Арина Холина - Когда Бог был женщиной

Совершенно неожиданно зазвонил мобильный. Она положила его в карман после разговора с Марьяной — и забыла.

— Алло! — рявкнула она.

— Алиса… — жалостливо произнесла Лиза. — Ты как?

Алиса призналась, что ей очень и очень плохо.

— Вы где? Ты с Марьяной? — твердила Лиза.

— Да, едем домой, тут пробки несусветные, машины стоят, — соврала Алиса. Сама не знала — почему, но соврала.

— Ладно, ждем! — с неуместным оптимизмом воскликнула Лиза. — Не волнуйся, мы все уладим!

Алиса затолкала телефон во внутренний карман куртки и поплелась дальше. В гостиной горел свет.

У Алисы едва пена изо рта не потекла, когда она представила, что чужие люди сидят у нее в гостиной, но в доме был всего один человек — охранник в солдатских штанах и синем армейском свитере.

Алиса уже собралась превратить его в камень — но, во-первых, с этим она, скорее всего, не справилась бы, а, во-вторых, сам по себе охранник не виноват. Виновата Наташа и эта тварь, бухгалтерша, Людмила, мать ее, Константиновна, и они будут наказаны — жестоко и справедливо.

Алиса обошла дом, открыла дверь в подвал. Вход был свободен, никаких сюрпризов. Поднявшись на первый этаж, Алиса некоторое время следила за мужчиной, который смотрел «Секс с Анфисой Чеховой» и пил ром — ее ром! — вспомнила, чему ее учила Елена, и наконец окликнула его:

— Эй!

Охранник на проверку оказался жутким тормозом — лениво повернулся, заметил Алису, поставил стакан на стол, но лишь тогда, когда она вышла из укрытия, вскочил и схватился за мобильный. Он что, собрался звонить в 911? Шутка!

Алиса раскинула руки — уловка для новичков, но так проще распределять энергию, уставилась на растерявшегося мужчину и приказала ему сесть. Несколько секунд она чувствовала, что ничего не происходит, охранник даже ухмыльнулся и брякнул что-то вроде: «Да ты кто такая?» — и тогда-то она разозлилась по-настоящему: волна темной энергии обрушилась на этого исполнителя, и он вдруг обмяк, и глаза стали стеклянными.

— Ты ничего не видел. Сидишь, смотришь телевизор, пьешь ром. Никто не приходил, не звонил, ты ничего не знаешь.

Охранник осторожно сел на диван, налил еще рому и уставился на ужас, который исполнял Сергей Глушко с жуткого вида девицей, которую, казалось, накачали фенозепамом — то ли так действовало сексуальное обаяние ведущего, то ли она такая с детства.

У Алисы с непривычки на лбу выступил пот, но на этом нельзя было сосредотачиваться. Она позвонила Марьяне и велела той заезжать, поднялась в спальню и собрала свои вещи. По идее, она может приехать сюда и завтра, но у нее были нехорошие предчувствия. Очень-очень нехорошие.

Выставив чемоданы за дверь, Алиса зашла в библиотеку. Безнадежно. Перевезти все это — вот так, на раз… Да и не в чем везти — нужна, самое меньшее, «Газель». А вообще-то, фура.

Она подняла списки и выяснила, что особо ценных книг у нее штук сто пятьдесят. Сто штук можно, если постараться, запихнуть в Марьянин «Ровер» — первый раз Алиса обрадовалась, что у подруги большой и нелепый внедорожник.

Вся эта история, к ее большому изумлению, заняла три часа — перетаскивание книг из библиотеки в машину, так что под конец они совершенно вымотались. Пришлось, несмотря на охранника, возвращаться в дом и пить чай.

— Может, пледом его прикроем? — спросила Марьяна, с недоверием покосившись на мужика. — Он меня смущает.

— Да черт с ним! — Алиса топнула ногой. — Отвернись! Это сейчас последнее, о чем следует думать. Та-ак… Надо еще зеркало забрать — его я уж точно врагам не оставлю… Слушай, можно я все это — книги, зеркало и шмотки оставлю у тебя?

Они решили уже по дороге, что Алиса пока поживет у Фаи — у нее большой дом, там можно устроить и спальню, и кабинет, так что Марьяна с удивлением взглянула на подругу.

— Почему? — осторожно спросила она.

— Потому! — рявкнула Алиса, но поняла, что та лично ни в чем не виновата, и устыдилась. — Марьяна! — воскликнула она, приложив руку к груди. — Не знаю! Я просто чувствую — надо сделать именно так. И никому не говори, что мы здесь были, ладно?

— Лиза звонила, — сообщила Марьяна.

— Ты с ней говорила?

Марьяна покачала головой.

— Я не брала трубку. Скажу, что перевела на виброзвонок и забыла.

— Хорошо, — кивнула Алиса.

— А ты что, подозреваешь что-нибудь? — насторожилась подруга.

— Нет… — растерялась Алиса. — Думаешь, стоит?

— Ну… — Марьяна отвела глаза. — Вообще-то это она нашла тебе менеджера и банк…

Алиса с удивлением взглянула на Марьяну. Она почему-то не задумывалась об этом. Лиза была… вне подозрений, что ли… Хотя все верно. Это она нашла Наташу, Наташа — бухгалтера, и банк тоже рекомендовала Лиза. И все это не внушает доверия.

Но с другой стороны, зачем это Лизе нужно? Ведьмы что, разве обманывают своих? Ради денег? Ха-ха…

— Нина! — закричала она в трубку. — А, слышала уже? Нин, у меня совершенно нет времени на сантименты и разговоры, просто скажи — ведьмы могут друг друга обманывать? Ну, вот так, как меня? Нет? Ты уверена? Ладно, пока! — Алиса быстро отсоединилась. — Она сказала, что могут, но только в самых крайних случаях, когда рассчитывают на то, что их за это никто не посмеет упрекнуть, но такое бывает раз в тысячу лет и никогда еще не было связано с денежными аферами, — передала она Марьяне слова Нины. — Слушай, я передумала. Мы поедем на двух машинах, ты свою спрячешь в гараже у Масика, а потом, когда все уедут, мы перетащим мои вещи.

Масиком был приятель Фаи, смешной сосед, пожилой режиссер, который обожал Файку уже лет пять и ради нее готов был на любое безрассудство.

— А если Масика нет дома?

— Масик будет дома — иначе мне придется вскрыть себе вены! — отрезала Алиса, и они засобирались.

Вдвоем тащить зеркало было совершенно невозможно — пришлось науськивать охранника, что, в общем-то, было нетрудно, так как его разум не сопротивлялся приказам, видимо, по привычке и от глупости.

Кое-как устроив махину в машине — книги уже превратились в кучу-малу, они еще раз посмотрели на дом.

— Когда все закончится, куплю новый, в который никто не посмеет зайти, — пообещала Алиса.

Марьяна кивнула.

— Тебе страшно? — спросила она.

Алиса задумалась. Было ли ей страшно? Конечно… Но она просто отказывалась верить, что в ее жизни что-то может измениться навсегда — против ее воли, разумеется, и не видела впереди несчастий — только борьбу, которая для хороших закончится хорошо, для плохих — плохо. Потому что она — ведьма, и она не только не даст обстоятельствам себя прогнуть, но и победит всех врагов. Чем бы все ни закончилось, она не из тех, кто сдается. И об этом в скором времени узнают все те отчаянные люди, что желают ей зла. Узнают и сто раз пожалеют о задуманном. Просто они пока не понимают, с кем связались. И уж если она в двенадцать лет наотрез отказалась надевать рейтузы, которые ей навязывала бабушка, и той пришлось с этим смириться, то с каким-то банком она уж точно справится.