Елена Усачева - Близнецы. В поисках половинки

А Мила все читала. Она все больше и больше поражалась, насколько мир вокруг предсказан. И даже не предсказан, а угадан заранее. Она открывала характеристики разных знаков и пугалась, насколько все написанное подходило людям, рожденным в это время.

Это было невероятно. Это было страшно.

Она подняла обалдевший взгляд от книжки, с удивлением заметила, что на улице уже темная ночь. И ей вдруг захотелось какого-нибудь звука, какого-нибудь доказательства жизни.

Она врубила музыку на полную громкость. Комнату заполнил освобождающий от всех мыслей грохот. Басы выбивали мозг как старый пыльный коврик. Все ненужные размышления со звоном падали на пол, и она топтала их ногами, словно пыталась доказать, что она жива, что она сможет сделать то, что хочет.

А потом вдруг все закончилось. Музыка еще бушевала в комнате. Стучала в стенку мама. Бросалась в глаза ночь из окна. Но Мила успокоилась.

– Милая Мила миру вредила, – хмыкнула она, даже не заметив, что невольно переняла игру Лисичкиной. – Сделаем так, как решили древние.

Она убавила звук и взяла со стола черные листы картона. Завтра она всем раздаст пригласительные, и на вечеринке пазлы соберутся.

За ее спиной на кровати лежала порванная книга Верещагина, в порыве ярости Мила пару раз бросила ее об стенку.

Утром в школу Мила пришла невыспавшаяся. Вчера вечером, чтобы успокоиться, она включила телевизор, попала на триллер Тима Бертона «Сонная лощина». И хоть фильм этот она знала давно и очень любила, уснуть после него не смогла. Перед ее закрытыми глазами скакал безголовый призрак, размахивал огромным мечом, а по умершему лесу, где на деревьях не было ни единого листочка, носились перепуганные люди, и, как у игрушек, у них время от времени отваливались головы. Но они продолжали носиться, пиная свои и чужие головы. И над всем этим возвышался огромный черный замок с единственным освещенным окошком. Вокруг башни летали потревоженные птицы. И вроде стоило заглянуть в это окно, но было страшно, очень страшно. А окно приближалось. Его желтый глаз нависал, затягивая в себя, ослепляя.

Этот бесконечный кошмар преследовал Милу. Она то засыпала, то просыпалась, но стоило ей вновь закрыть глаза, как желтый глаз начинал пристально смотреть на нее, а через коридор, с трудом пролезая толстым крупом в узкий проход, уже пробирался черный конь с безжалостным всадником без головы. Шуршал меч, вынимаемый из ножен. И надо было бы открыть глаза, встать, зажечь свет, чтобы убедиться, что ничего этого нет. Но было страшно, очень страшно. Миле казалось, что стоит лишь пошевелиться, как всадник ворвется в комнату, начнет свое кровавое дело острый меч.

Поэтому двигаться было нельзя. Можно было зажмуриться посильнее и перестать дышать. Но как раз в эту минуту темнота накрывала Милу, и ей хотелось кричать.

Героев всех книг в этот момент обычно спасает петух. Или вовремя подвернувшаяся черная кошка. Или добрый волшебник Гарри Поттер. Короче, все остаются живы. У Милы тоже оказался свой добрый кудесник.

Будильник затрезвонил неожиданно. На секунду Миле показалось, что она оглохла. В рассветных сумерках надрывающийся будильник нашелся не сразу.

– Мила, что у тебя опять? – простонала за стенкой мама.

Блин! Снова забыла его выключить!

Уф, хорошо, что она проснулась, а то ведь так и помереть с испугу можно!

Мила откинулась на подушку, с тоской вспоминая то время, когда ей снились милые, приятные сны из ее романа.

Сердце бешено колотилось, давая понять, что спать своей хозяйке оно больше не даст.

Ладно.

Мила вытолкнула себя из кровати, доползла до окна, встала под форточкой – она не могла спать без свежего воздуха. На улице все было так же мертво, как и во сне. Не шевелились еще голые деревья, не летали птицы, даже воздух застыл.

Она дернула на себя фрамугу, смахивая на пол горшок с фиалкой.

«У Верещегина на подоконнике засохшая фиалка. Говорит, что с этим связана целая история…»

Мила замотала головой, прогоняя наваждение.

Хватит страдать!

Она сгребла в кучку вырезанные вчера звездочки, придвинула к себе пригласительные и цветные карточки. Все это она стала вкладывать в конверты, на которых черной ручкой уже были написаны имена, следя, чтобы половины звездочек попадали куда надо.

Леша Белов и Маша Мартынова, Лена Замятина и Антон Верещагин, Галя Чуйкина и Кирилл Федоров, Вера Лисичкина и пока еще бесхозная ее вторая половина. Петька Вербилин. Вторую половину от его звезды она спрятала себе в дневник. Стопка конвертов росла. Всего получилось двадцать восемь штук. Не все пары должны были быть мальчик-девочка, где-то она соединяла парней, где-то девчонок – не всем же любовь, кому-то и дружба пригодится. Двадцать девятый конверт остался на столе. Паутина была сплетена.

Первой из нее начала вырываться Лисичкина.

– Это что? – спросила она, разглядывая конверт.

– Приглашение.

Мила рассматривала первый сшитый плащ. Плащ был что надо, с резиночкой у ворота, с глубоким капюшоном, с двумя перламутровыми пуговичками у подбородка и на уровне груди. Для рук были сделаны специальные прорези.

– Супер! – похвалила плащ Мила. – В сотню укладываемся?

– В сто пятьдесят. – Вера копалась в конверте. – Это что за обрезок Вселенной? – вытащила она половину звезды.

– Это для конкурса. – Мила все еще вертела перед собой плащ. Он ей очень понравился. Жаль, что ни на Хэллоуин, ни на Новый год у нее такого не было.

– А вторая половина где?

– У другого человека, – Мила с сожалением рассталась с плащом. – Все узнаешь, будет весело.

– Милая Мила что-то темнила! Где вторая половина! – не сдавалась Вера.

– Ой, ну будет тебе вторая половина, – отмахнулась от нее Мила. – В понедельник и будет. Лично в руки дам! – И задумалась. Свою звездочку она сунула в дневник. А куда она дела бесхозную половинку Лисичкиной? Не хватало еще их перепутать. Вот смеху будет, если им с Веркой выпадет любовь. Недолго думая Мила полезла в портфель.

– Ты смотри! – Лисичкина успела сунуть любопытный нос под клапан. – Да у тебя их тут целый склад.

Половинки Милы и Веры действительно лежали вместе. Такое она могла устроить только с недосыпу.

– Забирай свою звездочку и никому об этом не говори, а то сюрприза не получится. И не забудь, что наши плащи должны быть солнцем и луной.

Вера стрельнула в Милу лукавым взглядом и спрятала обе половинки в карман.

– Ладно, собирай деньги и приходи ко мне в субботу, будем все это шить. – Она уже отошла, но вдруг повернулась. – И кстати, маски на тебе.

Мила обреченно вздохнула. От всех этих дел у нее кругом шла голова.

– А что это? – замучили Милу вопросами.

– Это входной билет! – чуть охрипшим от безостановочных объяснений голосом говорила она. – У каждого свой, чтобы не было подделок. Вы же будете в плащах и масках, вас никто не узнает. Войдете, покажете половинку звезды, ее сверят с оригиналом, и если совпадет, тогда и войдете. Других таких ни у кого нет.