Джейн Кренц - Ночь напролет

Люк стоял над ним.

– Я же предупреждал вас: никаких угроз.

– Я требую адвоката, – проговорил Райленд, странным образом успокоившийся. – Я уничтожу вас всех.

Два дня спустя Айрин с Люком сидели за огороженным столиком в кафе «Вентана». Напротив расположились Тесс с Филом. Перед ними еще оставались тарелки с недоеденными блинчиками.

Айрин чувствовала нацеленные на них любопытные взгляды. Как только ее заметили, кафе заполнилось посетителями с поразительной скоростью.

– Ты все же добилась своего, Айрин. – Тесс взяла в руки вчерашний номер «Гластон-Коув бикон», который Аделин прислала с ночной доставкой, и помахала им как знаменем. – Ты сокрушила сенатора Райленда Уэбба. Я слышала сегодня утром в новостях, будто к концу недели он официально снимет свою кандидатуру с выборов. Ты не только лишила его возможности попасть в Овальный кабинет, но и свела к нулю шансы быть переизбранным в сенат.

Айрин посмотрела на заголовки, которыми был испещрен «Бикон». Она их уже видела в онлайновой версии газеты, но напечатанные на бумаге, они доставляли ей какое-то особенное удовлетворение.

КОМПАНИЯ УЭББА НАТАЛКИВАЕТСЯ НА РИФ ОБВИНЕНИЯ В РАСТЛЕНИИ МАЛОЛЕТНИХ.

Скандал набирал силу. Все крупные ежедневные издания штата, включая газеты Сан-Франциско, Лос-Анджелеса и Сан-Диего, ухватились за информацию, стремясь наверстать упущенное, но все равно плелись позади – это была уже вторичная информация. Две газеты объявили, что начинают свое собственное независимое расследование. Все радио– и телевизионные ток-шоу неистовствовали. Один за другим всплывали все новые и новые свидетельства темного прошлого Райленда Уэбба. Аделин звонила уже три раза, с торжеством сообщая количество все увеличивающихся посещений на сайте «Бикона».

– Уж на этот раз верная подруга политика не станет защищать своего мужчину. – Тесс указала на сделанный Дунканом снимок Алексы Дуглас. Та была запечатлена перед элегантным особняком в Сан-Франциско, выходящей со своей дочерью из лимузина. Подпись под снимком гласила: «Алекса Дуглас разрывает помолвку с Уэббом».

– Да, Уэббу конец, – сказал Фил. – И положила его на лопатки Айрин.

Айрин посмотрела на сидящих за столом. От признательности и любви к ним в горле образовался комок. Она боялась расплакаться.

– Без вашей помощи мне это не удалось бы. Прямо не знаю, как вас всех и благодарить.

Люк улыбнулся:

– Нас теперь тоже, наверное, можно назвать репортерами. Кто бы мог подумать, что у нас талант к этому делу! Переселившись сюда, я думал, что теперь всю оставшуюся жизнь обречен заниматься гостиницей.

Айрин обхватила руками кружку кофе.

– Жаль только, я не нашла способа заставить Райленда Уэбба признаться в убийствах. На его совести жизни четырех человек – моих родителей, Памелы и Хойта Игана. Это те, о которых мы знаем. И все сойдет ему с рук.

– А может, еще и не сойдет, – сказал Люк. – Копам скорее всего не удастся доказать, что он убил твоих родителей и Памелу, но, возможно, удастся установить его причастность к смерти Хойта Игана. Ведь они знают, что у Уэбба был серьезный мотив.

– Шантаж, – сказал Фил. – Да, пожалуй, это существенно. Теперь, когда известно, что искать, копы смогут нарыть какую-нибудь вескую улику.

Тесс откинулась на спинку стула. Ее лицо помрачнело.

– Одно, правда, так и осталось для меня непонятным.

Люк подцепил вилкой кусочек недоеденного блинчика с тарелки Айрин.

– Что же?

– Почему Памела решила разоблачить отца, предать дело гласности только сейчас? – задала вопрос Тесс. – Она столько лет молчала.

– Она находилась на лечении, – напомнил Фил. – Быть может, во время общения с врачом произошло нечто такое, что подтолкнуло ее к принятию этого решения.

Айрин бросила взгляд на газету на столе. И вдруг ей все стало ясно.

– Это было не лечение, – спокойно сказала она. Айрин указала на фото Алексы Дуглас с дочерью. – Вот причина – маленькая Эмили Дуглас. Памела осознала, что ее отец хочет заполучить себе следующую маленькую невесту. Она уже привыкла жить со своей бедой, но не могла допустить, чтобы ее история повторилась.

Айрин бросила ручку на стол и еще раз проанализировала последний вариант схемы последовательности событий. Ее взяла досада. Как ни пыталась она соединить разрозненные точки головоломки, представить, каким образом Райленд Уэбб в день смерти Памелы мог оказаться возле Дансли, ей это не удавалось.

Раньше Айрин была абсолютно уверена: стоит ей только сесть за стол и хорошенько поразмыслить над фактами, как она непременно обнаружит еще какую-нибудь зацепку, которая, будучи представлена полиции, докажет причастность Уэбба к убийству. Однако ее усилия до сих пор ни к чему не привели.

Ну должна же быть какая-то связь, думала Айрин. Ну не могла Памела умереть из-за случайной передозировки!

Поднявшись из-за стола, Айрин прошла в тесную опрятную кухоньку Люка, чтобы налить себе еще чаю. За последние четверть часа она вставала со стула уже четвертый раз, три раза расхаживала по кухне, дважды доливала в кружку чаю, один раз залезала в холодильник посмотреть, что нужно купить к ужину.

С кружкой в руке она вышла за дверь черного хода и остановилась на крыльце, прислонившись бедром к перилам и устремив взгляд на безмятежную гладь озера. Вид из этого домика слегка отличался от того, что открывался из коттеджа номер пять. Отсюда озеро было лучше видно.

Айрин пообещала Аделин еще один материал, сдобрив его местным колоритом. Им они намеревались заткнуть ненасытную пасть телеграфных агентств и стимулировать посещаемость веб-сайта газеты. Сроки поджимали, а она все никак не могла приняться за статью. Загадка смерти Памелы не шла у нее из головы. А что, если она действительно помешана на заговорах, а ее зацикленность на этом – нездоровая мания?

По спине у Айрин пробежал холодок. Может, правы были лечившие ее все эти годы психиатры, когда утверждали, что ее навязчивая идея, будто все было не так, как это ей представляют, – результат ее неспособности принять реальность.

«Не надо об этом, – приказала себе Айрин. – Ты репортер. Попытайся не отклоняться в сторону от точек, которые нужно соединить. А еще лучше – постарайся найти новые».

На дорожке, ведущей к главному зданию гостиницы, затормозил старый разбитый пикап. Появившийся из него Такер Миллз, оживленный и буквально горевший энтузиазмом, вытащил из кузова грабли и метлу.

Благодаря наплыву в Дансли журналистов, страждущих ознакомиться с предысторией разразившегося скандала, в «Восходе над озером» в мертвый сезон наступила горячая пора. Повергнутый в ужас перспективой такого количества нежданных постояльцев, Люк вообще перестал появляться у стойки рецепции, полностью переложив заботы на плечи Максин.