Арина Ларина - Дюймовочка крупного калибра

Костя успел, а вот Харитону Баранову, похоже, было глубоко плевать на креатив. Зато, что не могло не радовать, было вовсе не плевать на саму креативщицу. Он краснел, волновался, но пытался выглядеть независимо и мужественно, от чего становился похож на хулигана, прячущего от матери в портфеле ворох двоек и вызов на ковер к директору.

Теплый вечер навалился душной подушкой. Он сверлил виски тупой головной болью и наполнял через эти дыры Серафимин организм раздражением и недовольством. Выпив таблетку, она поплелась в гости к Сашиной маме. Александр был отнюдь не оригинален в уже набившем оскомину отсутствии романтического подхода к условно любимой девушке. Он просто дал адрес и сказал, что они с мамой будут ждать. Логично было бы предположить, что дама робеет предстоящего знакомства и жаждет поддержки. Нет, Серафима не робела, но поддержки хотелось. Жил Саша довольно далеко от центра, поэтому пару раз у Симы возникала крамольная мысль – выскочить из вагона и отправиться домой. Пусть ее не дождутся, обидятся и освободят от необходимости планировать свою жизнь вовсе не так, как хочется.

Выйдя из метро, она позвонила Даше. Как Малашкина скажет, так пусть и будет. Серафима подсознательно рассчитывала на Дарьин феминизм и здравый смысл. Зато будет на кого спихнуть ответственность. А Саше она позвонит и извинится. Лучше расстаться по телефону, чем глядя в глаза.

– Конечно, иди, – ласково посоветовала Малашкина.

– Ты уверена? – Сима расстроилась.

– Ну, Серафима, во-первых, ты уже обещала, а динамить людей непорядочно. Во-вторых, ты сама говорила, что еще не разобралась.

– Так мне уже что-то и не хочется разбираться, – вздохнула приговоренная. – Вот веришь – ноги не несут туда.

– Верю. Но есть такое слово «надо». Удачи, – подбодрила Дарья и положила трубку.

Чтобы не ударить в грязь лицом, Серафима купила громадный торт и побрела по указанному адресу, сверяясь с бумажкой.

Вопреки ожиданиям мама оказалась не сухой желчной селедкой в очках, а маленькой, упитанной и деятельной.

– Вы Серафима! – азартно выкрикнула она, втаскивая гостью в прихожую.

– Да, Серафима. Здравствуйте!

– А я Антонина Георгиевна! Вам приятно?

– Не то слово, – обалдело подтвердила Сима.

– Это я шучу, – снова выкрикнула мама. – Я вообще большая шутница. Не пугайтесь.

Но Серафима уже испугалась. Ей хотелось чего-то более предсказуемого. Хотя вечер обещал не быть томным.

– Я вот тортик купила, – робко крикнула она вслед убежавшей хозяйке. В глубине квартиры послышался грохот и веселые ругательства.

– А где Саша? – Серафима продолжала топтаться в коридоре, надеясь, что кавалер объявится и поухаживает за ней.

– А где тортик? – мама выскочила, как черт из табакерки, и снова рассмеялась. Она так искренне и громогласно веселилась, что Сима заподозрила как минимум трещину в психике пожилой дамы.

– Вот, – она неуверенно отгородилась от Антонины Георгиевны коробкой.

– Замечательно! – заголосила та. – Свадебный! Обожаю! Намек понят!

– Он просто с безе! – беспомощно начала оправдываться побагровевшая от смущения гостья. Но хозяйка опять ускакала куда-то греметь посудой и ругаться.

Поворошив засаленные хозяйские тапки, Сима решила идти босиком. Тем более что костюм у нее был с претензией на элегантность, а тапки выглядели бы как муха в компоте. Жаль, что забыла про сменную обувь. На каблуках она чувствовала бы себя увереннее.

– А Саша ушел за вином. – Антонина Георгиевна налетела на нее в коридоре и снова расхохоталась. Ее неестественное оживление пугало гостью все больше и больше. У Серафимы складывалось ощущение, что она приглашена в замок Людоеда, где на ужин, как в анекдоте, бывают гости.

– А вы такая крупная, – плотоядно констатировала хозяйка.

Сима икнула и попятилась. Комплимент, если это, конечно, был комплимент, оказался некстати.

– А вот и я! – раздался из прихожей Сашин голос. – Симочка, ты уже тут?

– Тут, – буркнула Серафима.

– А вы с мамой познакомились?

– Мы даже уже породнились! – непонятно пошутила мама и снова заржала, доверительно прижавшись к Симиному плечу.

Только тут до Серафимы дошло, что мама сильно навеселе. Хорошо это или плохо, она еще не решила, но обстановка стала казаться более неформальной.

– Давай я покажу тебе нашу квартиру, – голосом экскурсовода предложил кавалер. – И расскажу все, чтобы тебе стало понятнее, как я жил до тебя.

Квартира финансового директора состояла из двух комнат и удивляла бедностью обстановки.

– Когда мы поженимся, я куплю нам другую, – правильно понял ее напряжение Саша. – Мама не хочет здесь ничего менять. Мы с братом столько ее уговаривали – ничего не получилось. Кстати, Костя тоже придет. Он должен на тебя посмотреть.

– Саша, ты, конечно, извини, но у меня такое чувство, что ты за меня уже все решил! – не выдержала Серафима. Ей вдруг захотелось показать свою независимость, а на ком еще тренироваться, как не на мужчине, который тебе практически безразличен и которого даже хочется потерять.

– Нет-нет, не волнуйся, мы решим все вместе. И обсудим. Костя и мама – это, так сказать, параллельные мероприятия. Обычная формальность. Согласись: тебе ведь тоже нужно познакомить нас с бабушкой. Но при этом ты понимаешь, что решаешь все ты, а не она, да?

– Это я понимаю, но при чем тут «поженимся»? Или ты мне уже сделал предложение, а я прослушала? Тогда извини.

– Нет, конечно. Предложение я тебе не делал, но в анкете ты написала, что ищешь мужчину с целью создания семьи. Зачем же мы будем делать вид, что не знаем, зачем встретились? Наши намерения ясны и прозрачны с самого начала. Мы познакомились, чтобы создать семью, мы встречались и общались, чтобы лучше узнать друг друга, теперь мы введем друг друга в круг знакомых семьи. Разве не так?

– Как-то это все… выглядит, словно техзадание или сценарий. Сухо, скупо и неэмоционально, – расстроилась Серафима. Она вынуждена была признать Сашину правоту, но какая-то эта правота была повседневная, банальная и жизненная, вовсе не похожая на то, чего ждала Сима.

«Наверное, не надо было писать, что я хочу создать семью, – в ужасе поняла она. – Надо было написать, что просто хочу влюбиться? Но тогда набежали бы любители одноразового секса. Мужчины часто путают и подменяют понятия. Значит, надо было писать – хочу влюбиться так, чтобы захотеть выйти замуж, нарожать детей и любить свекровь. В любом случае – сначала влюбиться, а потом уже все остальное».

– Жизнь вообще мало похожа на куклу в бантиках. У нее волчий оскал и пустой желудок. Она готова сожрать любого, кто зазевается, поэтому люди сходятся, чтобы поддерживать и защищать друг друга, – сумничал кавалер, задумчиво вперив взгляд в окно. Вероятно, в этот момент он сам себе казался мудрым философом, оставляющим бессмертные мысли в наследство потомкам.