Кэндис Адамс - Найти и сохранить

— В чем дело, детка?

Неожиданно для самой себя она сказала:

— Обними меня, — и сама обняла его за шею.

Виктор от неожиданности заморгал и тут же крепко прижал ее к себе. Она казалась ему маленькой и хрупкой. Ее волосы ласкали его щеку, и ее запахи проникали в душу. Желание начало загораться в нем, но больше всего сейчас ему хотелось защитить ее.

— Что с вами?

Она еще не слышала его голоса, наполненного такой заботой и вниманием, но понимала, что так обычно говорят в минуты близости. Говорить не хотелось, и она покачала головой.

Он с пониманием принял ее молчание, про себя раздумывая, что послужило причиной. Все дело в нем? А может, ее расстроила Франсин? Или на нее подействовала суета города? А что, если она потеряла надежду найти Дэви?

— Извини меня, — наконец прошептала она, опуская руки. — Иногда все кажется таким безнадежным.

— Послушайте меня… — он взял ее за руку, надеясь, что так она лучше поймет его. — Дэви приехал сюда по собственной воле, и если он захочет, то вернется домой сам. Нельзя казнить себя за его бегство. Жизнь продолжается.

Маделин и не пыталась убеждать его, что несет ответственность за брата. Некоторые вещи Виктор, по ее мнению, не мог понять. А спорить с ним она не хотела. Он стоял совсем близко, и она физически ощущала его силу. С ним она всегда чувствовала себя в полной безопасности. И не в одной силе было дело. Он казался ей внимательным и заботливым, и это нравилось ей.

Фактически Маделин все нравилось в нем. Стремление быть с ним овладевало ей. Она подняла лицо, и глаза их встретились. Даже при неясном освещении было заметно, какой добротой светятся его глаза. Она была горда тем, что вызвала в нем это чувство.

— Он вполне может позаботиться о себя сам, — сказал Виктор и, протянув руку, погладил Маделин по щеке. — И есть здесь люди, которым стоит доверять. — Рука у него была теплая и нежная.

— Я знаю. Я и сама зависела от доброты постороннего человека, — говоря это, она улыбнулась. Его прикосновение очаровывало ее, и она, успокоившись, поняла, что готова стоять так долго-долго, наслаждаясь этими минутами.

— Доверяйте южанам, как сказал Теннеси Уильямс. Когда у вас на юге мужчина хочет поцеловать женщину, он спрашивает разрешения?

— Иногда.

— И что вы отвечаете? — притягивая ее, поинтересовался он.

— Иногда я отвечаю «да», — прошептала она, чувствуя его дыхание на щеке. Она прежде не знала, что ожидание и заигрывание могут быть столь восхитительными.

Губами он сначала легко прикоснулся к се губам, потом повторил прикосновение с большим нетерпением и, когда она уже ожидала настоящего поцелуя, вдруг остановился и, взяв за руку, повел за собой.

Сбитая с толку, она посмотрела на него.

— Куда мы идем?

— Домой.

Ей оставалось угадать, что он подразумевал под этим — отвезти ее куда-нибудь для того, чтобы продолжить начатое здесь, или в прямом смысле проводить домой?

— Почему?

Перед тем как ответить, он открыл ей дверцу, сел сам и завел мотор.

— Потому, что у вас дома великолепная водяная кровать, и она подойдет для того, что я задумал.

Мужчины никогда так откровенно не признавались ей в своих намерениях. Это показалось Маделин взбадривающим и пугающим. А он был полон решимости, как будто был абсолютно уверен в правоте своих действий. И еще она поняла, что он больше не потерпит возражений. Ей один раз удалось избежать подобной ситуации.

Но она хотела его, и это желание пересиливало здравый смысл.

Спустя полчаса они подъехали к ее дому. Закрыв двери, он крепко обнял ее за талию. С другими женщинами его желания определялись физическими потребностями. С Маделин все было иначе. Он хотел давать и получать и теперь чувствовал насущную необходимость скрепить тонкую нить их непрочных пока отношений чем-то более сильным, чем простые поцелуи. Он горел желанием полностью отдать себя ей. Но гораздо важнее всего было то, что и она тоже страстно хотела его, и это желание читалось в ее глазах. Но прежде чем продолжить, он ожидал от нее какого-нибудь знака.

Маделин отперла дверь и включила свет. Она была немного удивлена тем, что Виктор остался стоять за порогом. Она хотела пригласить его в квартиру и провести в спальню, но добропорядочное воспитание сдерживало ее. Воспитанная как леди, она не имела привычки выходить из рамки определенных правил.

— Ты не войдешь? — слова ее прозвучали до смешного формально, и она закусила губу.

Оставаясь стоять за порогом, он спросил:

— Ты правда хочешь, чтобы я вошел?

— Конечно.

— Почему?

— Потому… — ей надо было найти в себе силы, чтобы сказать, что она хочет заняться с ним любовью, тем более что он с ожиданием смотрел на нее. Она облизнула губы и попробовала снова: — Потому что я… — нужные слова не приходили ей на ум.

— Маделин, если я войду, то останусь на ночь. Ты хочешь этого?

Она кивнула.

Он с облегчением улыбнулся.

— Ты точно знаешь, как сбить мужчину с толку, — с этими словами он закрыл дверь и сжал ее в объятиях.

Маделин ожидала, что он не выпустит ее из объятий, и очень удивилась, когда этого не произошло. Он направился прямо в спальню и через плечо спросил:

— Идешь?

Подойдя к двери спальни, она остановилась. В противоположность ее все возрастающей взволнованности он казался таким уверенным. Нет, сомнений у нее не было, она ощущала лишь неловкость. Откровенно говоря, по этой части у нее было совсем мало опыта.

Снимая ботинки, он поднял голову и посмотрел на ее силуэт в дверях. Лица девушки не было видно, но свет, падавший сзади, обрисовывал стройные линии ее тела и усиливал его желание. Чего она ждет?

— Подойди ко мне.

Маделин медленно приблизилась и встала чуть поодаль. Он привлек ее к себе и тихо поцеловал в ямочку за ухом.

— М-м, как пахнет. Словно бутон розы…

Он начал целовать ее подбородок и затем как бы нехотя перешел на губы, углубляя свой зовущий и требовательный поцелуй. Она ответила с возрастающим рвением, а тело ее прижалось к его телу, подчиняемое его объятиям. Такое медленное возбуждение ей и требовалось. Через мгновение он стал, совершенно очевидно, расстегивать рубашку. А еще немного позже оказался уже в полной и непривычной для нее наготе и, откинув покрывало, лег в постель.

Стоя рядом, она мешкала. Виктор потянулся и привлек ее к себе.

— Я слишком спешу? — с хрипотцой спросил он.

— Немного, — прошептала она в ответ. Он улыбнулся.

— Тогда постараюсь не торопиться. Но это не так просто, — он не стал добавлять, что чувствует себя как взнузданный жеребец. Вместо этого он постарался укротить свое страстное желание, пока не возбудит ее.

Почувствовав уступчивую поверхность кровати, Маделин расслабилась и простерлась рядом с ним, отдавая себя его поцелуям. Ободренная, она дотронулась до его обнаженного торса, затем провела рукой по плечам. Он привлек ее к себе. Когда их губы встретились снова, она взволнованно ответила на его сдержанный поцелуй. Она понимала, что он сильно желает ее, но не хочет этого показывать.