Татьяна Тронина - Небесные очи

Тусклый свет белых ночей позволял разглядеть все. По небу с воем летели немецкие бомбардировщики.

– Артур! – крикнула Аля. Артур вздрогнул и уронил ракетницу.

«Это он. Это все-таки он!» Бомбардировщики, не увидев сигналов, полетели куда-то в сторону.

– Аля... – по его губам прочитала она.

– Предатель... – сделала она шаг вперед.

– Аля, не надо! – он выставил вперед ладонь. – Погоди, ты сначала должна меня выслушать... Этот город обречен, эта страна – тоже. Только сумасшедший может этого не замечать!

– Все ты врешь!

– Аля, скоро придут немцы. Они со мной ничего не сделают, потому что я им помогал. Если ты будешь со мной, они тебе тоже ничего не сделают. Мы уедем, мы будем жить в другой стране, мы будем счастливы...

– Мы?..

– Да, ты и я. Митьку берут на фронт, его там убьют. Всех убивают!

Артур говорил то, о чем Але даже думать было страшно. О том, что Митю убьют на фронте.

– Его никто никогда не убьет! – дрожа от ненависти, отчетливо и громко произнесла Аля.

– Ты моя милая. Ты моя хорошая... – словно сумасшедший, бормотал Артур, глядя на приближающуюся девушку. – Тебе пойдет золото. Золото и бриллианты. У меня есть, я для тебя копил... Я тебя одену в самые лучшие парижские платья! Я люблю тебя. Я в тебя с первого взгляда влюбился. Господи, подумал я тогда – какая девушка! Все отдал бы, чтобы она только моей была... А Митьку твоего убьют, точно убьют...

Аля подошла к Артуру совсем близко, хотела вцепиться ему в горло обеими руками, но перед тем машинально поправила платок на ладони... И в этот момент Артур схватил ее за плечи, прижал к себе. Он тоже весь дрожал, его тело было – как натянутая тетива, но эта дрожь была отвратительна. И эта его страсть, и его обещания золота...

Конечно, он был сильней, но в Але скопилось очень много злости. Она вырвалась, толкнула его. Артур упал на неровной крыше, потом снова вскочил.

– Алька! – Аля оглянулась и увидела Митю – он как раз вылезал на крышу из чердачного окна.

– Митя, он предатель! Диверсант! – Аля, зажимая порезанную ладонь, указала подбородком на Артура. – Он ракеты пускал!

– Видели ракеты... Мы с Розой за тобой бежали... – Митя был уже на крыше и, пригибаясь, шел навстречу Артуру. Ветер ерошил его волосы.

– Розой?

– Да, она за нарядом потом отправилась... Сейчас придут. Ну что, Артур, струсил? – Митя обернулся к Артуру, который с перекошенным от ужаса лицом слушал его слова. – Попалась птичка...

Аля переводила взгляд с Артура на Митю. Какие разные лица... Одно она любила до безумия, другое так же отчаянно ненавидела.

В эти короткие мгновения вдруг вспомнила, как еще до войны ходила в Эрмитаж. «Митя похож на святого Себастьяна... только не помню, кто художник... Точно, похож. Я ему потом скажу...»

– Это он тебя? – коротко спросил Митя, наступая на Артура.

– Что? А, это? Нет, я сама... Митя, осторожно!

Митя бросился на Артура, Артур с визгом отпрыгнул назад. Кусок кровли вдруг оторвался, его ветром понесло вниз, он заметался в воздухе на фоне черного купола Исаакия (тоже чудеса маскировки).

Откуда-то издалека, снизу, раздался грохот сапог, как будто голос Розы... Да, это Роза вела по улице наряд милиции.

Услышав этот шум, Артур переменился в лице. Он знал, что ему нечего терять. Зарычав, он сам бросился на Митю, и они покатились по неровной крыше.

Потом Митя вскочил. Артур – тоже, бросился в сторону. Аля – за ним.

– Аля, не надо, я сам...

А дальше произошло то, во что Аля потом долго не могла поверить. Артур, словно молния, обежал дымоход и вынырнул уже за спиной Мити. Аля хотела крикнуть, но не успела. В следующее мгновение Артур толкнул обеими руками Митю в спину, и Митя полетел вниз.

От ужаса Аля окаменела.

Она видела, как Артур прыгнул в слуховое окно. Видела, как минут через пять на крыше появились солдаты во главе с управдомшей Розой. Слышала, как лейтенант, возглавлявший наряд, отдает короткие команды.

Слышала еще какие-то фразы:

– Ушел, гад...

– А этот как?

– А этот никак. «Скорую» вызвали. Но он не дышит, бесполезно... Шестой этаж, чего вы хотите!

– Оцепить весь район. Из-под земли этого диверсанта достать...

«Не дышит!» – одна фраза долбила Алин мозг. Это они о Мите. Его дыхание, которое так долго поддерживало ее, прервалось.

На следующий день (это было воскресенье, тоже нерабочий день), рано утром, Саша вышла из дома и снова отправилась на вокзал. Купила билет и села в ту же самую электричку.

Но ехала она не на старую дачу.

«За одну остановку живет. Работает на заводе. Барак, рядом – водонапорная башня...» – повторяла она про себя слова Светы Поповой, бывшей маминой подруги.

Саша ехала к своему отцу. К человеку, которого ни разу в своей жизни не видела. То есть, разумеется, видела – до трех лет она жила рядом с ним, но память, которой Саша гордилась (сохранились же в ее сознании голоса и образы мамы, бабушки!) – отказывалась воспроизводить папашу. Тоже свойство человеческой психики, наверное, – не помнить того, что изначально может травмировать...

О чем она хотела узнать, что спросить... Саша пока не знала. Но то, что она должна увидеть отца – не вызывало сомнений.

Ни кустика, ни деревца... Солнце пекло немилосердно, и нигде от него нельзя было скрыться. Глотая пыль, обливаясь потом, Саша шла по разбитой дороге в сторону водонапорной башни.

Всего лишь одна остановка от старой дачи, затерявшейся в уютном поселке, а какая разница! Станция, на которой жил отец, выглядела унылой плешью...

Работяги, по пояс голые, загорелые, мыли сапоги у колонки. Проводили Сашу жадными, мрачными, тяжелыми взглядами. Потом заговорили между собой – мат-перемат...

«Неужели у них есть семьи? Их любит кто-то? Они же самые настоящие животные...» – с отвращением подумала Саша.

Завод – жуткое здание из красного кирпича, стая облезлых дворняг у проходной. Рядом – помойка, над ней вьются жирные мухи.

Саша обошла завод стороной – водонапорная башня теперь была совсем близко. Несколько одноэтажных домиков, длинный сарай с маленькими окнами – это строение больше всего напоминало барак.

Не чувствуя никакого волнения (лишь смертельная усталость и тоска) – Саша вошла внутрь. Пахло кошками и жареным луком. А еще хозяйственным мылом. Пахло бедностью...

По короткой лестнице Саша поднялась вверх и оказалась в огромной кухне – по стенам стояли газовые плиты, штук десять, не меньше, и столы.

Солнце било из противоположного окна, заставляя Сашу щуриться. Там, у окна, кто-то хозяйничал у одного из столов. Облака пара, горький запах трав... Мужчина лил кипяток в заварочный чайник.

– Простите... Не подскажете мне... – Саша сделала шаг вперед, прикрыла ладонью от солнца глаза. Мужчина повернулся к ней, и Саша увидела его лицо.