Кэндис Адамс - Найти и сохранить

Она почувствовала, как кровь прихлынула к лицу. Надо было собраться с мыслями и взять себя в руки.

— Он… жив?

— Пока не знаю, в каком он состоянии. Он находится в госпитале.

— Ох, — только и смогла прошептать она. Силы оставляли ее.

— Мне передали, что еще в машине «скорой» он спрашивал о вас. И я подумал, что, может быть, вы захотите поехать в госпиталь?

Она нервно провела рукой по волосам. Мысли разбегались. В Виктора стреляли. Кто? Почему? Как это случилось?

Форрестер переминался с ноги на ногу.

— Так вы поедете?

— Да, да, я еду. О Боже, чего же я хотела? — она никак не могла сообразить, что хочет сделать. — Я спущусь через минуту… Стреляли… куда попала пуля?

— Хм…

Маделин оглянулась и посмотрела на Форрестера. Он мялся, не решаясь что-то сказать.

— Может, вы переоденетесь во что-нибудь подходящее? — наконец спросил он.

В спальне она надела первую попавшуюся одежду — мятые слаксы и спортивную рубашку. Ей и в голову не пришло привести в порядок голову. На миг заглянув в ванную, она плеснула в лицо холодной воды и едва припудрила щеки.

— Я догадываюсь, вы хотите узнать, что случилось, — как только они сели в машину, начал Форрестер.

Маделин закусила губу.

— Как же Виктор мог попасть в такую историю, если опять не нарушил что-то?

Смех Форрестера удивил ее.

— Это совсем не то, что вы думаете. Поскольку он выполнил задание, теперь я могу рассказать вам всю эту историю с самого начала. Он секретный агент, именно по этой причине ему и пришлось сидеть в тюрьме. Поэтому-то в него и стреляли.

— Значит, он не вор? — информация свалилась на нее слишком быстро, и Маделин никак не могла ее сразу переварить.

— Да нет, конечно. Он законопослушный гражданин. Отличный полицейский Трудяга.

Услышав эти слова, Маделин поняла, что это скупая мужская похвала. В любое другое время такая похвала вместе осознанием того, что Виктор нормальный гражданин, привели бы ее в восторг, но только не теперь.

— Вот мы и на месте.

Маделин бросилась в госпиталь, и лейтенанту пришлось догонять ее.

— Какой этаж? — на ходу спросила она.

— Седьмой.

Часы приема давно кончились, но никто и не пытался остановить Маделин. За дверью она остановилась, чтобы перевести дыхание. Она никак не могла представить Виктора бледным, лежащим без движения на белых простынях.

— Виктор? — прошептала она, сделав шаг к нему.

Он молчал. От него отходили какие-то трубки, а рядом стоял какой-то аппарат, назначения которого она не понимала.

Она села на стул рядом с кроватью. Одна рука Виктора лежала на одеяле, и Маделин протянула свою руку и накрыла ею пальцы его руки. Все, что она могла сделать для него в эту минуту, — поддержать его своим прикосновением.

Маделин не знала, сколько времени она просидела так, держа его руку в своих ладонях и только отпуская ее, когда приходил кто-нибудь из персонала. Дважды приходили врачи, и тогда она выходила в коридор и ждала там. Форрестер тоже ждал. С ним были какие-то люди, но ни лиц, ни имен их она не запомнила. Позвонив Дэви, чтобы сказать, где находится, она снова вернулась, в палату.

Еще не открыв глаза, Виктор ощутил, как кто-то нежно и заботливо прикасается к его руке. Маделин, инстинктивно решил он, хотя еще не знал, где он находится.

Воспоминания приходили к нему обрывочно. Он выполнял задание… потом страшный жар во всем теле…

Позднее, в машине, он расслышал: «Не понятно, задеты ли жизненно важные органы или нет».

Так и есть. В него стреляли. Вот почему его так обожгло. По крайней мере, Маделин с ним. С ней он ничего не боится.

Веки казались ему страшно тяжелыми. Он пытался открыть их, прикладывая колоссальные усилия. Ему не терпелось увидеть Маделин.

Она почувствовала, как пошевелился его палец, и приподняла голову. Глаза Виктора были открыты. Слава Богу! Она хотела кинуться в его объятия, но только улыбнулась.

— Привет.

Он еле слышно произнес:

— Привет.

— Как ты себя чувствуешь?

Он постарался покачать плечами, но вспыхнувшая боль заставила его поморщиться.

Обеспокоенная, Маделин протянула руку и погладила его лоб.

— Не шевелись. Просто лежи и отдыхай, — Маделин приподнялась и поцеловала его в лоб, затем погладила по щеке. — Ты поправишься. — Она знала это наверняка. Интуиция подсказывала ей это.

— Обязательно, — говорил он еще с трудом, слабым голосом. Но теперь это не причиняло такой боли.

— Поправляйся и никуда не спеши. В твоем распоряжении целая вечность.

Она наклонилась так близко, что он ощутил ее аромат, который был сильнее всех больничных запахов. Он ясно видел глубину ее фиалково-голубых глаз и нежный румянец щек. Как сильно хотелось обнять ее!

— Я все знаю. Форрестер рассказал мне. Ничего не говори, — она хотела, чтобы он берег силы и поправлялся как можно скорее.

Придвинув стул вплотную к кровати, она тихонько продолжала:

— Форрестер рассказал о тебе столько хорошего. Он сказал, что ты трудяга и… — она говорила весело, очарованная его темными и бездонными глазами.

— Выходи за меня замуж.

Ей не нужно было время на раздумья. Ответ выскочил сам собой.

— Да, — не дыша согласилась она. Накрыв рукой его руку, она любовно поцеловала его.

Виктор вздохнул. Внезапно его охватило нетерпение. Надо быстро поправиться, чтобы как следует целовать ее.

— Ты не возражаешь против переезда в Лос-Анджелес?

Маделин улыбнулась.

— Нет. Я думаю, преимущества этого очевидны. И Дэви будет рад, — нахмурившись, она спросила: — А ты не станешь возражать против того, чтобы он жил с нами? Не хочу отсылать его обратно к тете в Джорджию.

— Возражать не буду. Да я и не думаю, что он вернется.

Через шесть месяцев после свадьбы Мэдди каждый вечер с нетерпением ожидала возвращения Виктора со службы. Ей повезло: она нашла работу в небольшом колледже. Первый семестр, к ее счастью, оказался не таким загруженным, и она могла уделять больше времени поискам мебели и других вещей для небольшого домика, арендованного ими прямо на побережье.

Форрестер оказался прав: Виктора больше не привлекали к тайной работе, и он вернулся в отдел по раскрытию особо опасных преступлений. Он был доволен и все время улыбался.

Вот и сейчас, придя домой, он улыбался. Когда он широко расставил руки, Маделин весело подбежала и, подняв голову, подставила губы для поцелуя. Она обвила его шею руками и приподнялась на цыпочки, чтобы крепче прижаться.

Затем отстранилась и что-то прошептала ему на ухо.

Он загадочно улыбнулся.

— Я как раз об этом и думал. Если братья придут на обед немного раньше, мы игнорируем их. Один раз ты уже сделала это, — подшутил он.

Братья приходили навещать его в госпиталь, и Форрестер представлял их Маделин, но она была слишком рассеянной, чтобы запомнить кого-либо.