Дарья Волкова - Львица по имени Лола

Бессонница чья — его, Лолы? Их общая, наверное. До сих преследуют воспоминания. Даже, в последнее время, они становятся настойчивее. Это его воспоминания, не Лолы.

— Вы такой талантливый, такой голос, такая экспрессия!

Верит, улыбается, счастлив.

— Сколько?

— Что — сколько?

- Сколько вы готовы заплатить?

И это — финал. Конец. Чему? Иллюзиям, что есть что-то в этом мире. Кроме денег. А поначалу верил. В свой талант.

В свое предназначение. И ведь слушали, хвалили. И ведь конкурс масштаба всей страны. А потом, на определенном этапе тебе задают главный вопрос: «Сколько?».

Да нисколько. Нет денег. Денег нет.

Потом этот же вопрос он задал своим потенциальным работодателям.

То время вообще было смутным. Крушение надежд. Крушение всего.

Сколько?

Сколько?!

Откуда в этом хаосе родилась Лола — кто знает? Только боги хаоса. Но она родилась. В течение месяца, совершенно бесконтрольно, без явного Левкиного участия. Взяла — и появилась. И подала голос.

- Сколько? — спросил его владелец одного из модных столичных клубов.

Лев нагло назвал сумму. Но все равно продешевил. Так родилась Лола.

Первое время им было непросто. Но что-то Лев нашел в Лоле, или Лола в нем. Поймали какую-то грань, набрели на что-то уникальное. И пришла слава. Кабацкая, но и ладно. Зато денежная. И понеслось, и завертелось — так, что едва не поломался. Был и кабальный контракт, подписанный по неопытности, от которого удалось избавиться только год назад. И попытки подсадить его на наркоту, от которых Левку уберегло чудо — не иначе. Но теперь в его жизни было все — деньги, свобода, признание. Точнее, все это было у Лолы.

Симпатичный мальчик с голосом, пластикой, талантом и экспрессией оказался никому не нужен. А пошлая, вульгарная, ярко накрашенная баба в пайетках и перьях зашла публике на «ура». Такая вот селяви.

— Ненавижу тебя, Лола.

— Ты просто устал, сладенький. Спи и не выделывайся.

***

Неприметный серый «рено» подъехал к высоким массивным воротам. Машину рассмотрели, сверили номер, ворота распахнулись и машина въехала на территорию загородной усадьбы. Очередной. Хотя в этот раз все серьезно, даже с досмотром. То ли потому что денег сверх обычного больше, то ли непростые времена переживает владелец усадьбы, то ли просто параноик по жизни. Льва это не слишком интересовало, заплачено за три часа шоу, и заплачено щедро. Он взял с переднего сиденья сумку, вышел из машины и направился по направлению к указанному охраной зданию. Там его уже ждали.

***

Что-то с памятью моей стало. Оказалось, не день рождения, а свадьба. Кто напутал — он сам или организаторы — теперь не важно. Надо делать переворот в воздухе, импровизировать на ходу, кроить репертуар в оперативном режиме. Не в первый раз, но утомительно до черта. А так все как обычно. Невеста двадцати с небольшим, вся такая из себя невинная блондинка со смелым декольте на свадебном платье — надо же показать, за что тебя замуж взяли. И жених — четвертый брак, пузо, плешь, «ролекс». Гости — пестрая смесь из бизнесменов, паблисити, моделек, щедро разбавленная околокультурным планктоном. Когда-то он думал, что на таких мероприятиях есть шанс познакомиться с кем-то важным, имеющим вес в шоу-бизнесе, кто сможет помочь. Иллюзии быстро рассеялись. Никому он не нужен. Смотрят на Лолу, и то так, одним глазом. А вот это непорядок, надо смотреть двумя, я для вас стараюсь, суки.

Padam…padam…padam…

Des «toujours» qu'on achète au rabais

Странный конечно выбор песни для свадьбы

Padam…padam…padam…

Des «veux-tu» en voilà par parquets

Но вряд ли тут кто-то знает французский или понимает о чем песня.

Et tout ça pour tomber juste au coin de la rue

Sur l'air qui m'a reconnue

Спасибо бабушке, что заставляла в школе заниматься иностранными языками. И английский, и французский, и немецкий пригодились. Правда, Василиса Карповна не знает, каким именно образом.

Дело все равно кончилось Аллегровой и пением с невестой на два голоса.

Были белее снега сваа-а-а-адебные цветы-ы-ы…

***

— Я переработал час, — они курят с организатором мероприятия за беседкой.

— Останься еще на час — и я заплачу двойной прайс.

— Не могу, — окурок улетает в кусты, мелочь — а приятно. — В одиннадцать шоу, ты же знаешь.

— Успеешь, время есть.

— Мне надо хотя бы час передышки.

— Как хочешь, — пожимает плечами. Купюры переходят из рук в руки, собеседники пожимают друг другу руки, прощаясь. Распорядитель свадьбы уходит работать дальше, а Льву пора уезжать.

— Лолочка, кошечка, куда ты сбегаешь?

Твою мать! Не успел. Оборачивается медленно. Натягивая на лицо маску Лолы. Маска не желает натягиваться. Устал.

— Ну что ты, сладенькая. Отходила носик попудрить.

— Мозги мне пудри! — резко меняет тон подошедшая к нему женщина. Она высокая, ухоженная, платье на тонких лямках, босоножки на шпильке, бриллианты, в том числе и в обручальном кольце. От нее пахнет деньгами, спиртным и неприятностями. Она подходит совсем близко. — Говорят, там, под гримом, ты весь покрыт шрамами и тату.

Вот как мы заговорили. Ну и к черту тогда Лолу!

— Что еще говорят? — закуривает еще одну, виртуозно достав пачку из декольте.

— А кто-то говорит, что ты очень красивый мальчик, там, под всем этим дерьмом, — кивает на белое платье в блестках. — С большим вкусным хером.

Час от часу не легче. И что бы ему на две… всего лишь две минуты не уйти раньше?!

— А ты что сама думаешь? — тянет время, потому что даже думается от усталости с трудом.

— А я не хочу думать. Я хочу проверить.

Попытку огладить свой пах Лев пресек в последний момент, перехватил руку.

— Здесь везде камеры, детка.

— Я знаю, где камер нет. Пойдем, — его уже тащат за руку.

— Скажи где — я приду. Через десять минут. Мне нужно уладить деловые вопросы.

— Какой деловой мальчик, — мурлыкает пьяненькая жена какого-то олигарха. — Назови меня еще раз деткой.

Он называет деткой, что-то дурацкое и похабное еще говорит на ухо. В инструкции, где будут его ждать, не вслушивается.

И уходит, уже во второй раз.

Грим, платье — все снимет в машине. Здесь оставаться нельзя. Обманутая женщина — это страшно. Но муж-рогоносец с деньгами — это еще хуже.

Спустя десять минут, когда его несостоявшаяся пассия уже скидывала с себя платье в беседке в глубине парка, серая неприметная «рено» выехала за ворота усадьбы.

— Обманул девушку, бессовестный.

— Хочешь обнаружить наш труп на дне реки?

— На дворе не то время.

— Время не то. Люди — те же.

— Да ты философ, сладенький. А про толстый и вкусный хер — смешно.

— Очень.

*

— Лола, там к тебе поклонник. С цветами.

— На хер.

— Лола…

— Ты забыл правила? Мне позвонить Яну?

— Что сразу Яну-то?! — морщится охранник. Упоминание имени хозяина клуба действует на всех отрезвляюще. — Ты понимаешь, сколько теряешь, отказываясь?