожать ради того, чтобы Степанцов с ней не разводился, она не будет. Бегать за Стрелкиным тоже. К тому же Роман как-никак, но уже женат на другой женщине. Пусть к ней и возвращается, нужно серьезно поговорить с Ириной Викторовной. Она вообще должна стать очень основательной. Если к ней относятся как к ветреной особе, то пусть удивятся, насколько серьезной она может стать. Скоро заканчивается ее отпуск, который она провела кое-как из-за двух недостойных ее мужчин. Она выйдет на работу в свое архитектурное бюро. Туда переведут нового молодого архитектора из столицы, она ему сразу понравится. Нет, не годится. Если его переведут из столицы, то это будет понижением в должности. Значит, он не справился со своей работой там, отсюда следует, что он умственными способностями не блещет. Проще говоря, новый архитектор будет дураком. Ей такой не нужен. А кто ей нужен? Если бы она только знала…

Лариса решала заняться самоанализом и стала перебирать в памяти нелицеприятные моменты своей жизни. Столько всего навспоминалось, что хотелось плакать! Она прервала свои рассуждения и потянулась за книгой, которую накануне у нее оставила Ольга Петровна. Вот настоящий учебник жизни – роман «В поисках страсти». Его героиня ищет страсть на каждой странице. И в отличие от Ларисы находит. Лариса вспомнила старое гадание. Нужно загадать какое-либо желание и открыть любую книгу на первой попавшейся странице, с закрытыми глазами ткнуть пальцем в первую попавшуюся строчку. Что прочитаешь, то и станет предсказанием. На медицинской литературе и учебниках гадать категорически запрещается. Одни могут предсказать ужасную болезнь, смерть от которой наступает в течение суток, другие – печальную судьбу гения математики, который всю жизнь изобретал одну формулу. Одно, в принципе, другого не слаще.

Лариса закрыла глаза и открыла книгу. Конечно, она сшельмовала. Открыла не в начале, не в середине, а в самом конце. «Гордая Фатима стояла между двух пышущих жаром гнева мужчин. Они боролись за ее пламенное сердце и нежную, полную любви, душу. В их поединке решалась судьба гордой Фатимы». Так, это уже что-то интересное. Трое в лодке, не считая принца. Если действительно собраться втроем и определиться, что хочет каждый, подвести итоги, выработать концепцию, да просто встретиться и поговорить, чтобы расставить все точки над «i»?

– Отличная идея, – одобрила Ольга Петровна, – я сейчас принесу тебе морковных котлет. Скажешь, напекла сама. А пока обзванивай их и приглашай.

Через полчаса в Ларисиной квартире были и морковные котлеты, и Стрелкин со Степанцовым. Уходя, мама посоветовала дочери не принимать все близко к сердцу и ни в коем случае не жалеть никого из них. «Буду „гордой Фатимой“, решила Лариса. Гордыми решили быть и Стрелкин со Степанцовым. Но элемент драки все же имел место в отдельно взятой квартире.

Ольга Петровна как раз принимала определенные знаки внимания от своего соседа Аркадия Валерьяновича и обсуждала с ним торжественную регистрацию их брака. Она склонялась к мнению, что лучше ограничиться формальным подписанием документов под марш Мендельсона. Он же хотел полного собрания детей, друзей и родственников. Их интеллигентный спор прервал телефонный звонок. Ольга Петровна извинилась:

– Ларочка звонит, наверное, у нее что-то там происходит. Да, милая, я тебя слушаю.

– Мама! – У дочери был гордый непреклонный голос. – Мама, мы со Степанцовым поссорились навсегда, окончательно и бесповоротно.

– Милая, – Ольга Петровна пожала плечами и улыбнулась Аркадию Валерьяновичу, – не переживай, по молодости это у всех бывает. Помиритесь.

– Мама, уже не получится.

Ольга Петровна подняла глаза к потолку и опустила их на соседа, показывая, как нелегко быть матерью великовозрастной дочери. И эту священную миссию она исполняет как истинная родительница.

– Ларочка, не переживай. А что он говорит?

– Он уже ничего не говорит, лежит молча, – пожаловалась дочь.

– Ах, он лежит у нее в квартире, – пояснила Ольга Петровна Аркадию Валерьяновичу, – ничего, милая, пусть лежит. Если так серьезно поссорились, то приезжай к нам.

– Ладно, – вздохнула дочь, не видя другого выхода, – приеду сейчас. А труп-то куда девать?

Ольга Петровна села с телефонной трубкой на Аркадия Валерьяновича. У того от возбуждения сразу запотели очки.

– Чей труп, доченька?!

Аркадий Валерьянович покраснел и побелел одновременно. И это перед самым торжеством. И это тогда, когда он собрался приглашать всех детей, друзей и родственников! Хотя одним меньше, одним больше, на общем количестве приглашенных это не отразится.

– Чей, чей, Степанцова.

– Ах, – произнесла Ольга Петровна и схватилась за сердце, – он отравился! Утопился! Угорел!

– Вы, милочка, щупали ему пульс? – Аркадий Валерьянович взял трубку у Ольги Петровны.

– А где у трупов пульс? – Лариса узнала маминого кавалера. Но не поздоровалась с ним. Слишком была занята своими проблемами.

Аркадий Валерьянович молча отдал трубку Ольге Петровне. При этом ребром ладони он резко провел по шее.

– Он сам отравился?! – взвизгнула Ольга Петровна.

– Нет, мама, не сам. Это я его сковородкой, – призналась Лариса, гордый голос которой уже подрагивал.

– Той тефлоновой, в которой я принесла тебе котлеты?! – Ольга Петровна снова схватилась за сердце.

– Нет, мамочка, не тефлоновой, чугунной. Тефлоновую жалко было. Он категорически отказался от всего. И от твоих котлет в частности. Сказал, что это гадость необыкновенная.