Маргарита Южина - Сокровище старой девы

– У меня есть… – проговорил Денис. – Я куплю, только я не знаю, что надо…

– Дак а чего им надо? И ничего… – засуетился дед. – Крупы купи, пшенки или там овсянки… потом еще… хлеб у нас продают черствый, тоже пойдет, я его размочу, а потом… ну жира какого можешь…

Парень еще раз оглядел старика и, решив, что женщинам ничто не угрожает, отправился за крупой. Аллочка уже торчала возле вольера:

– Сейчас мои пушистики… кушать они хотят… ничего-ничего… больше вас никто не тронет, я им дам!

– А чего ж мы здесь топчемся? – встрепенулся старик. – Пойдемте в избу, я хоть чай поставлю… да и Геннадия свет Архиповича помянуть надо… Неужели ж его убили? Ай-яй-яй… Значит, достал его мужик… Ай-яй-яй…

– Какой мужик? – насторожилась Гутя.

– Так я ж вам говорю – пойдемте чайку попьем, там и расскажу, чего ж на улице…

– Аллочка!! – позвала Гутя. – Ну идем же!!

– Подожди ты… надо же свое хозяйство оглядеть… – бормотала та, направляясь от одной клетки к другой. – Ух ты… а худые какие… а вот тут, надо же, только белые собачки…

Харитон, видимо, желая блеснуть перед новой хозяйкой расторопностью, принялся объяснять:

– Так это потому что мода такая пошла – на беленьких. Дамочки теперь хотят унтики чисто белые, вот Архипыч и приказал Белку со Снежком вязать, чтоб щеночки беленькие получились. Правда, которые не беленькие, он тех сразу… А вон там живодерня, пойдемте покажу!

– Да иди ты!.. – взорвалась Аллочка. – Живодерню он мне покажет! Через неделю приеду, чтобы никакой живодерни, а то я тебя самого!.. Вот ведь гад какой! Нет, ты, Гутя, посмотри на него!!

Старичок брякнул о землю шапкой:

– Да чего ж ты меня, добра женщина, коришь?! Да нежли мне самому охота живую тварь жизни лишать?! Я вон в прошлый раз щенка маленького на живодерню поволок, а он уворачивается, крутится, будто знает, что ему предстоит. А под конец так и вовсе – тяпнул за руку: так жить хотел!

– И ты, живодер, аж прослезился, да? – брезгливо перекривилась Аллочка. – А потом собачонку пришиб, ручки помыл и стопочку за помин души? Герасим мне тоже еще…

– Да не пришиб я его… – махнул рукой старик. – Вон он сидит… Наглец его зовут. Архипыч-то в последнее время не больно собачонок считал, вот я и оставил. – Он подошел к клетке с подросшим щенком, который, завидев хозяина, грозно рявкнул. – Вишь Наглец какой, еще и рычит на меня… У-у, красавец…

Гутя посмотрела на Харитона внимательней. Вроде нормальный человек, не кровопийца, чего уж работу-то себе такую нашел?

– А вот Белка… Белочка, иди поглажу… – топтался уже возле другой клетки Харитон. – Смотри, вот эта хозяйка наша новая, кормить нас будет, потерпи…

В клетке лежала замученная собака, а под ее брюхом копошились крохотные детеныши. Аллочка принялась что-то бормотать под нос.

– Ты чего это? – ткнула ее в бок сестра.

– Пересчитываю! А то этот изувер их на живодерню потащит!.. Ты у меня, Харитон, смотри, если хоть один из них пропадет!!.

– Да с чего ж им пропадать-то! – воскликнул старик. – Да и какой я изувер?! Я ж каждый раз слезьми обливаюсь, а после тех ребятишек…

И у старичка сморщилось огрубевшее лицо.

– Та-а-а-к, – проговорила Гутя. – Пора за чай. Что еще за ребятишки? Аллочка, пошли в дом, потом свое хозяйство принимать будешь…

Тут в ворота постучали – уверенно, ногой. Хозяин напрягся, но потрусил открывать. Денис пер на себе мешок крупы, а потому рукой стучать у него не получалось.

– Куда сбрасывать? – тяжело дышал он.

– Так в дом, в дом тащи! – засуетился Харитон.

– Ага, – Денис потащил мешок в дом, а потом крикнул женщинам: – Там в машине еще кое-что, возьмите.

В машине были подсолнечное масло, большой пакет с куриными лапами и головами, а еще пряники – наверняка чтобы попить чаю.

– Слышишь, Гутя, а парень-то, оказывается, ничего… вон как расстарался, – шепнула Аллочка.

– Я тоже не ожидала… Ты, Аллочка, не забудь с парнем расплатиться, – буркнула сестре Гутя. – Как-никак, ты теперь хозяйка, он на твою псарню потратился.

Женщины притащили пакеты в дом. Харитон уже крутился возле плиты – сыпал в большой чан крупу, мешал здоровенной ложкой, а рядом на конфорке стоял чайник. Денис резал хлеб.

– Я ведь не совсем изверг… – начал рассказывать Харитон. – Я ж после тех детишек и вовсе хотел удавиться, да потом… Эх-х…

– Вы по порядку давайте… – попросила Гутя. – Как вы устроились к Зеваеву?

– Да разве ж я устраивался? – Харитон присел на лавку. – Никуда я не устраивался… Квартиры я лишился… всю жизнь с женщиной прожил, с Анной своей, девчонку ее принял, воспитывал, как родную, а когда жена умерла, эта девчонка меня из дома и выставила. Дескать, я никто и ничто, потому как с матерью ее официально расписан не был, поэтому и никакого права на квартиру не имею. Ну… чего я, драться буду, что ль… ушел. Мотался по подвалам разным, по… да чего там вспоминать. Меня Геннадий Архипович однажды возле магазина нашел, я к нему в карман случайно… попал.

– Ну да, случайно он попал, – фыркнула Аллочка. – Специально, наверное, залез. Хотел кошелек стырить?

– Ну и специально! – вскипел старичок. – А есть-то мне надо было?!. Ну… он меня словил, но в милицию отдавать не стал. «Поедем, – говорит, – я тебе работу дам, там и жить будешь». А мне… вот поверите? Мне это прям как подарок! Он тогда в городе жил, на Брянской, домишки там развалюхи… Вот и приставил меня к псам. Уж не знаю, кто его надоумил этим ремеслом заниматься, но он уже собирал собак, когда я приехал. И все-то у него налажено было – за мясом собачьим сами к нему приезжали…

– Интересно, а кому это он продавал мясо? – не выдержала Аллочка. – Корейцам, что ли? Это же у них только кухня с собачатиной?

Старик пожевал губами, а потом вскочил и принялся шурудить ложкой крупу. Очевидно, чтобы не встречаться взглядом с приезжими. Тут же поднялась Аллочка, по-хозяйски заглянула в кастрюлю и высыпала из пакета куриные лапы. Старик снова уселся.

– Не знаю я, кому… – бубнил он. – Только эти мясники вовсе на корейцев не похожи. Корейскую кухню у нас вон, по всей дороге найти можно, шашлыки, беляши, манты разные, думаете, вам туда говядину толкают или, может, свинину? Ага! Свинина-то знаете сколько стоит! А тут тебе – вон она, бегает, ростить не надо, сама подбежит…

– Да еще и хвостом повиляет, – недобро хмыкнул Денис.

– У-у, гад! – замахнулась Аллочка. – Как дам сейчас!

– Так что за дети-то были? – спросила Гутя.

– Да там ведь как вышло… – продолжил Харитон. – Соседи у нас жили, близняшки лет пятнадцати, парень да девчонка… И чего они полезли… они сначала просто так к нам пробрались, не уследил я. Пробрались и всех собачат выпустили… Ой, Архипыч тогда так ругался… А потом он мне и говорит, давай, мол, по забору проволоку пустим, колючую. Я еще заартачился помню, а он мне – дескать, мы ж никого силком на колючки не загоняем! А они увидят и не полезут больше. Ну и протянули. Я сам, лично, тянул… А они полезли… да все б ничего, но оказывается, Архипыч еще и ток пустил по проволоке-то… Вот брат с сестрой и насмерть, оба…