Арина Холина - Дьявол за правым плечом

«Пошла за кофе» — это временная передышка до того, как повалятся звонки от недовольных клиентов — клиенты всегда недовольны, до того, как позвонит Лена и попросит срочно найти договор с бильярдным клубом за 1998 год, до того, как менеджер проекта Оксана свалит на Машу две трети работы, которую должна делать сама, ну, и до того, как коллега Вика — девушка, которая пять раз в неделю ссорится со своим молодым человеком, примется в режиме нон-стоп посылать по АйСиКью жалобы на то, что мужчины — бессердечные животные.

«Пошла за кофе» — это значит налить, собственно, кофе, выкрасть у Лены из холодильника сливки, отправить sms Ксюше, с которой они иногда ходили в кино или в кафе — единственная девушка в офисе, кроме Маши, у которой не было ни парня, ни мужа, ни детей, ни кошки, — выбраться из офиса в закуток за стоянкой и выкурить пару сигарет в спокойной дружественной обстановке.

Когда Маша завернула за угол, Ксюша в нетерпении крутила в руках сигарету.

— Что так долго? — пробурчала она.

— Да как всегда, не выспалась ни фига, — Маша потянулась за зажигалкой. — Ты же знаешь — я с утра тормоз. Ни черта не соображаю.

— А что у тебя на щеке за красное пятно? — деликатная Ксюша ткнула пальцем Маше в лицо и вытаращила глаза.

Маша сравнялась цветом с пятном.

— Прыщ в туалете расковыряла! — призналась она. — Как дура!

— Круто! — кивнула Ксюша. — Может, ты еще и ногти грызешь?

— Нет, я в носу ковыряюсь! — рассмеялась Маша. — Ладно, не надо больше про прыщи, а то сейчас приедет мисс Совершенство — а это меня и без прыщей деморализует.

— Скажи честно, ты ей завидуешь? — поинтересовалась Ксюша.

— Завидую ли я? — воскликнула Маша. — Ха-ха-ха! Не то слово! Я вообще, кажется, всем завидую.

— И мне?

— Тебе — нет, на тебя я смотрю сверху вниз с жалостью и снисхождением, — улыбнулась Маша.

— Вредная баба какая!.. — Ксюша пнула Машу мыском туфли. — Хоть бы кто мне позавидовал… Слушай, а вот у тебя цель есть?

Маша обожала, когда они с Ксюшей заводили подобные беседы. Это было очень по-детски, но так увлекательно — рассказывать о своих планах, мечтах, о доме, в котором будешь жить на берегу моря, о яхте, на которой будешь плавать, развалившись на палубе: справа — шампанское, слева — ведро черной икры, о том, с кем из знаменитостей они заведут романы… Другие ее подруги были серьезными девушками, они существовали в скучной реальности, и только Ксюша знала толк в мире иллюзий, только она одна понимала, что между мечтой и настоящей жизнью чисто формальная граница — безвизовый режим, никакой проверки на дорогах.

— Нет, — Маша покачала головой. — Нет у меня никакой цели. Даже самой завалящей.

Конечно, она точно знает, что не собирается всю жизнь протрубить в том или другом рекламном бюро. Все ничего, но в сухом остатке получается, что ты работаешь только ради денег. Никакого морального удовлетворения. Конечно, деньги как эквивалент удовольствий, одежды, драгоценностей, машин, домов и квартир ее привлекали, но она не ощущала ни желания, ни возможности заниматься каким-либо делом только ради наживы. Делать деньги из воздуха, как, к примеру, риелторы, всяческие посредники, менеджеры и прочие люди, которые сами ничего не производят — то есть не строят, не готовят, не шьют, не пишут книги, не сочиняют песни… А ей хотелось дать миру нечто, но что именно, Маша пока не поняла. Даже направления не выбрала, где искать.

— А у меня есть! — загордилась Ксюша. — Хочу такой же пресс, как у Мадонны.

— И ты собираешься тренировать его усилием воли или все-таки пойдешь в спортивный зал?

— Уже пошла! — восторжествовала Ксюша. — Вот! — она задрала майку, и Маша уставилась на пухлый белый живот с тремя поперечными складками.

— Офигеть! — воскликнула она. — Просто невероятный результат! Сплошные квадратики! Это за сколько занятий? За одно? Или за два?

— Не надо упражняться в остроумии, — надулась Ксюша. — Знаешь, как у меня все болит? Я смеяться не могу.

— Давай тогда я расскажу тебе что-нибудь грустное? — предложила Маша.

— Лена приехала… — прошипела Ксюша, уставившись на черный «Порше Каррера».

Пока Лена парковалась, они выплеснули остатки кофе в мусорное ведро, подхватили телефоны, сигареты и побежали в офис. На ходу кивнув Маше, Ксюша рванула к себе, а Маша вернулась к менеджеру Оксане, и та с недовольным видом положила ей на стол информацию о новой мобильной услуге, которую следовало хорошенько пропиарить.

Маша открыла папку и с нескрываемой тоской уставилась на бумаги. Пару недель они будут ломать себе головы над тем, как бы получше продать очередную услугу вроде «каждый десятый исходящий — бесплатно», и все это ради того, чтобы некие люди — владельцы компании — стали еще богаче. Что после этого останется? Да ничего! Скрипишь мозгами, а спустя год никто и не вспомнит, что там было в этой рекламе. За две недели можно написать короткий любовный роман — даже жанр есть такой — «короткий любовный роман», так его хотя бы кто-то добровольно прочитает, а не увидит по телевизору в тот самый момент, когда, допустим, Шарлиз Терон в «Адвокате Дьявола» истекает кровью, и может даже получит удовольствие и оставит отзыв в Сети типа: «Страстная стерва на тропическом пляже» — отпадная книга, там такой отпадный герой и такая отпадная героиня, и у них отпадный крутой секс на крутом курорте»…

Маша ворчала, ныла, но работала, а также отвечала на эсэмэски, почитывала статьи на клео. ру и время от времени трепалась по телефону — делать все это одновременно она научилась за три года деятельности в рекламном бизнесе и за три года службы в газете. Но за окном стояла такая погода, что Маше все труднее было сосредоточиться на работе. Как же ей хотелось туда, в город, под солнышко, которого так не хватало зимой! Хотелось бродить по улицам, пока ноги не отвалятся, хотелось пить капучино в уличных кафе, есть шаурму на ходу, сидеть на бульварах, подставив лицо горячим весенним лучам… Маша тайком оглядела коллег — может, они все чувствуют себя тоже словно в клетке? Но нет — остальные были увлечены работой, оживленно обсуждали концепцию чего-то там по телефону, с умным видом составляли таблицы в «Экселе» или печатали очередную нетленку типа «Новые духи… тыры-пыры… от… тыры-пыры… предназначены для божественных, волнующих женщин, знающих себе цену, и отражают общую философию модного дома… тыры-пыры… — „люби себя, все остальное — суета“…

Маша не уставала удивляться тому, как, на первый взгляд, умные, образованные, в меру циничные, деловые, немного нахальные девушки в секунду преображаются — бледнеют, дрожат и срывающимся голоском спрашивают: «Ну, как?» — стоит коллегам заглянуть в их писанину. Единственное, за что ее ценила начальница, — за внятные тексты, иначе бы ее давно уволили. Тексты всегда нравились клиентам — самые психически здоровые (те, которые не делали вид, что тексты им обычно пишет Хелен Филдинг, а видео снимает Гай Ритчи) сияли от удовольствия, когда читали сочинения Маши, — а она еще и стыдилась, так как точно знала — чтобы все это написать, много ума не надо, надо просто отличать Толстого от Достоевского.