Елена Усачева - Лето моих надежд

Серов молча разматывал цепь. Рука у него выглядела ужасно. Увидев ссадины и порванную кожу, Катюша ойкнула и нервно сглотнула.

– Иди отсюда! – Дверь магазина снова хлопнула, над Сашкой склонилась Татуся с мокрым полотенцем. – Беги, – повернулась она к Катюше. – До обеда магазин не работает.

Было в глазах продавщицы что-то такое, отчего Катюша попятилась, развернулась и побежала прочь.

Ее душили слезы. Хотелось плакать долго-долго. Выплакать все глаза, всю свою жизнь, ослепнуть от горя и умереть прямо сейчас на дорожке. Чтобы люди в одну секунду все поняли и пожалели ее.

Так, в слезах, Катя дошла до пригорка, откуда открывался вид на реку, на заливные луга и на медленно взбирающийся к горизонту противоположный берег с бесконечными колхозными полями.

И тут она чуть не наступила на Белку. Огурцова лежала в высокой траве и из зеленых зарослей высматривала кого-то внизу. Катюша встала на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть, на кого смотрит подруга. Ничего необычного там не было. По тропинке к реке медленно шел Максим Лаврентьев. Из-за плакучих ив, с пляжа слышались голоса неразлучных Сереги и Андрея, то есть Тигры и Клёпы. Но видно ребят не было. Так что смотреть больше было не на что.

Катюша потопталась на месте, пошуршала травой, пытаясь привлечь внимание Белки, но та была слишком увлечена своим делом и подругу упорно не замечала.

– На кого ты там смотришь? – не выдержала Катюша.

Белка опустила голову на руки, несколько секунд полежала так и только потом перевернулась на спину.

– Ни на кого, – произнесла она, подставляя лицо солнцу. – Не видишь, загораю.

– А-а-а… – протянула Катюша, садясь рядом. – А я тебя ищу.

– Ну? – Огурцова приподнялась, всем своим видом показывая, как она недовольна, что ее отвлекли. – Нашла. Дальше что?

Катюша раздраженно поджала губы. Ей столько всего хотелось рассказать – и про клубнику, и про букеты, и про драку. Но, увидев такой прием, говорить Катюша ничего не стала!

– Повидаться захотелось, – буркнула она. – Скучно, вот и пришла. Что новенького?

Белка чуть прищурила глаза и выдала фразу, от которой Катюша вздрогнула:

– Да ничего.

Катюша посмотрела на берег реки – там уже никого не было.

– Мне подстричься надо, я думала, ты мне поможешь, – зачем-то сказала она, хотя было ясно, что сейчас эту тему лучше не поднимать.

– Чем я тебе помогу? – вдруг разозлилась Белка. – Я не парикмахерская! Нужно стричься, поезжай в город и стригись там. Тоже мне – нашла пункт срочной помощи! Она станет в костер прыгать, а ее все спасать будут. И цветы – ей, и помощь – ей! Не много для одной-то?

С этими словами Огурцова встала и побежала вниз с пригорка. Удивленная Катюша смотрела ей вслед. Она впервые видела свою подругу в таком бешеном состоянии.

Катюша пожала плечами, почесала обгоревший затылок и побрела домой.

– Как – что делать? – дед оторвался от помидорной рассады и потер онемевшую спину. – Отправляйся в Дутово, там есть парикмахерская.

– На чем я туда поеду? – надула губки Катюша.

Их дачный поселок всем был хорош – и речка, и лес. Одно было плохо – до дороги нужно было топать и топать, а потом еще ехать на автобусе до железнодорожной станции. Ближайшим островком цивилизации был крошечный городок Дутово. И добираться до него в будние дни было большой проблемой.

– На велосипеде.

Деда уже мало интересовали проблемы внучки. Он с беспокойством смотрел на свои ростки.

– Он же Пашкин!

Кто считает, что иметь старшего брата – это хорошо, тот глубоко ошибается. Уж лучше старшая сестра! Будет хоть с кем поговорить, кто поможет уроки делать. От старшего брата Катюше никакой пользы не было – уроки он делать не помогал, говорить с ним было не о чем. И главное, все, что покупалось для них обоих – компьютерные игрушки, скейтборд и музыкальный центр, компакт-диски с музыкой и фильмами, – все доставалось одному Пашке. Велосипед был, конечно, тоже куплен на двоих, но катался на нем исключительно брат. Да еще лекцию сестре прочел о том, что велосипеды девочкам не нужны. Поэтому не даст он велосипед сейчас. Нечего даже просить.

Это было несправедливо! Это было жестоко!

Слишком много всего свалилось на несчастную Катюшину голову. И драка, и Белкины крики, и два букета. Забыв обо всем, она выпалила:

– Между прочим, это он виноват, что я в костре оказалась! Он меня туда толкнул!

Дед наконец оторвался от своих помидоров, молча снял испачканные в земле перчатки и ушел в дом. Вышел он оттуда через пять минут и тяжело опустился на лавочку.

– Завтра вместе с братом в город поедете, – произнес он, словно приговор прочитал. – Павел тебя отвезет и вернет обратно. Заодно развеетесь, может быть, в кино сходите, вкусное себе что купите. Матери позвоните. На месте, короче, разберетесь. Деньги там, на столе, возьми.

И он снова отправился на огород.

Катюша посмотрела на притихший дом и решила, что пока ей туда соваться не стоит. Пашка, конечно, человек незлопамятный, но без последствий Катюшин рассказ не оставит.

– Бяшка, бяшка, бяшка, – протяжно раздалось из-за соседнего забора.

Васька жил с теткой. Время от времени к нему приезжал отец и очень редко мать. После ее приезда Василий исчезал недели на две, а потом появлялся заметно загоревший и веселый – мать всегда возила его куда-то за границу.

Пока же длилось Васькино заточение на даче вместе с теткой и ее козой. Коза каждый год была новой, но у всех этих животных было имя Роза. Тетка ходила с козой по поселку, привязывая ее то к одному колышку, то к другому, чем вызывала неизменный восторг ребятни и злобные наезды со стороны Тима и его компании. Однажды они покрасили бедное животное в фиолетовый цвет, в другой раз сделали ей модную стрижку, так что несчастный зверь неделю не давал молока.

И вот коза снова пропала.

Катюша забралась на забор – за чужими бедами свои переживались как-то спокойней.

– Сбежала? – с сочувствием спросила она Ваську. Он бесцельно бродил по двору и делал вид, что занимается поисками пропажи. Брыков поднял глаза, долгую секунду смотрел на соседку, а потом в лице его что-то изменилось. Он неожиданно заулыбался и подошел к забору.

– Час уже ищем, – сообщил он. – Опять небось Тимоха со своими утащил. Прирезала бы она эту козу, что ли. Надо мной уже все смеются.

– Я над тобой не смеюсь, – призналась Катюша.

После того как она поняла, что ее любовь к Ваське была ошибкой, Катя почувствовала себя невероятно легко и снова могла спокойно с ним разговаривать.

– Моя мама говорит, что козье молоко очень полезно, – решила подбодрить она соседа.

– Полезно-то полезно, – вздохнул Васька. – Тошнит меня уже от него. И от козы. Она к вам не заходила?