Татьяна Голубева - Соблазн гнева

А если и были – то помалкивали. Кто со страху, кто за деньги.

Эх, молодость, молодость, со вздохом подумал Сергей Пафнутьевич. И на что только сдуру не кидает людей, чего только не вытворяют, не подумав!

Но с другой стороны, если бы не те давние денечки, он не стал бы владельцем целой сети магазинов, не имел бы квартир, коттеджей, машин, молодых жен…

Правда, с женами он потерпел полное фиаско. В особенности с последней. Но ведь и первая, любимая, тоже предала его – а потом умерла.

Господин Дикулов вдруг с непонятной, неожиданной для себя самого нежностью подумал о Марине. Ну да, она ему не родная, вообще, можно сказать, никто… Но Сергею Пафнутьевичу вспомнилось, как малышку привезли из лесной деревни. Как она была напугана, как растеряна… Однако характер уже и тогда у Маринки был суровый. Она изо всех сил старалась скрыть свой страх, огрызалась, бунтовала…

А кто виноват в том, что ей пришлось так трудно?

Разве он не мог забрать ее к себе раньше?

Именно – не мог. Не просто недосуг было, а опасно. «Бизнес» отнимал все силы, хотелось как можно скорее растереть в пыль конкурентов и узаконить свои капиталы, стать приличным человеком, чтобы дочка росла не в семье бандита, а в доме респектабельного предпринимателя…

Не дочка она ему.

В памяти Сергея Пафнутьевича снова всплыл тот летний солнечный день. Он был в Белоруссии, договаривался о новых поставках. И прямо в момент деловой беседы ему позвонила Марина.

– Очень тебе советую, папочка, поспешить домой, – более чем ехидным тоном произнесла она в трубку. – Лучше ближайшим самолетом. И полюбоваться своей драгоценной супругой.

– В чем дело? – сухо спросил Сергей Пафнутьевич. – Чем именно я должен любоваться?

– Ее кобелем! И тем, как они в твоей кроватке кувыркаются! – расхохоталась Марина и отключила мобильник.

Он не хотел в это верить. Не хотел – но тем не менее прервал переговоры и умчался в Петербург. Конечно, он почти не сомневался, что Марина просто решила напакостить мачехе, они ведь постоянно ругались… Да и как было вообразить такое? Чтобы его Инна, прекрасная, как небожительница, постоянно твердившая мужу, что любит его… нет, невозможно.

Да и в любом случае…

Уже сидя в самолете, он думал: если бы даже вдруг случилось невероятное, если бы жена решила ему изменить – неужели она привела бы любовника в дом, на супружеское ложе? А Марина? А прислуга?

Тут он вспомнил, что горничную рассчитали накануне, а Марина собиралась уехать куда-то за город на несколько дней. Повар же дальше кухни никогда не ходил, да и его могли отпустить по случаю отсутствия главы дома. А охранники сидели в подъезде у парадного входа. Черный же ход, через кухню, не охранялся специально, поскольку выходил в другой подъезд и пользовались им только повар и уборщица, натиравшая полы и мывшая ванные комнаты; при этом попасть из кухни в собственно квартиру можно было, лишь миновав коридор, нашпигованный видеокамерами. Изображение с этих видеокамер передавалось охране.

Проще говоря, если бы Инна захотела привести в дом мужчину, она могла открыть ему кухонную дверь, когда повар уже ушел. И показать, как увернуться от видеоглаз. Она это знала.

Но неужели она решила на целую неделю, на все время отсутствия мужа, запереться с любовником в их спальне?

Нет, нет и еще раз нет!

Но это оказалось правдой. И ужас открытия обрушился на Дикулова безумным грузом, когда он, осторожно подойдя к дверям спальни, услышал внутри смех Инны и мужской голос…

Он не помнил, как распахнул дверь. Помнил только гладкую физиономию мужика, похожего на кота, и испуганные, но тем не менее дерзкие глаза жены. Мгновенно натянув до подбородка вышитое шелковое одеяло, Инна смотрела на мужа, чуть прищурившись, и молчала. А ее любовник бормотал, заикаясь:

– Я, собственно, ничего такого… я просто… вы не подумайте… у меня и в мыслях не было…

Сергею Пафнутьевичу стало противно до тошноты. И где только Инна нашла такого идиота? У него и в мыслях не было! Лежит голый в чужой спальне…

– Пошел вон, – прохрипел Дикулов. – Быстро!

Гладкий кот спрыгнул с широченной кровати, подхватил свои одежки – и пулей вылетел из спальни, боком проскочив мимо хозяина дома. Оставалось надеяться, что он сумеет отыскать выход из квартиры и что прислуга не найдет его завтра где-нибудь в кладовке.

– Ну? – только и сказал тогда Сергей Пафнутьевич, все так же стоя у порога спальни.

И тут Инну прорвало.

– Что «ну»? – закричала она. – Только и умеешь, что нукать! Я тебе не лошадь! И не кукла! Я замуж вышла, чтобы семью иметь, детей!

– И что же тебе мешает родить от меня? – сухо поинтересовался господин Дикулов. – Или у тебя какие-то проблемы по женской части?

– Это у тебя проблемы, старый козел! – Инна уже визжала, брызжа слюной. – Это ты ни на что не способен! Я-то как раз в полном порядке! На третьем месяце, между прочим! Только не от тебя, идиот кривоногий! А я молодая, я рожать хочу! Понимаешь? Детей хочу, маленьких, сопливых! Ясно тебе, урод?!

Господин Дикулов сдерживался уже из последних сил.

– У меня в этом смысле все в порядке, – ледяным тоном произнес он. – И тебе это прекрасно известно. Ты, если не ошибаюсь, знакома с моей дочерью.

– Ага, знакома! – демонстративно расхохоталась Инна. – Вот только понять не могу, в кого она такая рыжая? У ее матушки вроде бы волосы русыми были, а ты и вовсе брюнет! То есть был брюнетом, пока не облысел!

– В кого-то из предков уродилась, – пожал плечами Сергей Пафнутьевич, но ему стало не по себе.

И в самом деле, Марина была уж так не похожа внешне ни на него, ни на свою покойную мать…

– А ты проверь, проверь! Генетическую экспертизу сделай! – нагло посоветовала Инна.

– И проверю, – угрожающе пообещал господин Дикулов. – И сделаю.

Лучше бы он не сдержал свое слово…

Сергей Пафнутьевич сел, свесив ноги с кровати, и посмотрел в окно. Ущербная луна то пряталась за толстыми черными облаками, то снова выглядывала, тараща кривой желтый глаз на темный город. Где-то неподалеку шумела автомагистраль, а Дикулову почему-то отчаянно захотелось услышать гудок маневрового паровоза, который постоянно тревожил его в детстве. Этот гудок доносился с товарной станции, находившейся в нескольких километрах от их совхоза, и его особенно хорошо было слышно по ночам. Сергею казалось, что гудок манит его вдаль, зовет в большой город, уговаривает поскорее отправиться в путь…

Какая ерунда!

Никто его никуда не звал, никому он в большом городе оказался не нужен. Играл с судьбой в орлянку, все больше удачно… а теперь вот чуть не проиграл.

И ни разу, ни разу за все эти годы не навестил мать.

Марина, зашипев от досады, чуть не швырнула об пол телефонный аппарат, но вовремя сдержалась. Разобьет – придется новый покупать, а он сколько-нибудь да стоит. Сколько – Марина понятия не имела, но в последние дни в ней пробудилась не просто экономность, а самая настоящая скупость. Марина панически боялась нищеты и пыталась теперь считать каждый рубль, хотя еще так недавно вовсе не думала о деньгах…