Глафира Душа - Привет, Ангел

Катя стала расспрашивать дочку о подробностях, но девочка была переполнена скорее эмоциями, чем информацией, и поэтому только восклицала и восторгалась.

А Катю опять кольнуло неприятное чувство, опять всколыхнулась тревога по поводу непонятных отношений с Андреем. Захотелось поговорить с ним. Прямо сейчас.

Она набрала номер. Но телефон был переключен на секретаря, которая в меру вежливо, в меру сухо сообщила, что Андрей Ефимович в настоящее время находится на совете директоров и вряд ли освободится в ближайшие полтора-два часа. Спасибо. До свидания.

Вот и поговорили.

Наташка убежала к себе в комнату. Звонки девчонкам, уроки, сборы на прогулку. Не до матери.

Катя вяло присела к столу. Аппетит пропал. Она давно знала за собой зависимость аппетита от настроения. Поэтому в периоды переживаний заметно худела. Таких моментов в ее жизни было немного, но все же случались иногда. И она отметила такую закономерность. Кто-то, волнуясь, начинает есть больше, как будто заедая неприятности и переживания или находя в процессе еды утраченную радость жизни. Катя же, наоборот, теряла всякий интерес к еде. В последнее время она все чаще отказывалась то от одного блюда, то от другого. Обед вполне мог ограничиться чаем или яблоком. И сейчас, глядя на дымящийся суп, на яркий, сочный овощной салат, Катя поняла: нет. Не сможет она есть. Бросила пару мандаринов в сумку и, дав указания помощнице по хозяйству, заторопилась на работу.

Ира пришла домой в состоянии смятения. Странную картину наблюдала она сегодня. У нее была назначена встреча с одним из клиентов. Они договорились встретиться около подъезда, чтобы смотреть квартиру. В ожидании Ира присела на лавочку, достала журнал, думала полистать. Но в это время ее взгляд привлекла молодая дама, которая вышла из соседнего подъезда. Дама была стройна и очень интересна. Ничего вроде особенного, а взгляд не оторвать. Открытое лицо, спокойное, доброе. Ребенка маленького держала на руках. Сынок, видимо, судя по одежде. Странным показалось, что без коляски. Наверное, ненадолго. Или сейчас кто-то коляску вынесет или, может, встречает кого.

Ира буквально залюбовалась женщиной. Та ласково играла с ребеночком, сюсюкала, смеялась. Малыш улыбался, издавал непонятные пока, но явно удовлетворенные звуки… Ира смотрела и думала: «Как же приятны маленькие детки! Как они отзывчивы на мамину ласку! Как радостно наблюдать за ними!»

Женщина провожала взглядом каждую въезжающую во двор машину. Видимо, ждала кого-то… Ира отвлеклась на журнал, какое-то время листала его, останавливаясь взглядом то на броском заголовке, то на яркой фотографии, а то переводя взгляд на часы. Нет, клиент пока не опаздывает. Это она пораньше приехала.

Очередная машина заехала во двор и остановилась у соседнего подъезда. Женщина подхватила малыша и со словами: «Ура! Папочка приехал!» встала со скамейки. Ира с улыбкой наблюдала за этой семьей. Машина, правда, показалась смутно знакомой. А с другой стороны, мало ли в Москве похожих друг на друга машин. Мужчина припарковался, вышел, бросился к женщине, со счастливой улыбкой принял ребенка, закружился с ним, заигрался… Мальчик заливисто засмеялся, обнажая розовые десенки с одним единственным зубом. Потом мужчина передал сына матери, вернулся к багажнику за сумками, и в этот момент Ира с ужасом узнала его: Андрей! Ну да, правильно! И машина его! Точно!

Они все втроем поднялись в подъезд, а Ира никак не могла унять стук вдруг резко заколотившегося сердца. На всякий случай подошла поближе к машине убедиться. Действительно ли его. Да, так и есть. Впереди на стекле был приплюснут на присоске смешной талисман – обезьянка – символ года. Ира помнила его отлично.

Сердце продолжало колотиться. Она вернулась на скамейку. Отдышаться так и не успела. Пришел клиент. Ира с трудом, но переключила свое внимание на него. Работа есть работа. Надо подняться в квартиру, познакомиться с хозяйкой, осмотреть, принять решение: снимать – не снимать, заключать договор… Ну и так далее…

В квартире они пробыли долго. Клиенту понравилось жилье. Он согласился арендовать. Пока придирчиво осматривали каждый закуток, пока договаривались о цене, пока заключали договор, прошло, наверное, часа полтора. Потом хозяйка предложила чаю с бутербродами. Никто не отказался. Потом кто-то предложил обмыть сделку. Нашлась бутылочка вина, конфеты, лимон. В общем засиделись приятной компанией до сумерек. Хорошо, что клиент был за рулем, обещал подбросить Ирину до метро. Ее это вполне устроило. До метро десять минут, и там – пятнадцать. Так что, считай, через полчаса она дома.

Когда выезжали со двора, машина Андрея еще стояла. Ира вновь почувствовала тяжесть на сердце. Ой-ой-ой! Что ей делать? Говорить Кате? Промолчать? Может, с Машкой поделиться? Ой-ой-ой!

Ира заскочила к себе домой на минуту, переодела тапочки, крикнула в глубь квартиры:

– Привет, народ! Я сейчас.

И позвонила в соседскую дверь. Маша удивилась Ире. После той истории с Юрой они разговаривали мало и довольно сухо. Но Ира пребывала в таком возбужденном состоянии, что не замечала ни Машиного удивленного взгляда, ни некоторой ее холодности.

– Маш, послушай, что я тебе расскажу.

И она без предисловий выложила ей всю историю. Маша, естественно, отбросив личные обиды, живо включилась в процесс обсуждения.

– Нет, Ир, мне кажется, ничего Кате говорить не нужно. Лично я не стала бы.

– Понимаешь, с одной стороны, правда: меньше знаешь – лучше спишь! Не знает Катя, и ладно! А с другой: скрыть обман – не значит ли самой обмануть? Выходит дело, я тоже каким-то образом обманываю подругу, скрывая от нее правду?

– Ир, ну в конце концов это же не наш секрет. Это секрет Андрея. И наверное, его дело, раскрывать ли карты перед супругой или вести двойную игру… По-любому, это не наше с тобой дело. Тем более, Катя и так что-то предчувствует. Наверняка у них вскоре случится серьезный разговор. Пусть сами разбираются.

– Ты так думаешь?

– Я убеждена.

– А может, мне с Андреем поговорить?

Маша горько усмехнулась:

– И что ты ему скажешь? Что нехорошо жену обманывать? Что нечестно жить на две семьи? Что неправильно заставлять страдать близкого человека?

– Ну… да… наверное, именно это и скажу! – уже не так уверенно проговорила Ира.

Маша обреченно махнула рукой:

– Не заводись, Ир! Что надо делать и как правильно следовало бы жить, знают все. Только мало у кого получается почему-то. А поучать других, читать нотации, перевоспитывать – это глупо!

– Так что же, выходит дело, молчать? Потрафляя тем самым обману и разврату?!

– Не знаю. Я тебе свое мнение сказала, а ты поступай, как знаешь. Но если ты пришла посоветоваться, то мой совет – смолчать!